Есть ли шанс наверстать?
– Понятно. – Голос князя отвлек от тоскливых размышлений.
Открыв глаза, я вопросительно посмотрела на него, мол, как оно – получилось, нет? Но Дантэ молчал и, не выдержав, я поинтересовалась:
– Что тебе понятно, твое темнейшество? – Взглянув в зеркало, удостоверилась, что задумка моя воплотилась в жизнь именно так, как я хотела.
– Понятно, что с тобой происходит, – сказал архимаг, скользя по мне взглядом, который снова остановился на груди. Ек-макарек! Неужто с вырезом переборщила? Покосилась на зеркало – так и есть. – Признаться, я поначалу думал, что все эти изменения – какой-то неизвестный мне вид иллюзий, потому что тело после заселения новой души обычно не подвергается настолько явным метаморфозам, – продолжил объяснения князь. – Движения, эмоции, даже голос – все это подстраивается под новую личность, отчего меняется и внешность, но в разумных же пределах. А ты просо уникум какой-то, Кайя-Катя, – улыбнулся он, заметив, что я поправляю свое иллюзорное декольте, делая вырез на порядок скромнее. – Было лучше, – сказал сероглазый нахал.
– Знаешь что! У тебя какой-то нездоровый интерес к моей груди, – состроила недовольную рожицу я, закончив доводить до ума иллюзию.
– По-моему, как раз здоровый, – усмехнулся он. – Хотя ты права: для встречи с отцом вид кроткого ангелочка будет более уместен.
Я действительно напоминала белокрылого ангела, если бы не хвост, кончик которого норовил высунуться из-под длинного подола, и не рога, обвитые волосами так, что стали напоминать часть прически. Если честно, я просто побоялась снова разделиться с моими пушистиками, мечтая превратиться в прежнюю себя, поэтому и выбрала такой образ: вроде и Катя, но в то же время и Кайярдэ.
– Готова к очередной встрече с прошлым?
– Угу, – кивнула я, взяв в руки волшебный шар, который протянул мне Дантэ.
И снова его ладони накрыли мои, а мысли, растревоженные чужим прикосновением, нестройным потоком устремились на Землю – туда, где сейчас находился мой единственный близкий человек. Тот, кто в отличие от Янки всегда был со мной честен и никогда на самом деле не предавал, что бы я там раньше ни думала.
Спустя пять минут…
Мне повезло: я застала отца дома в его кабинете. Поседевшего, но все такого же бодрого, забавного… родного. Растрепанный, в рубашке, застегнутой не на ту пуговицу, и в прикольных мохнатых тапочках на босу ногу он сидел с ноутбуком в кожаном кресле и пил свой любимый черный кофе из огромной кружки с зеленым медвежонком.
На глазах выступили слезы, ведь именно эту кружку я когда-то подарила ему на день рождения. Думала, она давно разбилась или потерялась где-то, а он, оказывается, увез ее с собой. Я и не знала – отец никогда не выставлял ее напоказ, вероятно, боялся, что буду язвить.
– Пап, – позвала, сглотнув вставший в горле ком. Голос звучал еле слышно, отец даже не заметил. – Папа! – собравшись с силами, повторила громче.
– Катюша? – Кружка выпала из рук, когда он резко дернулся, поворачивая голову. Густой ворс ковра смягчил удар, и последствиями маленькой аварии стало темное пятно на полу, а не гора осколков. – Ты… я… – медленно поднимаясь, забормотал обескураженный моим появлением отец. – Откуда ты здесь? Я схожу с ума? Или это просто сон? – спросил он, нервно дернув шеей. – Раньше ты мне снилась без крыльев, малышка.
– Снилась? – Смахнув с глаз непрошеные слезы, я разглядывала его так же внимательно, как и он меня. – Часто?
– Часто, – признался папа. – Зря ты отказываешься навещать нас тут. – Он махнул рукой, имея в виду свой нынешний дом, город, страну – все. – Может, приедете с мужем? Мы с Бэт вам приглашение сделаем…
– Нет, пап. – Я подарила ему грустную улыбку. – Не приедем. Уже никогда.
– Все упрямишься? – расстроился он. – Кать, ну сколько можно?
– Ты меня не понял! – с жаром принялась разубеждать его я. – Я бы с удовольствием тебя навестила вживую, если бы не умерла, – выпалила скороговоркой. – Теперь я в мире ином, где по-настоящему счастлива. – Вернее, БУДУ счастлива, даже если мир начнет ставить мне палки в колеса, только отцу такие подробности знать необязательно. – Ты слышишь меня, пап? – уточнила, расправляя белоснежные крылья, покрытые, благодаря иллюзии, перьями. – Я мертва!
– Мертва? – переспросил отец, явно сомневаясь в моем заявлении, и даже шоу с крыльями его, похоже, не убедило. – Да брось, Кать, это же просто сон! – попытался ободрить он меня (и себя заодно), но я возразила:
– Я не сон, папа. Я – привидение, – сказала, крутанувшись на месте, чтобы он лучше меня рассмотрел и оценил наконец призрачность фигуры. – Счастливое и довольное привидение…
– …которое плачет, – закончил за меня отец, заметивший предательский блеск в глазах. – Как же так, Катюш? Ты ведь такая молодая.
Поверил! Только мне от этого легче не стало. Морщинки на его лбу и в уголках глаз стали резче, а взгляд выражал столько боли и сожаления, что я окончательно расклеилась. Как-то разом навалились усталость, обида, грусть… захотелось уткнуться в родительское плечо и выплакаться, как бывало в детстве. Чтобы папа гладил по волосам и убеждал, что все у меня скоро наладится. А я бы хныкала, комкая его рубашку, и мечтала о тортике, который точно решит все мои «огромные» проблемы.
Ехарный бабай! Я сюда не сырость разводить пришла, а успокаивать отца и настраивать на позитивный лад. Так какого хрена нюни распустила? Тоже мне… ангел слез!
– Пап, кончай хандрить! – заявила бодрым голосом, незаметно придавив ногой хвост, который тоже рвался поучаствовать в диалоге. – Одна жизнь закончилась, другая началась. Со мной, правда, все отлично. Видишь, даже к тебе нашла возможность заглянуть.
– Чтобы попрощаться? – Он совсем раскис. Опустился обратно в кресло, став похожим на древнего старичка, а не на мужчину пятидесяти лет. Спина сгорбилась, плечи поникли… хреновый из меня психолог, м-да. Да и актерские способности свои я тоже переоценила.
– Чтобы поздороваться! – не выдержав этого зрелища, заявила радостно, хотя именно прощаться изначально и планировала. – Мы давно не общались, и теперь я намерена исправить это досадное упущение. Ты ведь не будешь против, если к тебе иногда станет заглядывать на огонек ма-а-аленькое безобидное привидение? – Я сложила в молитвенном жесте ладони, состроила умильную мордашку и чуть закусила губу в ожидании.
– Кать, это действительно ты? – немного помолчав, спросил отец.
– Я. – Щипнув себя за руку, он зажмурился. – Я все еще тут, папа, – сказала, когда он посмотрел на меня вновь. – Можешь даже жену позвать, она подтвердит. Но только если Бэт, во-первых, не боится призраков, а во-вторых, умеет хранить секреты.
– А если разболтает о тебе, что тогда? – напрягся отец.
– Тогда я больше не смогу тебя навещать, – слукавила я.
В действительности же просто не хотела становиться хитом сезона в этой их Америке. Народ там набожный, в потустороннее верящий. И вдруг такая сенсация – белокрылое привидение, зачастившее в соседний дом. А если выяснится еще, что крылья у меня на самом деле кожистые, есть рога и хвост, боюсь, вместо спокойствия я принесу отцу сплошные неприятности.
