Я повернулась к нему, встретилась с тёмным взглядом. В слабом освещении его глаза казались совсем чёрными, блестели как угли.
– Не боюсь. Просто не готова. Я не виделась с ними много лет. С тех пор, как уехала, они ни разу не навещали меня. Ну а мне в родной город путь закрыт…
Саид неопределённо фыркнул, но веселья в этом звуке я не расслышала.
– Забудь уже о том, что было. Ты теперь не маленькая девочка. Ты невеста Хаджиева. Да и родителей бояться ни к чему. Что бы там они о тебе ни думали, это всего лишь их мнение. Ты не обязана оправдывать их ожидания.
– Ты тоже не особо горишь желанием познакомиться с будущими родственниками, да? – наконец-то появился повод спросить его об этом. Раз уж зашла речь…
– Они мне не нравятся, – серьёзно и честно ответил Саид. Выпалил сразу же, без раздумий – значит, не лукавил.
– Ты ведь их не знаешь.
– Мне достаточно того факта, что они тебя не защитили тогда. А сейчас, после разговора с матерью, ты плачешь. Быть может, они приедут и заставят меня изменить своё мнение. Но пока этого не произошло.
– А знаешь, Хаджиев, у тебя тоже есть плюсы. Как ни странно… – улыбнулась, хоть и через силу.
– Да ну? Неужели разглядела? И какие же плюсы у меня?
– Ты честен. Всегда несёшь то, что первым в голову придёт, и иногда это вводит в шок. Но как по мне – это огромный плюс. Не каждый способен говорить правду в любой ситуации.
– А ещё? Какие ещё у меня плюсы?
Тут я опомнилась, пожала плечами.
– Я сказала, плюсы, да? Да я пока один только разглядела.
– Да ну? А минусов, значит, много?
– О, да, – протянула, уже откровенно забавляясь.
– И какие же?
– Ты упрямый. Самоуверенный, – принялась загибать пальцы, а Саид как бы невзначай пододвинулся ближе.
– Так.
– Ты бываешь невыносимым, и мне часто хочется огреть тебя чем-нибудь тяжёлым.
– На всякий случай предупреждаю, у нас не принято драться с мужиками. Имею в виду красивых, хрупких девочек. Девочка должна быть девочкой. И то, что тебе сошла с рук попытка пристрелить меня – лишь небольшая поблажка. В будущем я не позволю тебе так проявлять свой характер, – горячая, просто невыносимо обжигающая ладонь проскользнула между моей спиной и спинкой сидения, застыла на пояснице. Я напряглась. Только на этот раз не от его прикосновения.
– Что ещё мне не будет позволено в будущем?
– Тебе многое будет позволено. И этого достаточно, – заключил туманно. – Так что там с минусами?
– Ты очень сложный человек. Сумасшедший, неуправляемый, иногда абсолютно неадекватный. Самолюбивый, горделивый, не воспринимаешь и не принимаешь другого мнения, кроме своего. Ты любишь доминировать и подавлять, и, думается, жизнь с таким мужем не покажется мне благодатью. А ещё ты…
– Приехали, господин Саид, – вдруг повернулся к нам водитель, и я выдохнула. Вспылила что-то…
– Хорошо, Ахмед. Пошли.
Водитель в мгновение ока оказался рядом с дверью с моей стороны, распахнул её, позволяя мне выйти.
– Ни хрена ж себе обласкала. Как бы не обделаться от радости, – буркнул мне вслед Хаджиев, а я, сделав вид, что не расслышала, шагнула вперёд.
– И что это за здание?
– А что, не видно, госпожа психоаналитик? Вам, может, ещё и офтальмологическую клинику подарить?
Я подняла глаза на вывеску, на какое-то время застыла на ней взглядом.
– Это… Это же…
Я бы подумала, что это шутка такая жестокая. Но слишком хорошо знала Саида. Он не станет надо мной насмехаться таким способом. Мою догадку подтвердили и девушка, с торжественным видом стоящая перед дверью напротив, с подушечкой, на которой лежали ножницы и красная лента, которую этими ножницами я должна была разрезать.
– Клиника твоя, о которой ты столько лет мечтала. Не стоит благодарности, – Саид оказался рядом, приобнял меня за талию. – С лицензией тоже всё улажено.
– Саид… Ты… – в горле образовался комок, и мне стало трудно говорить. Он прав. Клиника – моя мечта. А в свете последних событий я вообще не рассчитывала когда-нибудь её открыть.
– Ты что рыдаешь тут? Не нравится? – он явно не понимал, что значит для меня такой подарок. Для него это просто очередной широкий жест. Для меня – вся жизнь, на протяжении которой я стремилась к своему делу. Любимому делу. Жаль, что не добилась всего сама.
– Нравится. Это я от радости.
– Ааа… Ну, ладно. Может, тогда внутрь зайдём? – он подталкивает меня к двери, девушка с широкой улыбкой протягивает мне подушку. – Бери ножницы.
– А почему на вывеске твоя фамилия?
– Может, потому, что скоро она будет и твоей?
– Логично, – заключаю я и перерезаю ленточку.
– Добро пожаловать, – девушка открывает перед нами дверь, а я шагаю внутрь идеально отремонтированного помещения.
Вокруг светлые диваны и кресла, пара резных столиков. По углам цветы в высоких вазах. Вроде как обычная приёмная, коих я перевидала сотни. Но эта особенная. Чисто на подсознательном уровне, и всё же особенная.
Я стараюсь сдерживать эмоции, что бьют внутри ключом. Глотаю радостный крик и медленно обхожу помещение.
– Если что-то не понравится, скажи. Переделают. Ты пока работать не сможешь, поэтому время будет. – И, поймав мой вопросительный взгляд, поясняет: – Пока я не решу наш главный на этот момент вопрос.
– Меня всё устраивает, – произношу тихо, приближаясь к фуршетному столу. На нём множество закусок, канапе, тарталеток и сладостей. В центре, в сервировочной корзине вино в тёмной бутылке, слегка припорошенной пылью.
– Купил эту бутылку у коллекционера. Старый жмот продал мне её с условием, что я не стану открывать вино и не стряхну с него благородную пылищу.
Я засмеялась, запрокидывая голову, и Саиду это, похоже, понравилось. Склонился ко мне, коснулся губами шеи.
– Вкусная, – отстранившись и слегка улыбаясь. – Вкуснее любого вина.
– И ты, чтобы заполучить бутылку дорогущего бухла, обманул бедного старичка?
– Пусть скажет спасибо, что я не собираюсь его закусывать селёдкой и солёными огурцами.
Представила эту картину и прыснула, прикрывая губы ладонью.
Вино оказалось действительно необычным. Выдержанным. И крепким. Поняла это, когда уже после первого бокала меня повело. А Саид решил гулять на всю катушку и уже снова наполнял бокалы.
– Я решил не звать гостей. Думаю, в скором будущем ты захочешь пересмотреть свой круг.
– Думаю, да. Захочу. Только у меня и друзей-то нет. Ну, кроме Славки.
Саид причмокнул, совсем не благородно опустошив свой бокал.
