– Кинджа! Кинджа! Ты где?
Ива остановилась в десяти шагах от гранитной стены. Что за наваждение? Мгновение назад сумчатый волк скакал впереди, а потом как сквозь землю провалился. Забраться по отвесной стене он не мог, тем более зимой, когда малейшие трещины и выбоины в камне забились слипшимся снегом. Ива мечтала когда-нибудь вскарабкаться на вершину скалы, чтобы с высоты посмотреть, на самом ли деле Большой Лес такой большой. Но сейчас она бы не рискнула.
– Кинджа! Где ты? Мы не в прятки играем!
Тилацин не откликнулся. Следы упирались прямо в камень. Ива нахмурилась, подошла ближе, еще ближе, почти коснулась стены носом и вдруг рассмеялась. Это же надо в упор не замечать очевидного!
На деле все оказалось просто: одна тень накладывалась на другую, пестрый узор гранита рябил в глазах, а вместе они скрывали узкую трещину, не иначе как вход в пещеру.
– Кинджа! – ответом ей было лишь звонкое эхо.
Ива обернулась и посмотрела на дом, издалека такой серый и неприютный. Увидела, как на крыльцо вышла Роза с ведром мыльной воды и выплеснула его на снег. От лужи повалил густой пар. Повариха мыла посуду, значит, скоро в гостиной накроют к обеду. Ива тряхнула головой и начала протискиваться в разлом.
Поначалу приходилось втягивать живот, задерживать дыхание и выворачивать ступни, чтобы не застрять. Но Ива продолжала ползти, пока узкая щель не обернулась маленькой пещерой. Девочка остановилась, опершись руками о колени, и только после этого огляделась.
Здесь оказалось довольно светло: мягкий свет просачивался откуда-то сверху. Кинджа сидел на каменном полу с таким видом, будто уже сто лет ее дожидался. У его лап лежал бумеранг.
– Зачем ты меня сюда привел? – спросила Ива, вертя головой. Тилацин, разумеется, не ответил. Он поднялся на ноги, подхватил бумеранг и засеменил по проходу.
– Да чтоб тебя! – не сдержалась Ива. – Опять? Куда?!
К счастью, дальше пещера не сужалась, и Ива могла идти, не теряя Кинджу из виду. Скальный разлом тянулся и тянулся, и только небо с каждым шагом все больше отдалялось, пока окончательно не превратилось в бледную полоску не толще карандашного штриха.
– А здесь тепло, – сказала Ива спустя какое-то время, – как будто теплый ветер или… Дыхание?
Не было особой нужды проговаривать мысли вслух, но тишина пещеры ее угнетала, а это был единственный способ ее прогнать. В узких стенах голос звучал то громче, то тише и совсем на нее непохоже, будто ее передразнивали неведомые существа.
– Странно. Я думала, в таких пещерах зимуют летучие мыши, а здесь нет ни одной… Эй!
Ее крик медведя поднял бы из спячки, но, когда стихло эхо, Ива услышала лишь стук когтей Кинджи да собственное тяжелое дыхание.
– Долго нам еще идти? – предприняла она третью попытку. – Того и гляди мы пройдем всю землю насквозь и выйдем с другой стороны. Так и знай: еще сто шагов – и я поворачиваю назад!
Сумчатый волк даже с шага не сбился. Ива прошла обещанные сто шагов, а потом еще столько же…
– Может, хватит? Я устала… Давай передохнем?
Ива оперлась ладонью о стену и отдернула руку – камень оказался горячим, как печка. А там, где она дотронулась до скалы, на темном граните остался ярко-белый отпечаток. Как будто она испачкалась в известке. Ива посмотрела на ладонь – ничего подобного, у нее были чистые руки. Тогда откуда…
Она снова дотронулась до стены, и на камне снова проступил белый отпечаток.
– Ух ты! Кинджа, ты…
Ива обернулась. Тилацин застыл в проходе и таращился на некую точку над головой Ивы. Девочка медленно перевела взгляд.
– Проклятье!
Отпечатки ладоней появлялись на стене один за другим. Распускались, точно диковинные белые цветы. Сотни, может, и тысячи, многие на такой высоте, что и с лестницы не дотянешься. Это сколько же людей побывало здесь до нее! Прошли этой диковинной дорогой в скале.
– Ну и дела. – Ива покачала головой. – Ты уже видел что-то подобное?
Она не ждала ответа, однако Кинджа тявкнул – понять бы еще, что это значит.
– Ты это хотел показать? – спросила Ива. – Что это?
Сумчатый волк подхватил брошенный бумеранг и двинулся дальше. Ничего не оставалось, кроме как пойти следом. Так они шли около часа, пока впереди не забрезжил красный свет. Дыхнуло жаром, и на мгновение Иве померещилось, будто она снова, как в детстве, ползет по вентиляционной шахте в доме Матушки Ночи и вскоре окажется в Котельной Уффа. Она невольно прибавила шаг, почти побежала… И оказалась совсем в другом месте.
Красная земля
Ива вышла из пещеры у подножия высокой скалы, но эта скала оказалась чужая, незнакомая. Выше той, что прятала дом Матушки Ночи, и из другого камня – кирпично-красного и рыхлого на вид. И все вокруг было красным: не только скала, но и земля под ногами, чахлые кустики без листьев, вода в высыхающей луже… Воздух заполнила мелкая красная пыль, из-за которой небо казалось розоватым, а солнце багровело, как на закате.
Чуть дальше от подножия начинался лес. Ничуть не похожий на тот, который Ива каждый день видела из окна спальни. Здесь не было огромных елей и сосен до неба, могучих дубов и коряжистых вязов, ни одного знакомого ей дерева. Этот лес больше походил на разоренное кладбище. Из красной земли будто торчали розоватые кости, хотя на самом деле тонкие деревья с крошечными листьями и совсем без коры. Они росли далеко друг от друга, и воздух между голыми стволами дрожал, как над костром.
Иве лес не понравился. Он был неправильный. Как болото, но без единой капли влаги, а еще он напомнил ей Пустоши, на которых она когда-то повстречала Ушедших Зверей. Здесь было слишком много свободного пространства, а эти деревья не отличить друг на друга. Ива нутром чуяла, что заблудиться в таком лесу куда проще, чем среди гигантов Большого Леса. Глазу не за что зацепиться, все такое одинаковое. Птицы, звери – никого; сколько Ива не всматривались, она не заметила даже намека на движение.
– Такое чувство, – Ива сглотнула, – такое чувство, что здесь все умерли и обратились в пыль…
Кинджа остановился в пяти шагах от девочки. Взгляд устремлен вдаль, но что он там высматривал, оставалось гадать.
– Ты уже бывал здесь раньше? – спросила Ива. – Отсюда ты пришел?
Стоило открыть рот, и противная пыль облепила язык и горло – пришлось отплевываться. А еще здесь было жарко, как у открытой топки в Котельной. Всего несколько минут, а Ива чувствовала себя так, будто ее запекли в духовке – еще немного, и можно подавать на стол. Пот стекал по вискам и щипал глаза. Она сняла куртку, стянула через голову свитер и бросила одежду на камень у входа в пещеру. Столько долгих месяцев она страдала от холода и снега, но, оказывается, бывает погода и похуже. Сейчас бы она многое отдала за возможность нырнуть с головой в сугроб.
