Наверное, все же это был грипп! Страусиный! Новая экзотическая разновидность, передающаяся исключительно в лифтах.
— Твое такси я отпустил. Не жди.
После того как эта скотина лишила меня прежней работы, такой сюрприз вполне можно было ожидать. Портить жизнь, так по полной. Но я все равно обалдела от наглости.
— Что ты сделал?! — Тот самый шарик с уверенностью раздулся до максимума.
— Ты так вырядилась… — Басманский сжал губы в нитку. Глаза недовольно сверкнули.
— Зачем ты отпустил мое такси? Кто тебе давал такое право?
— Садись. Подвезу сам, куда надо.
— А на хер пойти ты не хочешь?
Меня так затрясло от злости, что все приличные слова забылись. До собеседования оставалось сорок минут. На новое такси я потрачу не меньше десяти. Гнать на "красный" ради меня никто не будет, а значит… На "значит" шарик внутри скрипнул и с громким хлопком разлетелся на ошметки.
— Ты! Ты!..
Забыв про установку не поддаваться на провокации, я тараном поперла на этого мерзавца.
— Я слушаю, — гадкий камикадзе, вместо того чтобы спасать холеную морду от женских ногтей, заулыбался во все тридцать два.
— Ты вообще охренел?! — я что было силы ударила его в грудь.
— А раньше я был недостаточно охрененным?
Это тоже можно было предугадать! Меня скрутили. Почти как возле прежней работы. Разница лишь в том, что теперь на каблуках я доставала мерзавцу до носа и вместо верхней пуговицы рубашки перед глазами оказались губы. Немного обветренная верхняя и нижняя, пухлая, с парой трещинок.
Хватило одного взгляда на них, чтобы во рту, как у собачки Павлова, скопилась слюна.
— Скучала по мне, сладкая?
Басманский наклонился. Провел носом по моей скуле. В прошлый раз за этим последовал поцелуй. Вернее, даже не поцелуй, а особая разновидность орального секса, от которого черти в моей голове сожгли проводку.
Сейчас мне не нужно было никакого замыкания. В центре города ждал новый наниматель. Вполне приличная, если верить их сайту, британская компания с офисами по всему миру. Их, единственных, не смутило наличие у меня маленького ребенка. И даже незнание английского не стало помехой.
Я обязана была попасть вовремя. Ради себя и Даньки.
— Обещай, что отвезешь меня и мы не опоздаем, — совершенно незнакомым голосом произнесла я. Что случится дальше, было ясно. Все, что сейчас мне оставалось, — торг. Быстрый. Пока еще соображаю.
— Такая послушная. — Длинный палец коснулся щеки, убрал за ухо выбившуюся прядь волос. — Пиздец, я даже не подозревал, что так соскучился.
Ладони стекли мне за спину. Сжали ребра до треска, а потом неожиданно разжались.
Без поцелуя.
Без грязного секса в голову прямо на улице.
— Тебя подсадить или сама сядешь? — усмехнулся довольный моим шоком динамщик.
* * *
Подсаживать меня, конечно же, не пришлось. Без поцелуя мозг довольно быстро справился с перегрузкой, и, проигнорировав распахнутую пассажирскую дверь, я ласточкой впорхнула на заднее сиденье. За водителем. Подальше от рук, глаз и губ.
Узнав адрес, Басманский завел двигатель. Будто лет двадцать проработал в Питере таксистом, забивать адрес в навигатор или хотя бы смотреть карту в телефоне он не стал. Просто поехал. Небыстро, иногда косясь в зеркало заднего вида и как-то слишком спокойно для того, кто привык брать свое с наскока.
Над этой странностью я думала всю дорогу. Аж двадцать пять минут. В полном молчании, от которого звенели нервы. Пялясь на красивые пальцы, сжимающие руль. Вспоминая, как шесть дней сходила с ума, думая, что больше никогда не увижу этого мужчину.
В общем, занималась совсем не тем, чем следовало. А нужно было…
Когда мы остановились возле уже знакомой высотки, я поняла, что было нужно! Придумывать способ убийства и заранее готовить алиби.
— Да это же тот дом, где ты… — Я хотела сказать "поимел меня в лифте", но вовремя заткнулась.
— Сладкая, адрес указывала ты. — Гад развернулся. На лице не было и намека на удивление или сожаление. Он заранее знал, куда именно едем, и предвидел мою реакцию.
— Значит, никакой вакансии и не было. — Только-только утихшая жажда крови вспыхнула с новой силой.
— Ну почему же? Вакансия вполне реальная, — склонив по-собачьи голову, мерзавец, казалось, упивался моей злостью. Перло его от моего положения.
— Сволочь! Ты знаешь, в каком я положении, и манипулируешь! — прямо в лицо, наклонившись, выпалила я.
Это была первая ошибка.
— Ты слишком плохого обо мне мнения.
— Даже не представляешь, какого я мнения! — наклонилась еще ближе.
Это была вторая ошибка.
— Так, может, поделишься?
— Да пошел ты! — прокричала со всем отчаянием, какое было.
Третью ошибку делать не пришлось. Стоило закрыть рот, его снова открыли. На этот раз языком. Вскрыли, как ракушку. Попутно обхватив за затылок голову, не позволяя вырваться.
Вчера я почти смирилась, что такого не повторится. Убедила себя, будто ничего особенного не было. Ни искр, ни звезд. Что все это случается только в романах. А сейчас меня затрясло от одного его выдоха мне в губы. Сладкого, горячего. Словно не кислородом до этого дышал, а наркотиком, и теперь делился им со мной.
Стыдно, обидно, но бороться я перестала сразу. Невозможно было сражаться с тем, что сильнее меня самой. Нереально оторваться от него. Лишиться быстрого языка внутри, прикосновений сухих губ, напора, который сжигал и воскрешал одновременно? Нет!
Долбаный эгоист. Самовлюбленная сволочь. Подонок без совести и хотя бы жалости. Бежать от него нужно было. Оставить ногтями зарубки на лице, открыть дверь и лететь сломя голову подальше.
Но сил бороться не оказалось совсем. Только стонать, отвечая на поцелуй. Тереться своим языком о его язык. Дышать жадно. Вдыхать аромат, от которого внизу живота все крутило и горело. Прикусывать губы и мысленно повторять: "Еще, еще, еще…"
Не знаю, сколько прошло времени. В сознание я приходила медленно.
Словно фокусник, Басманский каким-то невероятным образом перетянул меня к себе на колени. Просунул руку в декольте и, сжимая грудь, сам ждал. С закрытыми глазами. Уткнувшись лбом мне в висок. И медленно, будто плавает сейчас где-то на глубине, дышал.
— Я с тобой сдохну когда-нибудь, — стоило мне дернуться, произнес он.
— Венок от меня не жди. — Руку из декольте пришлось доставать насильно. Насильно надо мной!
— Да уже понял. Хрен от тебя чего хорошего дождешься.
— А ты заслужил?
Сейчас неплохо было бы и самой куда-нибудь убраться. Хотя бы на соседнее сиденье.
