– Ивашкин! Ивашкин! Глянь, может у них телефоны!
– Чего это я?
– Кто тут по безопасности?!
Ивашкин, поняв, что у него не «белка», пошатываясь, встал из своего угла и обыскал трупы. Надо сказать, без сантиментов, как будто ему уже приходилось это делать. Егоров с Сучковым переглянулись.
– А это не ты их тут, случайно, пока мы у бара?
Ивашкин моргнул:
– А в рыло? Я ж с вами был всю дорогу. Вы охренели?
– Ладно, ладно, тихо. Значит, они что ли тут уже были, пока мы там… – Сучков начал немножко соображать.
– Ушакову видней, – мрачно сказал Егоров.
У трупов тоже не было телефонов, чтобы позвать на помощь. Ивашкин заорал.
– Выпустите нас отсюда!!!
Наконец, когда они уже потеряли надежду выйти, дверь открылась и на них устремилась видеокамера телефона.
– Ребят! Вы что, ещё тут?!
Все трое воззрились на Ушакова. Пили вроде все одинаково. Только у Митяя не было ни в одном глазу. Вернее, глаз ему заменила камера, которая выхватила чудовищную композицию, похожую на кадр из фильма Квентина Тарантино. И на этом фоне до смерти напуганные лица Ивашкина, Егорова и Сучкова. И голос за кадром Дмитрия Алексеевича Ушакова:
– Вы что натворили?! Да тут кругом кровь!!! Я звоню в полицию!
Вся тройка, обалдев, смотрела в мигающую точку камеры.
– Они тут были! – взревел Ивашкин.
Ушаков тем временем говорил в трубку:
– 911! Трое! Устроили погром! Взломали бар! Устроили пьянку, пытались изнасиловать мою секретаршу! Пострадал сотрудник Савельев, думаю, он не вовремя вошёл и вступился! Тут всё крови! Пожалуйста! Как можно скорее! Жду!
Дима опустил телефон.
– Если это розыгрыш, не смешно! – вскрикнул Сучков.
– Ты набрал 911, нету такой службы, – заметил Егоров.
Мысль Сучкова о розыгрыше уже не казалась такой абсурдной. Она была спасительной.
Ивашкин дотронулся ногой до руки Савельева:
– Вставай, чувак, шоу кончилось.
Но у того с костяным стуком перевалилась голова с одного бока на другой.
Трупы были по-настоящему мертвы.
– Мёртвые, мёртвые, а про 911 верно, – спокойно ответил Ушаков. – Нет такой службы. Но может прибыть самая настоящая. И я скажу им тоже самое. Вы что натворили, демоны?
Тройке понадобилось ещё несколько секунд, чтобы понять, что это не розыгрыш, не кино, что их троих – подставили.
– Это статья, – первым осознал реальное положение вещей Ивашкин. – От десяти до пожизненного.
– Да, – грустно констатировал Ушаков, глядя на кровавое безобразие. – А ведь у тебя, Ивашкин и судимость в прошлом имеется.
Первым пришёл в себя умный Егоров.
– Да он нас просто подставил! Он заранее всё придумал!
– Я? Да я понятия не имею, откуда тут взялось всё это безобразие.
– Пиздишь! Так было!!! – пошёл на него громила Ивашкин.
Ушаков отступил на шаг, выставив вперед руку.
– Детский сад, ей-Богу. И кому поверят? Руководителю корпорации или тебе, или вам, подельники?
Такого поворота корпоративного праздника троица не ожидала.
Обалдевшая троица была готова на всё, только бы избавиться от следов преступления, в котором их могли обвинить.
– Даже не знаю, что с этим делать, – Ушаков убрал в карман телефон и развёл руками. – Какие будут предложения, коллеги?
– Да я тебя! – пошёл вперёд Ивашкин.
Бывший классный лошара не дрогнул.
– Вперёд. Ещё один труп?
– Он издевается, – жалко крутил головой Сучков. – Давайте позвоним в полицию!
Сучков потянулся за своим телефоном. Но тут уже Егоров удержал его за шкирку и поставил обратно.
– У тебя все ботинки в кровищи. Стой, не двигайся. Везде наследишь.
И верно. Раньше место действия ограничивалось только туалетной комнатой, теперь несколько кровавых отпечатков были на светлом дубовом полу.
– Я всё вытру, – сказал Сучков.
– Да, Сучков. Ты на уборке. Как жена учила, чтоб ни следа не было. Ты, Ивашкин – вывести из строя камеры и стереть записи с момента прихода Вики. Егоров, ты – упакуй трупы.
Дима кинул им принесённые с собой рулон плотных мусорных пакетов и упаковку.
– А ты? – спросил Ивашкин.
– Я на стрёме. Действуйте. Ноги.
Ивашкин испуганно было выступил из туалета и тут же шагнул обратно, скинул ботинки, в одних носках рысцой метнулся на охрану к камерам. Ушаков помахал головой. И с кем только приходится делать дело. Но кто-то же должен помочь выпутаться этим беднягам. Не чужие.
В туалете стало чисто. Не считая двух трупов в чёрных пакетах.
Вернулся Ивашкин в носках, доложился, что с камерами всё ок. Сучков успел вымыть и его ботинки.
– А куда мы их денем? – троица смотрела на главного.
– Куда трупы везут? – спросил Ушаков.
– На кладбище, – ответил Сучков.
– Пятёрка, Сучков.
Диме достал ключи от новой машины Савельева и помахал перед их носами.
Трупы погрузили в Савельевскую бэху.
Труп Вики, поскольку пакет мог протечь, в багажник.
Савельева – на заднее сиденье, поедет с комфортом, заслужил. Он же хозяин машины.
Дима опять с трудом удержал истерический смех. Ему было отчаянно весело от всего происходящего. Он от высокой должности такого кайфа не получал, как получал сейчас, командуя бывшими одноклассниками.
За руль усадили Егорова. Он смахивал на Савельева. Они вообще были одной породы. Эх, надо было не Савельева, а разумного Егорова ответственным за благотворительность назначать. Может, и не лежал бы труп в багажнике.
Ивашкин сел рядом с Егоровым.
Сучков жалобно хлопнул глазами, испугавшись, что придётся ему на заднем ехать с трупом. Но повезло.
– Садись в свою. Я с тобой, – сказал Ушаков.
Сучков с облегчением кинулся к своей «Ниве». Ушаков сел не рядом, а на заднее, за водителем, он укажет путь. Если вдруг Сучков решил с пути сбиться.
На улице разразилась гроза. Определённо, это был удачный день для избавления от трупов.
На часах был час ночи, затем два. Катя страдала. Она взяла себе за новое правило – страдать. Дождь за окном располагает. Запретить мужу ездить к Лене жена не могла. Но страдать ей не мог запретить никто.
Дима пропустил сегодня УЗИ. На котором сказали, что у них будет не сын. Он даже не ответил на её сообщение. Какой муж не отвечает жене на такое сообщение? Катя видела, что он в сети, он не умер, не разбился, он не в полёте. Он не хотел не сына.
