— Тебе нет, а я иначе не умею. Один раз в восемнадцать лет попробовала, потом долгие годы жалела.
— Но я ж тебе не Басманского предлагаю.
Ладони на моей спине буквально впились в кожу. Леха словно расплющить меня на себе хотел.
— Леш, ты гораздо хуже. Ты самый опасный вариант. Побочные эффекты непредсказуемы. И жить с ними придется самой. Как-то…
Дрянная постановка с дешевым коньяком все же совсем повредили мне мозг. Правда перла наружу. Пожалуй, это был самый болезненный и откровенный наш разговор за все годы.
Жалко, что поумнела до него я лишь сейчас, а не шесть лет назад и не двенадцать. Тогда Лешка еще не стал таким чужим. Тогда еще можно было рвануть следом, разогнать бабский цветник вокруг и остаться рядом.
Тогда я еще не превратилась в неплохой вариант для романа на три недели.
— Знаешь, Полька, мне кажется, это все туфта, — прозвучало со злостью.
— Знала, что ты меня поймешь. — Я уже привычно вырвалась из объятий. На этот раз, кстати, никто и не держал. — Спасибо за спектакль, за билеты. И вообще спасибо.
— Поль… — Леха потер лицо, словно стирал с себя что-то. — Я бы сделал и больше. Для тебя…
Пока он не сболтнул что-нибудь лишнее, я прижала палец к его губам.
Боже, какой красивый! Самый красивый мужчина из всех, кого встречала. И ведь всего в нем было сполна. И внешности, и ума, и смелости. И фиг я где найду такого другого….
«Идеальный носитель генофонда», — неожиданно вспомнились бабушкины слова.
Она, конечно же, имела в виду Шона Коннери. Это был единственный представитель мужского пола, к которому ее не ревновал мой суровый дед. А я на миг представила другого. Маленького, сладкого, похожего один в один на единственного мужчину, которого я когда-либо любила.
— Леш, кое-что для меня ты можешь сделать…
Идея пришла внезапно. Пьяный неотдохнувший мозг дозрел до нее за пару секунд и тут же поспешил поделиться с миром, пока меня не отпустила волшебная сила коньяка.
— Что? — Крамер оживился. Прежний огонь в глазах вспыхнул с новой силой, и руки вернулись ко мне на талию.
— Ты только не отказывайся сразу… — Губы внезапно пересохли. Пришлось их облизать. — Не уверена, что за три недели получится все организовать… Но… Да что ж это такое?! — Во рту целая Сахара образовалась. Язык прилипал к небу, губы не слушались.
Чтобы закончить фразу, пришлось забрать у Лехи бутылку воды. Вылить в себя остатки. И, пока снова не напала сухость, выдать свою просьбу одной фразой.
Глава 13. Предложение, от которого (не)возможно отказаться
В мужчинах только сперматозоиды
хотят размножаться.
Остальные запчасти требуют войны и охоты.
Леха
Мой план работал как часы. Позади был первый акт спектакля. Прямо передо мной на высоченных шпильках и в платье стояла пьяненькая Полина. И впереди ждали новые акты… много, потных, жарких, на смятых простынях и до победного конца.
Во всяком случае, именно так мое воображение рисовало ближайшее будущее. Но Поля прижала свои тонкие пальчики к моим губам, а потом выдала такое… Ух, у меня аж дыхание перехватило, а между ног все опало и скукожилось.
— Что? — незнакомым осипшим голосом переспросил я.
Мозг еще надеялся на слуховую галлюцинацию. От шока даже уши заложило.
— Ты в ресторане хвалился, что здоров. Так что никаких проблем, думаю, не возникнет, — не замечая моего шока, продолжила бессердечная пьяная женщина. — Анализы возьмут быстро. Материал — тоже. С мужчинами всегда проще.
— По-о-оль… Это ты сейчас так пошутила?
Хотелось присесть. Еще сигарету и — фиг с ней, с завязкой — бутылку коньяка.
— Нет, ну правда, ты ведь не женат. Семьей тоже обзаводиться пока не намерен… Как я поняла. А с моей стороны никаких требований не будет. Ни на имущество, ни на алименты. Идеальный вариант. К тому же живем в разных странах и никак не пересекаемся.
— Поля! — пришлось ее встряхнуть.
— Если нужно, я отказ в письменной форме напишу и у нотариуса заверю. — Эта безумная подняла на меня взгляд. Сфокусировалась и растерянно улыбнулась. — Так ты согласен?
Лучше б она мне по шарам зарядила. Вот этими самыми шикарными коленями, на которые я мысленно уже несколько раз передернул.
Черт… да хоть туфлями. Все было бы гуманнее, чем Полькино предложение.
— Леш, ты ничего не теряешь. Так, пару капель спермы. Сейчас такие технологии, что много не нужно. Один раз сдашь, и будешь свободен.
Зеленоглазая ведьма погладила меня по груди. Как кошка. Ласковая, домашняя. Самое обманчивое существо на свете.
— Полька, у меня после твоего предложения теперь месяц не встанет.
Я смял бутылку из-под воды и точным броском закинул ее в мусорку метров в десяти от нас. Не промахнулся. Снайпер, бляха муха! Стрелок!
— Прости, что вывалила на тебя все так сразу, без подготовки.
Нахалка даже виноватое выражение правдоподобно сыграть не смогла. Благо больше не отшатывалась и не вырывалась. Стояла рядом. Острыми сосками дыры мне прямо в сердце буравила. Коньячным дыханием душу травила.
— Но у меня ведь ситуация почти как у тебя. — Полька доверчиво взяла мою правую руку в свою. — Тридцать один год. Не замужем, и снова туда не собираюсь. Квартира есть. Сбережения хоть и небольшие, но имеются. Подрабатывать переводами смогу и дома. А на котов и собак аллергия.
— А ребенок — это альтернатива? Зашибись!
Ведьма моя глаза закрыла. Вздохнула. Тяжело так, со стоном.
— Я очень хочу малыша. Не представляешь даже, как это больно — на чужих смотреть и понимать, что свой не светит. Что с моим образом жизни это или под какого-нибудь Григория с сайта знакомства ложиться, или ЭКО из банка спермы. От постороннего человека, который неизвестно какими генами наградит моего малыша.
— И ты решила, что я отличный кандидат на отцовство… — Я мысленно записал себе в закладки узнать, что за Григорий.
— На донорство, — быстро поправила эта несносная женщина.
Нет, удар по яйцам все же был бы слаб. Лучше бы Поля свинцом в мозг зарядила.
Несмотря на роскошную взрослую оболочку, она осталась для меня прежней. Молодой, дикой, влюбленной в свой английский и не замечающей ничего кроме учебников.
Ради той я готов был ломать хребты соперникам и торговать душой. Тогда это казалось естественным. Моя девчонка. Никому не отдам. Сейчас тоже было несложно и даже в кайф.
Но подоить себя в стаканчик… Сдрочить, чтобы потом в ее животе рос второй я или она… Мозг отказывался воспринимать такой поворот в моем гениальном плане. Это даже не прокол, а Марианская впадина.
