— Ее зовут Хи’ла, и она моя сестра.
— Да пусть ее зовут хоть Пуп земли, - отмахнулась я. В моем продвижении наметился прогресс: еще немного и смогу встать. – Она сказала, что парочка ударов сделают меня более покладистой. Не знаю, входит ли эта процедура в стандартный набор гостеприимства или распространяется только на твою жену, но я никому не позволю себя обижать. Поэтому, твое рогатое величество, проведи-ка работу со своими чокнутыми родственничками, потому что в следующий раз мне точно никто не помешает.
Вы бы видели лица этой парочки. И «светлый» и «темный» уставились на меня во все глаза, и на какое-то время в спальне поселилась звенящая тишина. Вот так я поняла, что сделала то, чего Данаани никогда раньше не делала –показала характер.
Граз’зт уже открыл рот, чтобы что-то сказать в ответ на мою гневную тираду, но его опередил страшный грохот за дверью.
— Проклятье! – выругался Рогалик и прокричал: - Впустите их!
Дверь тотчас открылась, пропуская в комнату идущего впереди Тан’туна и шестерых закованных в глухие черные доспехи фигур. Черные выглядели как ожившие стойки с броней из исторического музея, с той лишь разницей, что в глазных прорезях их шлемов ярко полыхали два красных огня.
Бравада бравадой, а мою храбрость как ветром сдуло. Я затравленно перевела взгляд с Хадалиса на Граз’зта, а потом – на непривычно хмурого Тан’туна.
— Отец приказал взять ее под стражу, - сказал темноглазый близнец моего мужа. – Мне… жаль, Граз’зт, но ты знаешь, что так будет лучше.
На секунду мне показалось, что Рогалик уступит. Ну, а что он мог сделать против воли Темнейшего владыки Абаддона? Тем более, не станет скрещивать оружие с собственным же братом и теми черными, на которых мне даже смотреть страшно. А у Рогалика, кстати, и оружия при себе никакого нет. Конечно, Хадалис почти наверняка не позволит им и пальцем ко мне прикоснуться. И все же?
Я скосила взгляд на свои пальцы, попыталась вспомнить те ощущения, которые разбудили во мне эту, как она тут у них называется… аркану. Если придется удирать со всех ног, то парочка фокусов мне бы не помешала.
— Лучше для кого? – поинтересовался Граз’зт, взглядом пересчитав всех «железяк».
— Не дури, - ответил Тан’тун.
— И в мыслях не было, - отозвался Граз’зт. – Дурите тут, по-моему, все вы. Идете на поводу у баб, которых давно пора хорошенько выпороть за неумение держать рты закрытыми.
— Ты будешь оспаривать слова Тир’зы? И Хи’лы? И остальных?
Граз’зт скрипнул зубами, оглянулся на нас с Хадалисом. Мой верный гард сделал шаг вперед, загородил меня широкой спиной. Спокойнее, мне конечно, стало, вот только вряд ли это имело хоть какое-то значение для визитеров. Граз’зт говорил, что их невозможно убить, но, возможно, он преувеличивал ради острастки?
— Данаани – моя жена. А это – мой дом. И я никому не позволю указывать мне, что делать, пока этот умник находится под защитой моей армии, наслаждается теплом моего огня и жрет, задница свирша, мою еду. Даже Темнейшему.
Тан’тун, помедлив, кивнул, соглашаясь с аргументами. Но уходить все равно не спешил.
— Граз’зт, ты же понимаешь, что забытую аркану нельзя использовать. Каким бы образом твоя жена не сделал то, что сделала, она не имеет права жить среди нас. Она опасна.
— Не опаснее балаболок, - огрызнулся Рогалик.
— Предлагаешь мне вернуться к отцу и в качестве аргумента передать все слово в слово? Уволь, братец, я не самоубийца. Понимаю твое желание защитить ее после всего, что случилось, - Тан’тун тяжело выдохнул, - но против некоторых законов не можешь пойти даже ты. Особенно ты.
— А тебе не все ли равно? Я сразу стану нелюбимым строптивым сыном – и ты получишь вожделенную корону.
— Не таким способом. Я буду лучшим правителем, чем ты, мы оба это знаем. Мне не зачем ждать, пока ты оступишься, чтобы напомнить об этом отцу. Я предпочту хотя бы попытаться отговорить тебя от наибольшей глупости, какую ты только можешь сделать. Но если ты не прислушаешься – что ж, моя совесть будет чиста.
«Вот уж кто родился с даром заговаривать зубы!» - не могла не восхититься я.
— Я сам пойду к отцу, – наконец, решил Граз’зт.
— Не такого ответа я ждал, - печально заключил Тан’тун, но перечить брату не стал. – Принцесса должна пойти с нами. Так будет лучше для всех. Рядом с тобой ей ничего не угрожает, ведь так?
Честно говоря, я была не против. Мысль о том, чтобы сидеть в четырех стенах пока эти рогатые будут решать, бросать меня за решетку или нет, вызывала острый приступ зубной боли. Нет уж, если речь идет о моей жизни, то я не собираюсь молчать. А если эта аркана в самом деле такая страшная бяка, то еще посмотрим, кто от кого в итоге будет улепетывать.
В общем, я была настроена самым решительным образом. Попадись мне сейчас принцесса, я бы ее зажала в темный угол и поговорила по душам. Сколько еще мне за ней расхлебывать?
— Я согласна пойти с вами, - вырвавшись из-под опеки Хадалиса, заявила я. Он попытался было меня вразумить, но я, вскинув руку, остановила его аргументы. – Имею полное право сказать сама за себя.
Граз’зт сперва удивленно вскинул бровь, потом кивнул, соглашаясь. Честно говоря, я не нуждалась в его одобрении, но все же было приятно осознавать, что в предстоящей битве с Темнейшим мы с муженьком будем по одну сторону баррикад.
— А вот ему лучше не ходить, - задержал шагнувшего за мной гарда Тан’тун. – Дополнительный раздражитель.
И снова я была с ним согласна. Незачем махать красной тряпкой перед глазами злого быка.
— Хадалис проведет меня до двери и останется ждать снаружи, - сказала я сразу всем. Стоически выдержала неодобрительный взгляд гарда, надеясь, что, когда все закончится и правда восторжествует, у меня будет много времени, чтобы объясниться.
Мы вышли в коридор, прошли недолгим лабиринтом и вышли к большой лестнице. Перила здесь украшали статуэтки маленький существ, очень похожих на демонов из фильмов ужасов.
Когда перед нами возникла огромная, метра три в высоту дверь, мне стало как-то не по себе. Я невольно поежилась, мысленно ругая себя за вездесущую привычку начинать паниковать в самый последний момент. На всякий случай посмотрела на Граз’зта. Не знаю, чего я ждала: поддержи, быть может, или хотя бы пару подбадривающих слов. Но мой муж смотрел прямо перед собой и, кажется, готовился атаковать первым.
Темнейший владыка Абаддона восседал на массивном красном с золотом троне, в окружении по меньшей мере пары десятков таких же железных болванок с красными глазищами. Тир’за стояла справа, Хи’ла прохаживалась из стороны в сторону и вскидывала руки, словно решила устроить театр одного актера. Наше появление заставило всех троих податься вперед.
— Я велел привести ко мне девчонку, - недовольно пророкотал Темнейший. – Только девчонку.
Ну вот, а пока не злился выглядел вполне интересным мужиком. А теперь и смотреть неприятно: того и гляди огонь из глаз брызнет.
