Палка пролетела мимо Лены и ударилась в дверь. Громко. Значит, сюда скоро прибегут санитарки. Нужно поспешить.
Лена наклонилась и взяла с пола грязную ложку. Положила её в пакетик от салфеток и вышла вон.
Навстречу по коридору спешили санитарки, от них уже попахивало вином и шоколадом.
– Что случилось?
– Бедняга, он и правда, совсем не в себе.
Лена вышла, предоставив санитаркам вытирать слюни Диминому дедушке. Или не дедушке.
Лена впервые сама попросила Сашку-маугли о встрече. Она передала ей два пакетика. В одном виднелась чайная ложка. Та удивилась. И звонку Лены, и ложечке.
– Что это?
– Новости смотришь? – вместо ответа спросила Лена.
– Не-а, – ответила Сашка. – Только детский канал с Настей. А что?
– Можешь отдать это своему Витьке? Попроси о срочной экспертизе.
Сашка для Елены Андреевны бы звезду достала.
– Нужно сверить два ДНК. На ложке и тут.
Во втором пакетике была чашка. Гостевая чашка из квартиры Лены.
Дима полюбил пить чай из неё. Он в шутку, конечно, в шутку, уже назвал её своей любимой чашкой.
Сразу от Сашки Лена поехала в детскую больницу.
– Вы? – удивилась Лиана.
– Лиана, простите, вы не знаете, кто эти добрые люди, кто дал вам деньги? – спросила Лена.
– Не знаю, по интернету собрали, Рафик там как-то, я не в курсе.
– Жаль, – сказала Лена. – Значит, не знаете.
– Но Рафик мне сказал, что этот богатый человек лично хотел с ним сначала встретиться.
Лена замерла. Тепло. Горячо. Очень горячо.
– Вы знаете имя этого человека? – спросила Лена.
Сама она уже это имя знала. Но полиции нужны были доказательства.
– Рафик не сказал. Он и сам не знал, я б Аллаха до самой смерти про его здоровье молила. Рафик заезжал сюда, на всякий случай взять медицинскую выписку дочки, ну, чтобы доказать, что он не мошенник.
– И он встретился? – с волнением спросила Лена.
– Этого я точно не знаю, – покачала женщина головой. – Наверное. Раз деньги пришли.
Лиана тяжело вздохнула. Улетела отсюда в мыслях.
– Мы больше с Рафиком не виделись. И больше он не звонил. Это был последний раз, когда мы с ним встретились. Он ещё с дочкой всё никак не мог расстаться, всё обнимал её, целовал ручки, всё говорил, как любит. Так-то он суровый. Но в тот день… Как знал.
Да, он знал. Рафик уже знал, что видит дочку в последний раз. В голове Лены всё начало проясняться.
Лена впервые увидела, как Лиана плачет. Похоронила мужа, вылечила ребёнка, теперь можно. Лена накрыла своей рукой руки женщины, сложенные у той на коленях. Лиана не выдержала, привалилась к плечу Лены и плакала. Лена была с Лианой, пока у той не вышли все слёзы.
Лена себе плакать позволить уже не могла. Она и так потеряла слишком много времени. По её вине, только по её, Мичурину грозила опасность. Ему нельзя было попасть в тюрьму. Он из неё не выйдет, это ясно, как белый день. Больше у Лены не было никаких иллюзий.
Пришло время действовать.
Лена с трудом попала к следователю по делу Мичурина. Вот что значит незаконная жена.
– Так от меня вы что хотите, Елена Андреевна? – не понял следователь. – Я б рад. Но дело уже передали в суд. От меня уже ничего не зависит.
– Есть некоторые обстоятельства, которые могут изменить решение суда. Но нужна помощь следствия, – сказала Лена.
Она воспользовалась удивлением следователя. Пока тот хлопал глазами, коротко изложила суть.
– Дочери погибшего сделали операцию на деньги анонимного благотворителя. Перед смертью Рафик с ним встретился.
– И как это относится к делу?
– Относится. Благотворитель – глава Росгаза Дмитрий Алексеевич Ушаков. Он заказчик этого преступления. Это он оплатил этот наезд.
Следователь поперхнулся.
– Ушаков одержим мной. Он мой бывший пациент. У него была серьёзная детская травма. Боюсь, я недооценила её последствий и не заметила признаков маниакальной одержимости. Люди такого психотипа очень хитры. Вы наверняка изучали психологию преступников. Я знаю точно, что ценой своей жизни отец оплатил операцию дочери.
Следователь смотрел с подозрением на саму Лену.
Она спешила выложить все свои доказательства.
– Мужу позвонили с незнакомого номера. Он думал, что это новая медсестра. Но мужа не вызывали на срочную операцию, я выяснила. Это раз. Фонарь прямо над зеброй был разбит. Это два. Муж сказал, что этот человек возник из темноты. Он сам бросился под колеса. Это три.
Следователь усмехнулся:
– Ну ясно.
Следователь встал, покачивая головой.
– Елена Андреевна, отчасти я вас понимаю.
У Лены внутри всё рухнуло, ничего он не хотел понимать, этот усталый следователь. Слишком уж фантастически выглядела её версия.
– У меня нет доказательств, но я найду. Помогите мне в этом! Умоляю!
– Нет, серьёзно, высокопоставленный руководитель выискивает какого-то несчастного таджика, платит, чтобы тот кинулся под машину, и к кому? Вы уж простите, ваш гражданский муж – обычный хирург.
– Ушаков одержим мной! Вы меня слышали? – Лена тоже встала.
Следователь бросил взгляд на Лену – перед ним была худенькая женщина под сорок, в джинсах и старом свитере, без макияжа, с некрашеными давно волосами, у корней блестела седина, она была больше похожа на подростка, постаревшего раньше времени.
Следователь с уважением относился к женщинам, поэтому он просто прокашлялся вместо того, чтобы сказать, что она явно не из тех роковых, ради которых главы корпораций кипят в страстях. Лена всё это считала с его лица.
– Я найду доказательства сама, – сказала она.
– Уж будьте добры. И мой вам совет, не разбрасывайтесь такими громкими обвинениями. В горе люди готовы обвинять кого угодно, но только не себя.
Лена вышла и тихо закрыла за собой дверь. Следователь вытер лоб и сел – во даёт. На кого бочку катит. Смелая женщина. Или ненормальная.
Чтобы привести себя в порядок в ведомственном санатории, Лене следовало обратно оформиться на работу в Росгаз. Ей позвонили из отдела кадров сказать, что всё готово. Кстати, разбирая личные дела, кадровичка обнаружила, что секретарь Виктория так до сих пор и не уволилась официально, и книжку трудовую не забрала. Непорядок.
Лена зашла в отдел кадров, подписала заранее подготовленные для неё документы. От чая отказалась. Она направилась к Диме.
