Он стал под душ и долго тер себя мочалкой, будто хотел смыть все сегодняшнее утро, а оно никак не смывалось. Он три раза намыливал голову, лил в лицо горячую воду, отплевывался и фыркал.
«Я мог остаться там. За незаметной дверцей в стене, и никто и никогда не нашел бы меня! Я бы умирал долго и страшно, как в Средневековье, когда живых людей замуровывали в стены, и никто не пришел бы мне на помощь».
Меркурьев захлебнулся водой и закашлялся – он видел этот лаз в стене и знал, как там! Знал, что мог там остаться.
Он выбрался из душа, торопливо оделся и побежал к людям. Они не дадут ему пропасть, они его спасут, даже если его замуруют в стене!
В столовой все были на прежних местах, еще добавилась Лючия – она сидела в эркере спиной к собравшимся и смотрела в окно. Стас старался заглянуть ей в лицо, но она не поворачивалась. Перчатки лежали на столе рядом с чашкой кофе.
– Васенька, наконец-то! Нет тебя и нет! Садись скорей, поешь и попей. – Нинель Федоровна поставила на Мурин стол кружку. – Может, бутерброд с сыром?..
Василий Васильевич плюхнулся рядом с Мурой и, обжигаясь, стал глотать какао.
– Нелегко тебе пришлось, – заметила Мура, и он взглянул на нее.
– Такая собака прекрасная, – сказала Кристина. – От Саньки не отходит! Пошли утром с ним гулять, а Саня за телефоном вернулся, так пес весь исстрадался, пока его не увидел! Представляете?
– Ты бы его в кровать не таскала, – посоветовала Нинель. – Грязный же. Да и вообще животное в кровати – нездорово.
– Мы его помоем, Нинель Федоровна.
– Я был на маяке, – негромко сообщил Муре Василий Васильевич и против воли передернул плечами. Из кружки на свежую скатерть выплеснулось немного какао, образовалось коричневое пятно. Он поставил кружку на пятно. – Там горел огонь. Я видел, правда!
Мура взяла его за руку и посмотрела в глаза.
– Я поняла, – произнесла она тоже негромко. – Ты не волнуйся. Поешь.
Меркурьев хотел что-то еще сказать и не стал.
– Опять погоды нет никакой, – вздохнула Софья, поднялась и подошла к окну. – Из дома носа не высунешь! Хоть бы тренажеры, что ли, поставили! Я привыкла в фитнес ходить, а тут одна обжираловка и никакого движения!..
– Ничто не мешает вам двигаться, – произнесла Лючия, не поворачивая головы. – Вон по «променаду»! Можно даже бегом, как наш Василий Васильевич.
– Да что я, лошадь, что ли? Просто так туда-сюда бегать!
– Самый модный спорт, – заметил Стас. – Я по утрам в парке Горького бегаю, по набережной. Там не протолкнуться.
– Да-а-а? – удивилась Софья. – Ну, не знаю. Я привыкла в зале заниматься, у меня программа есть. А бегать так скучно, ужас! Голову нечем занять.
– А вы стихи сочиняйте, – посоветовала Лючия.
– Там никого не было, – продолжал Василий Васильевич Муре на ухо. – И кто-то был. Совершенно точно!
– Я знаю, – прошептала Мура успокаивающе. – Ты ешь, ешь.
– А когда спиритический сеанс? – спросила Софья. – Нет, ну правда! То хоть сеансы были, все развлечение!
– Я проведу, – громко пообещала Мура, и Лючия засмеялась.
– Кого будем вызывать? – продолжала Софья. – В прошлый раз этот был, как его…
– Кант, – подсказал Стас.
– Во-во! Точно! Но он толком ничего не сказал.
– Может, он знает, кто украл мое кольцо? – предположила Кристина. Она сидела на полу и играла с собакой. – Давайте спросим?
– А что, вы еще не нашли кольцо? – удивилась Лючия. – Наверное, на улице потеряли, иначе оно непременно обнаружилось бы.
– Ничего мы не теряли на улице, – возразила Кристина, взяв пса за передние лапы и дирижируя ими. – Кольцо у нас украли!
– Господи, кому оно нужно, дорогая? Такая нелепая безделушка.
– Это не безделушка, – продолжала Кристина, дирижируя лапами. – Это уникальный древний волшебный камень. И если бы у меня раньше была такая охрана, никто не осмелился бы даже близко подойти к моему изумруду!..
Пес вопросительно вилял хвостом и поглядывал на Саню. Тот с шумом дотянул из кружки чай, поднялся и скомандовал:
– Пошли!..
Пес вскочил, завертелся, задирая голову, чтобы ни на секунду не выпустить из поля зрения хозяина. Кристина тоже поднялась.
– Ну че, братух, – Саня подошел и оперся обеими руками о стол Василия Васильевича. – Каков план? Я в город, что ль, рвану?
– Давай обсудим, – предложил Меркурьев. – Я доем, и поговорим.
– Лады, – сказал Саня. – Только не тут, не при народе.
– Мы на улицу выйдем, – встряла Кристина. – Заодно собаку прогуляем!.. Я думала, он убегать будет, а он от Сани не отходит! До чего умный пес!..
И они – все трое – вышли.
– Уж это прямо сразу видно, – вслед им язвительно сказала Софья, – ума у него палата, у кобеля этого безродного.
– Скажите, чтоб они его не таскали в столовую, – приказала Лючия домоправительнице, которая убирала со стола. – По крайней мере, когда здесь все! Терпеть не могу грязи.
Нинель Федоровна вздохнула.
– Я скажу, – пообещала она. – А там как он захочет, Алексан Федорыч. Я ему указывать не могу, он тут вскоре полновластным хозяином станет.
– Да какая мне разница! – Лючия поморщилась. – Главное, чтобы здесь не было этой вонючей собаки.
– Я постараюсь, – пробормотала Нинель. – Виктора Захаровича привлеку…
Из столовой Василий Васильевич заглянул проведать «Философию Канта». Минувшим вечером он пристроил книгу на каминную полку.
Теперь она лежала на столе возле готического окна страницами вниз.
– Мура, – призвал Меркурьев. – Давай! Страница пятьдесят семь. Итак, философ не испытал в жизни ни сильных радостей, ни сильных страданий, которые приносят с собой страсти. Да? Нет?
Мура подошла, перевернула книгу и кивнула.
– Отлично, – похвалил Василий Васильевич «Философию». Подумал немного и сказал: – Дай-ка мне ее сюда.
Он сунул книгу под мышку и пробормотал:
– А если я ее в чемодан спрячу?
– Не нужно ее прятать, Вася, – посоветовала Мура. – Ты же сам понимаешь, что не нужно.
– Почему? – строптиво поинтересовался Василий Васильевич. – В чемодан и на замок запереть!
– Ничего не изменится, – вздохнула Мура. – Ты ничего этим не добьешься.
– А вот посмотрим!..
Он на самом деле засунул книгу в чемодан, запер и еще подергал замочек, надежно ли. Заперто было надежно. С балкона ему было видно, как скачет по серому от дождя песку Кристина, за ней мчится несуразный пес, а за ними неторопливо шествует Саня – Александр Федорович, – прижав к уху телефонную трубку.
