– Лелечка! Мне же совсем нечего делать, ну, после работы! Вот и сижу там, копаюсь. Отыскиваю всех наших. А тебе, понимаю, не до этого. Ты же такой занятой человек. Да и к тому же семейный.
Леля кивала и соглашалась – все так. Но не сказала, что если бы даже и было время, если бы его было навалом, то все равно – вряд ли. Вряд ли бы стала искать и интересоваться судьбой бывших одноклассников, ей-богу. Подумала: «Вот оно, одиночество!»
Живо представила Галочкину жизнь: и крошечную квартирку, и постный овощной супчик в кастрюльке. Тихо шуршит пластинка с классической музыкой. Галочка, как и Виктор, в ней понимает, не то что Леля. Корзинка с вязаньем, старый компьютер, к которому Галочка спешит по вечерам.
Слегка подмерзли и распрощались. Леля торопилась в палату, к мужу. Галочка спешила домой, к коту.
Назавтра был трудный день. Наверное, самый трудный.
Хотя кто знает, что ждет впереди?
Галочка проводила ее до корпуса, обняла и назавтра обещалась зайти.
На том и расстались.
Операцию муж перенес хорошо. Леля, конечно, все эти три часа была сама не своя – бродила по парку, наматывая круги. Время, казалось, вытекало по каплям.
День в реанимации – Леля целый день маялась и валялась на кровати в гостинице, к мужу ее не пускали.
А на следующий день все потекло спокойной и размеренной рекой. Все опять было четко, разумно и очень понятно, что главное.
Она вообще терпеть не могла неясности. В такие минуты ей казалось, что она может не справиться. А вот когда все понятно – нет растерянности и рассеянности, – тогда она снова сильная, упрямая и жесткая Леля. Леля-боец.
Муж приходил в себя, начал понемногу есть и даже пару раз пошутил. Она радовалась, как дитя, и его спокойным глазам, и мимолетной улыбке, и приличному аппетиту.
У нее тоже прибавилось сил – она легко носилась по коридорам больницы, улыбаясь уже знакомым и незнакомым, удивляясь спокойным и доброжелательным лицам и человеческому отношению – к больным и родственникам больных.
В свой номер она приходила к вечеру. Тут же ложилась и мгновенно засыпала. А в кафе при больнице посидеть любила. Пара красавцев лебедей по-прежнему, с тем же упорством и нежностью исполняли свой ежедневный танец любви. И она, не отрывая глаз, любовалась на их плавное, почти незаметное и завораживающее скольжение.
Парк постепенно терял осеннюю прелесть – листья осыпались, опадали, ветер усиливал их прощальный и печальный танец. Иногда моросил мелкий дождь, и выходить на улицу совсем не хотелось.
Каждый день заходила Галочка. Точнее, аккуратно стучала в палату, и Леля выходила к ней навстречу. Иногда шли в кафе и пили кофе, иногда – если на улице было сухо – сидели у озера.
Леля думала, глядя на старинную подругу: «А что бы я без нее тут делала? Да спятила бы!»
Галочка ближе к вечеру начинала нервничать и смотреть на часы.
– Извини! – краснела она. – Рыжий заждался!
Леля усмехалась:
– Галочка! Кот не собака! С ним же не нужно гулять!
А Галочка смущалась еще больше и объясняла, что Рыжий скучает и ждет ее возле двери. Биологические часы у котов работают исправно, и он четко знает, когда хозяйка придет.
– Ну а если задержишься? – не унималась Леля. – Что с ним случится?
Галочка удивлялась непониманию подруги:
– Да ничего не случится! Вода есть, еда есть! Но он будет скучать! Тосковать и нервничать. Разве этого мало?
Леля вздыхала:
– Да нет, конечно. Конечно, иди! – И с раздражением добавляла: – Я ведь тебя не держу.
И глядя ей вслед, качала головой: «Бедная Галочка! Совсем чокнулась. Кот будет нервничать, господи! Скучать – вот ведь проклятое одиночество. Страшная штука для баб».
И тут же чувствовала себя счастливой, необходимой, нужной – для всех. Что там говорить – и вправду счастливица! Все у нее есть – дочь, муж, деньги, работа. А потом будут внуки! Конечно же, будут! А в подробности мы вдаваться не станем – под каждой крышей свои мыши, знаете ли…
Через восемь дней муж, держа Лелю под руку с одной стороны и медсестру Клаудию – с другой, уже медленно шагал по коридору. Это была их первая победа.
Галочка звала ее в гости – много раз. Уговаривала посмотреть город и пройтись по магазинам: «Тебе же интересно, правда? И это тебя наверняка отвлечет».
Леля смеялась: «Галочка, милая! Тебе, наверное, трудно представить, но у нас нынче есть все! Все, понимаешь? И тряпки, и обувь. И те же самые магазины, что и у вас! И шляться по ним я, честно говоря, ненавижу. Для меня это тяжкий труд, а не удовольствие – вот как бывает».
Галочка смотрела на нее во все глаза и никак не могла поверить: «Да, Лелечка! Ты права – трудно представить! Чтобы все было? Нет, невозможно!»
Но погулять все же решили. И посмотреть Галочкину квартиру. «Господи! – с досадой думала Леля. – Ну что, я не видела квартир? А деваться-то некуда. Галочка мечтает похвастаться. В конце концов, это я переживу. А Галочке будет приятно».
Все это время старая подруга поддерживала Лелю как могла, это чистая правда. И она чувствовала себя не одинокой – что тоже было не лишнее, – как не уважить?
Словом, собрались. Муж отпустил легко, Леля даже удивилась.
– Конечно, пойди погуляй! Ты тут, поди, совсем закисла.
Какое благородство, с иронией подумала Леля и тут же устыдилась: с него сейчас взятки гладки, а вот она… Стерва она, везде ищет подвох.
День, выделенный под это дело, оказался на редкость погожим – светлым, солнечным и очень теплым.
У Галочки был выходной, и она подъехала к зданию гостиницы встретить подругу.
Сели в автобус, доехали до центра города и пошли гулять.
Город Лелю ничем не удивил: обычный европейский, чистый и удобный. Никаких особых достопримечательностей. Во время войны его почти разрушили, а потом с немецкой тщательностью восстановили, и он стал даже вполне уютен и мил.
Погода прогулке способствовала. Прошлись, зашли в кафе выпить кофе, заглянули мимоходом в обувной магазинчик, где Леля без примерки быстро купила легкие и теплые угги – на следующей неделе обещали похолодание.
А потом поехали к Галочке. Добрались быстро – Леля устала и настояла на такси, хотя Галочка активно сопротивлялась. «Транспортная сеть у нас замечательная, метро, автобусы ходят исправно. Глупость какая – брать такси!» – долго не унималась она.
Но Леля сослалась на разболевшиеся ноги, Галочке пришлось согласиться.
Ехали и вправду минут пятнадцать. Наконец остановились у обычного многоэтажного дома, стоявшего на краю густого парка.
– Видишь, как зелено, – гордо сказала Галочка.
