Экзорцист посмотрел на Алекса.
— Если останется что спасать… — проходя мимо, он специально сделал так, чтобы нагрудный крест, качнувшись, задел плечо Дума. Вас когда-нибудь прижигали каленым железом? — Мы будем внизу… на случай, если что-то пойдет не так.
— Спасибо, святой отец, — кивнул Кайл, пропуская святош за спину. Дворецкий тут же повел их вниз по лестнице.
— Проветрить бы, — Алекс буквально ощущал, как в воздухе витали следы чей-то веры.
Искренней и чистой. Направленной во благо.
Худшее из ощущений, которые может испытывать черный маг. Сродни тому, как если стоят в шаге от взорвавшегося атомного реактора.
Лишний час, проведенный в таком месте, мог дорого обойтись Алексу.
— Когда заметили симптомы?
Дум проходил мимо игрушек, проводил ладонью над платьями. Иногда пальцы покалывало, но чаще — нет.
— Неделю назад, — ответил, прикусывая губу, Кайл. — сперва подумали, что это переходный возраст и усталость, но…
— Значит все произошло примерно месяц тому, — перебил Дум. — на одежде и личных вещах следов нет. Только общий магический фон города. Куда-нибудь ездили в последнее время?
— Да особо нет. В отпуск только.
— Куда?
— Мальдивы, — ответил Берт. — ничего особенного.
Ага… ничего особенного. Дум тоже бы хотел такой «не особенный» отпуск. Проклятье, да он бы вообще на любой согласился.
— А пересадка в Мадриде?
— Да, а как вы догадались?
Алекс с Ризе переглянулись. Все Темные знали о вспышке демонической активности в Мадриде. С чем она была связана — никто так и не выяснил. Что-то вроде спонтанного всплеска, как вспышки на солнце.
— Не важно, — только и ответил Алекс.
— Все что касается моей дочери, мне важно, профессор! — с нажимом произнес Кайл.
— Разумеется, мистер Берт, — Дум подошел к балдахину. Серой пахло так сильно, что сложно было дышать. И вот с этим святоши пытались бороться молитвами и святой водой? Удивительно, как девочка до сих пор кони не двинула. — Где её мать?
— В гостиной. Под успокоительными. Она три дня не спала, так что даже и не зна…
— Приведите, — перебил Алекс.
— Профессор, я не стану подвергать риску еще и свою…
— Мистер Берт, давайте договоримся на берегу. Это вы обратились к нам, а не наоборот. Лично мне — глубоко плевать, что там произойдет с вашей дочерью. Сожрет её демон или нет. Утащит в ад или нет. Мне глубоко насрать. Но! Мне не насрать на свою репутацию. И на те двадцать кусков, которые вы обещаете. Особенно! На двадцать кусков. Так что приведите сюда её мать или может звать обратно святош.
Алекс не знал, что именно из его речи подействовало на Берта, но тот набрал на смартфоне номер и попросил дворецкого привести Селин
Красивое имя. Довольно редкое.
Сам Алекс, во время ожидания, решил выбраться в коридор. Слишком сильно было присутствие веры в этой комнате. Достаточно, чтобы хотелось курить.
— Не рядом с детской, — тут же встрял Кайл.
— Поверьте, мистер Берт, табак это последнее, что сейчас угрожает вашей доч…
— Либо вы её тушите, либо выметайтесь вон из моего дома, — и вновь этот блеск в глазах. Почти безумный. Какой может появиться только во взгляде человека, чей ребенок находится на грани жизни и смерти.
Дум потушил сигарету.
Ему нравился этот Кайл Берт.
Хороший отец…
Будет жаль, если не получится.
И столь же жаль, если все выйдет как надо…
Вскоре дворецкий привел мать. Платиновая блондинка в спортивном, мятом и пропахшем потом, кофе и слезами, спортивном костюме.
— Миссис Берт, — Алекс, с позволения дворецкого и Кайла, взял её за руку. — Меня зовут профессор Думский и я пришел сюда помочь вашей дочери.
— Профессор… да… Роза… помочь…
Взгляд её, как и голос, был затуманен.
— Но без вашей помощи, мне не обойтись, — продолжил Алекс. — вы ведь любите вашу дочь?
— Люблю… конечно люблю… моя маленькая Роза… цветочек…
— Вот и хорошо. Во всем мире не найти силы более великой, чем материнская любовь.
Алекс повел Селин в комнату. Кайл было пытался перегородить им путь, но натолкнулся на Ризе.
— Не надо, — прошептала она. — Профессор знает, что делает.
Они с Алексом успели обменяться взглядами. И эпитет «козел», стало резко самым приятным из того, что читалось во взгляде ведьмы.
Но другого пути не было.
И Ризе это знала.
Поэтому и пригласила Алекса, решив, что ей хватит и двух тысяч комиссионных.
Дум усадил мать ребенка рядом с кроватью.
— Все будет хорошо, мисс Селин. Если вы мне поможете, то мы обязательно спасем вашу дочь. Вы мне поможете?
— Роза…да…все, что потребуется.
— Хорошо, — кивнул Алекс.
Он подошел к балдахину и резким движением откинул его в сторону.
— Аррр!!! Сын Иудеи! Кровь Соломонова! — кричало создание, лежавшее на простынях. Связанное жгутами, они слабо походило на маленькую девочку. Кожа, похожая на поверхность песчаника, открытые язвы с сочащимся гноем, желтые глаза со зрачками веретенами, захлебывающаяся слюной, извивающиеся змеями, неустанно хрустящие пальцы, змеиный язык. Разорванный на две части и кровоточащий. Раздутая челюсть, которая не была предназначена, чтобы вмещать ряды острых клыков. — Я знаю, кто ты! Я знаю, что ты!
— Латынь? — Алекс достал из бессменной мятой пачки одну сигарету и убрал её за ухо. — Что-то очень стереотипно. Почему не на Еохианском?
— Первый язык! Ты не достоин, чтобы услышать его, жалкий мешок плоти и кост…
— Ой, хватит уже, — Дум щелкнул пальцами.
Закрылись язвы, пальцы, с хрустом, выпрямились, зрачки расширились, а радужка из кроваво-золотой вновь стала нежно карего оттенка.
«Сдулась» честь, исчезли ряды клыков и девочка задышала спокойно и ровно. Внешне она перестала отличаться от мирно спящего ребенка.
— Так просто?! — воскликнул Кайл. — вы справ…
— Нет, — перебил даже не Алекс, а Ризе. — профессор не изгнал демона. Лишь отправил его глубже. Чтобы тот не вредил физическому телу Розы. Если та будет слишком слаба, то может погибнуть. Нельзя проводить экзорцизм, ни светлый, ни темный, когда демон в стадии Явления.
— Глубже? — кажется это все, что услышал Берт. — глубже… куда?
— Это сложный вопрос, — ответил Алекс. — а теперь скажите мне пожалуйста, где любила, больше всего, бывать ваша дочь?
