Когда впереди замерцал желтый огонек и до Котельной Уффа оставались считаные метры, Ива уже готова была сдаться. Но, памятуя о судьбе своих предшественников, героев сказок и легенд, она крепко зажмурилась: дальше она продвигалась на ощупь, касаясь кончиками пальцев холодных стен. Закончилось это плохо. Ива зацепилась ногой за ступеньку и упала, рассадив коленку. Она чуть не заплакала – не от боли, а от обиды, но глаз не раскрыла. Так она шла, запинаясь, пока за сомкнутыми веками не разлился красный свет и Ива не поняла, что она вышла в Котельную. Когда же она открыла глаза, то первое, что увидела, было мохнатое лицо склонившегося над ней кочегара, его клыки, рога и огромные глазищи. Другой бы на ее месте, возможно, затрясся бы от страха, но Ива лишь рассмеялась. Она была дома.
– Ива? – Уфф таращился на нее так, будто уже и не чаял увидеть ее снова. – Ты вернулась?
Ива остановилась, опираясь рукой о стену. На нее вдруг навалилась такая усталость, что хотелось лечь у стены, свернуться калачиком и забыться сном. Она не могла сказать, как долго пробыла под землей, но чувство было такое, будто она вернулась из многодневного похода. Ноги налились свинцом, малейшее движение отдавалось тупой ноющей болью, и казалось, будто ей не хватит сил даже на то, чтобы поднять руку. К счастью, за этой усталостью уже маячил новый прилив сил, порожденный гордостью и удовлетворением оттого, что она завершила долгое и трудное дело.
– Да, – сказала Ива. – Вернулась. Мы вернулись.
Только после этих слов она решилась обернуться.
Конечно же, у нее получилось. Девочка-призрак, Аврора, стояла на краю провала – прозрачная, едва различимая, но все же видимая. Ива вывела ее из-под земли и вывела по всем правилам, ни разу не обернувшись, а значит, она выиграла. Будь у нее на то силы, Ива выдала бы какой-нибудь победный клич, а так лишь усмехнулась да вытерла со лба капли холодного пота.
По виду Авроры невозможно было сказать, заметила ли она перемену и понимает ли, что смогла наконец выбраться из подземелий. Она не обрадовалась, не пустилась в пляс и не глазела по сторонам. Аврора все так же глядела на бабочку, устроившуюся на кончике пальца, будто, кроме этого насекомого, во всей вселенной ничего иного не существовало. Иву это немного задело. Не то чтобы она ждала, что девочка-призрак начнет рассыпаться в благодарностях или бросится к ней на шею, но все же после всего того, что Ива для нее сделала, она бы могла… Но тут она вспомнила о том, что случилось с этой девочкой, и ей стало неловко за подобные мысли, за то, что они вообще пришли к ней в голову. Она ведь вывела Аврору не ради благодарности и не ради какой-то награды, а потому, что должна была так поступить, а еще потому, что любила профессора Сикорского.
– Ну, вот и все, – громко сказала Ива. – Вот мы и дома.
– Дома? – Аврора вздрогнула, огляделась, но, похоже, так и не поняла, где они находятся. – А где… Где папа?
– Иди за мной, – кивнула Ива, – я тебя провожу.
Они прошли через дом, по-зимнему тихий, уснувший, но, может быть, затаившийся. Дом знал, что что-то случилось, а что-то – еще случится. И он задержал дыхание в ожидании развязки. Не слышались голоса, не скрипели двери и половицы, ветер прекратил завывать в печных трубах. Тишина в доме, некогда полном звуков, давила на уши. Ива могла бы закричать, известить всех, что она вернулась, могла бы пробежать по коридору, громко топая и стучась во все запертые двери. Но что-то подсказывало, что сейчас лучше промолчать.
В общей гостиной тоже было тихо. Ужин закончился, стол разобрали, жильцы и гости дома разбрелись по комнатам или кто куда. И только Матушка Ночи в одиночестве сидела на деревянном троне. В длинных пальцах тихонько постукивали костяные спицы. Что она вяжет? Теплый шарф? Волшебный, в котором можно без страха выходить на улицу даже в самую лютую стужу? Или же… Как Ива ни присматривалась, она так и не смогла разглядеть, что-то ускользало от ее взгляда. Но на мгновение ей показалось, будто это… погребальный саван?
Ива остановилась на пороге:
– Матушка?
Та подняла голову. И хотя ее глаза оставались бездонными, черными и пустыми, на бледном лице появилась улыбка.
– Где ты была так долго? – спросила Матушка Ночи. – Ты опоздала на ужин.
В ее словах не было упрека, она не сердилась.
– Ходила в гости к бабушке, – ответила Ива и поджала губы, не зная, что еще сказать.
Матушка Ночи лишь слегка склонила голову и кивнула, будто и так обо всем этом знала. Ее лицо оставалось бесстрастным, но в глубине черных глаз сверкнула и погасла искра, словно отблеск свечи, горящей где-то еще.
– К бабушке? Что ж, надеюсь, ты выбрала короткую дорогу?
– Да, – кивнула Ива. – Но я видела волка.
– Волка? – насторожилась Матушка. Спицы в ее руках замерли. – Значит, ты все-таки пошла не той дорогой…
– Видела, но не встретила, – сказала Ива. – Это был ее волк, а не мой.
Она отступила в сторону, пропуская вперед Аврору. Впрочем, девочка-призрак не решилась подойти ближе и смущенно топталась за спиной Ивы. Матушка Ночи внимательно оглядела ее и цокнула языком. Представлять гостью не понадобилось, Матушка узнала ее с первого взгляда.
– Долго же ты до нас добиралась, малышка, – сказала она, – но успела вовремя. Я как раз закончила работу.
И она взмахнула покрывалом, которое вязала, таким белым и пушистым, точно свежевыпавший снег. Вряд ли Аврора поняла, что это означает, но Ива догадалась, и у нее защипало уголки глаз. Неужели время пришло? И не она ли в этом виновата, приведя в дом Аврору? Если бы Ива не помогла ей, то профессор Сикорский остался бы с ней и продолжал бы ее учить всем тем удивительным вещам, которые есть на земле. Он бы продолжал ворчать, а долгими вечерами читал бы за общим столом некролог, который Ива, как и все обитатели дома, давно уже знала наизусть.
– Я хочу к папе, – прошептала Аврора. – Я нашла его бабочку. Я должна ему ее показать.
– Разумеется, милая, пойдем, – сказала Матушка. – Уже пора.
Она ловко и быстро сложила на коленях покрывало и поднялась с места. Друг за дружкой они двинулись по коридору, а дом, почуяв перемену, зашумел, зашелестел. Словно из ниоткуда появились и другие жильцы, один за другим присоединяясь к процессии. На плечо Ивы опустилась тяжелая рука – девочка молча кивнула Розе, а та кивнула ей в ответ. Некто Тощий шагал рядом, понуро опустив голову, а пуговицы на мундире лейтенанта Юстаса были начищены до блеска. Никто из них не взглянул на Аврору и не спросил, кто она такая, откуда взялась и что здесь делает. Придет время, и они будут сидеть за столом в общей гостиной, и Ива расскажет о своих приключениях под землей, о встрече с бабулей и о том, как она нашла Аврору. Но сейчас не время для слов.
Профессор Сикорский ждал их. Он сидел в кресле-каталке напротив окна, и на коленях у него лежала раскрытая книга. Однако смотрел он не на пожелтевшие страницы, а на белые снежинки, парящие за окном. Никогда еще Ива не видела его таким спокойным и задумчивым. И таким усталым. Когда открылась дверь, он повернулся и сказал, указав на окно:
