- Он… Он - мой начальник, - сказал Сергей тоном идущего на таран летчика-камикадзе.
- Черт, ты же знаешь, кто он. Знаешь ведь! – закричал я.
Алексеев засмеялся, потом резко оборвал смех, почти прорычав:
- Все! Закончили, арестовать их. Рядовой! За неподчинение – расстрел! У нас тут военное положение, знаете ли.
Майор повел стволом, намекая, что сейчас последует выстрел.
Сергей двинулся к нам, а Алексеев по пути передал ему моток веревки.
- Сделай это! Хватит уже соплей! - приказал полковник. - А потом отправишься домой. Ты ведь хочешь домой, солдат?! Там хоть тебя и ждет трибунал, но ты выживешь, понимаешь?! Или сдохнешь здесь и сейчас – выбирай!
Сергей кивнул.
«Боже, неужели он это сделает?!» - подумал я.
Но наш знакомый сделал другое...
7.
Сергей подошел ко мне и сделал вид, что завязывает руки.
- Бегите-е-е! – вдруг шепнул он в ухо.
Я инстинктивно рванул в сторону, увлекая за собой Женечку.
В помещении рванула граната. Взрывной волной нас выбросило в коридор.
- Пап! Ох! – застонала Женя, упав впереди меня. Я успел закрыть дочку от волны осколков.
- Что такое?!
- Я поцарапалась.
- Ну, это еще ничего! – простонал я.
У самого же из ноги торчал большой осколок стекла.
- Папа! - закричала Женька, увидев, что я ранен.
- Нет! Уходи!
В дыму, позади, метались две тени – Сергей схватился в рукопашную с майором. Но, похоже, наш знакомый проигрывал. Майор выглядел мощнее – при таком близком контакте он просто задавит Серегу грубой силой.
Но сейчас нам угрожала и другая опасность. Из-под обломков стены вставал, как терминатор, полковник. Во время взрыва ему досталось больше всего. Сергей рассчитывал убить Алексеева, но смог только обезобразить, показать истинную сущность полковника.
Часть щеки отсутствовала, из-за чего нижняя часть лица превратилась в страшную кровавую маску. В ней поблескивали зубы. Один глаз вытек, в нем тоже торчал осколок. Полковник поднял руку – и невозмутимо вытащил осколок.
- С-сука-а! – прошипел Алексеев и, подойдя к Сергею сзади, поднял руки.
Я понял, что сейчас произойдет и закричал:
- Не-ет! Берегись!
Но руки полковника уже сомкнулись на голове Сергея. Майор, который до этого дрался с нашим спутником, отошел в сторону. Глаза его были отрешенные. Казалось, он не понимает, где находится и что делал секунду назад.
Алексеев сжал руки – и Сергей заорал.
- Ты уволен из рядов вооруженных сил! – заревела тварь в мундире. - За саботаж! Против руководства!
Я понял, что с нашим знакомым уже все кончено – руки полковника, словно тиски, сжимали череп жертвы. Какая-то нечеловеческая мощь! Послышался треск костей. Глаза рядового полезли наружу, а потом и вовсе выкатились из орбит – настолько сильное было давление. Следом брызнула кровь.
Майор в это время отступал назад – кровь из глазниц Сергея попала ему на щеку. Он вытер ее рукавом, и до него будто начало доходить, что здесь творится нечто, не предусмотренное армейским уставом.
- Что, что здесь происходит?! – начал бормотать он.
Алексеев не обращал на майора внимания – давил голову Сергея, превращая ее в кровавое тесто, которое практически стекало с рук.
- Прекратите это, слышите! Прекратите! – майор вдруг наставил оружие на полковника.
Тот, казалось, не слышал. Между кистями Алексеева голова Сергея проминалась и трещала, как свежее тесто, в которое кто-то насыпал осколков стекла. Только вот это было не стекло, это были кости!!!
- Женя, уходи! - закричал я дочке.
Та замотала головой.
- Папа, я не могу… без тебя… он! - прошептала дочка.
- Не смотри! Уходи-и-и! Пожалуйста! – я посмотрел Жене в глаза, чтобы она, наконец, поняла — так надо. По ее лицу потекли слезы.
- Сейчас же! Уходи. Слушайся старших! - сказал я
Дочка еле заметно кивнула. Засеменила вверх по лестнице.
«Хоть бы она успела где-нибудь спрятаться, хоть бы… зачем я вообще ее сюда притащил?! Я же знал, что это опасно. Все моя дурацкая месть. Да кому она сейчас нужна-то вообще? Какой же я идиот!»
Майор удивленно смотрел на начальника, который уже превратил в кровавый блин голову рядового. Сергей уже даже не хрипел и не дышал, а Алексеев все равно продолжал давить.
- Остановитесь, слышите! А то я буду стрелять, богом клянусь! Я буду стрелять! – тараторил майор.
«А раньше почему он не сообразил это сделать? - зло подумал я. - Почему был заодно?! Может, эта тварь, что заняла место полковника, она была еще и телепатом? Тогда это многое объясняет… только вот мое положение от этого лучше не становится».
Я начал потихоньку ползти вверх по лестнице, когда раздались выстрелы. Оглянулся - майор с перепугу палил и в труп Сергея, и в начальника. Бывшего уже начальника.
- Нет! Не трогай меня, тварь! Уйди! – орал майор.
Но его смерть неумолимо приближалась – Анатолий Алексеев отбросил труп Сергея, словно старую шмотку, которую надоело носить. Двинулся к майору.
- Нет! Не надо меня трогать! Нет! – запричитал тот. Майор уже высадил одну обойму, не причинив, правда, твари особого вреда – пули хоть и прошивали тело полковника, но дырочки от пуль на глазах начинали затягиваться.
- Как же это? Да что это?! - бормотал майор.
«У этой твари хорошая регенерация. Но моя задача теперь – не выжить самому, а дать выжить Женечке! Дать время убежать и спрятаться! - подумал я. - Когда тварь расправится с майором, то двинется за мной. Как пить дать! Надо ее задержать! Но чем?»
Под рукой, как назло, ничего не было. Кроме осколка, который торчал из ноги. Попробовал его достать.
- А-а-а, черт! – застонал я.
Тварь приблизилась к майору. Тот успел поменять обойму и дать очередь прямо в голову Алексеева. Очередь снесла череп твари, но не остановила ее. Без половины челюсти, которая еще только начала восстанавливаться, полковник впился остатками зубов в шею майора.
- Аа-арагха-а-р-р-р! - захрипел бывший подчиненный Алексеева, потом забулькал. Кровь хлынула из перекушенных артерий.
Я же пытался вытащить осколок. Тот вошел глубоко – похоже, дошел до кости. Рванул его раз, другой и только на третий осколок подался. Вышел из плоти с противным, причмокивающим, звуком.
«Теперь у меня есть хотя бы это… Оружие, да. Иди сюда, ублюдок!» - подумал я, а «ублюдок» в это время вырвал здоровенный кусок плоти из шеи майора и повернулся ко мне. На обезображенном лице растянулась хищная улыбка.
