Поэтому Джек не стал делать, как она сказала. Вытащив из подсумка гранату, он выдернул чеку, протянул свободную руку из-за угла, схватил девушку за капюшон, болтающийся за плечами, и резко дернул на себя.
Силища у него была медвежья, за глаза в участке его даже Гризли звали. Девчонку как ветром сдуло, последние пули из магазина ушли в потолок. Впрочем, это было уже неважно, потому что Томпсон швырнул гранату в приближающуюся толпу мертвецов и отпрыгнул к прилавку, отметив про себя, что Дана уже там, за ним, на территории склада. Как успела пролезть – непонятно.
Впрочем, когда тебе живые трупы на пятки наступают, скорости в движениях прибавляется. За углом рвануло, после чего раздался многоголосый вой. Ага, не понравился мертвецам подарочек из-за океана! И пока они там возмущенно завывали, Томпсон сноровисто пролез через прожженное Даной отверстие в бронестекле. В конце она даже помогла, с неожиданной для девушки силой дернув его за ворот камуфляжной куртки, так, что Джек вылетел из дыры как большая пробка, чудом не воткнувшись носом в пол. Правда, он тут же вскочил на ноги, попутно перезаряжая MP5 и готовясь стрелять из-за прилавка…
Но это не понадобилось.
Дана нажала на какую-то кнопку, и сверху на прилавок быстро опустились толстенные стальные жалюзи, наглухо отделив коридор от склада. Теперь вооруженных автоматами зомби можно было не бояться – такие жалюзи и из гранатомета будет непросто пробить.
Все…
Джек облегченно выдохнул – и наткнулся взглядом на недовольное лицо Даны. Девушка смотрела на него, с опаской трогая голову.
– Ты мне половину волос выдрал, медведь американский! – прошипела она, поправляя свой огненный водопад.
Томпсон видел: она явно преувеличивала, ничего с ее прической не стало. Ну, может, несколько волосков прихватил, когда за капюшон дергал.
– Впрочем, плевать, – сказала девушка, окидывая взглядом помещение. – Сейчас магазин Захарова заблокирован полностью, по нему хоть из танка пали, ничего не будет, так что можно спокойно заняться делом.
– Не понять, – наморщил лоб Томпсон.
– Сейчас поймешь, – произнесла Дана, направляясь к сейфу существенных размеров, стоящему в углу.
– Да-да, конечно, – хмыкнула она, тщательно осмотрев бронированного монстра, а особенно кодовый замок со стальным штурвалом. – А ну-ка…
Она достала из нагрудного кармана связку отмычек, одну засунула в скважину замка, после чего набрала код и повернула отмычку.
В сейфе что-то щелкнуло. Девушка с победной улыбкой повернула штурвал, и массивная дверь сейфа неторопливо отворилась.
– Ты знала код? – удивился Томпсон, борясь с рефлекторным желанием задержать преступницу, совершившую противоправное деяние у него на глазах.
– Ага, – хмыкнула та. – В одной книге прочитала про код Захарова, который подошел к аварийным воротам. Ну я и подумала, может, старик, чтоб память не захламлять, и сейф так же закодировал. Видишь, получилось. А то бы пришлось еще одну «батарейку» тратить на подзарядку «автогена», и при этом не факт, что, вскрывая, я не получила бы какой-нибудь смертоносный сюрприз в физиономию. Ты ж сам видел – академик не любит, когда к нему вламываются без спроса. И когда взламывают его сейфы – тем более.
Все это она проговаривала уже нырнув в сейф, из которого вытащила толстый потертый чемодан-дипломат советского производства со следами вскрытия замков и стальной кейс.
Видимо, академик Захаров и правда был далек от того, чтобы запоминать разные коды. Девушка покрутила тугие и скрипучие колесики дипломата, открыла его – и присвистнула. Чемодан был плотно набит пачками стодолларовых купюр, аккуратно перетянутых черными резинками. От денег попахивало плесенью – видимо, дипломат давно не открывали.
Лицо Даны сначала побелело от волнения, а потом краска ударила ей в лицо. Про себя Томпсон совершенно автоматически отметил, что румянец ей очень идет. Как и глаза, расширившиеся и заблестевшие при виде эдакого богатства.
– Неплохо, хороший хабар, – хрипло проговорила девушка. – Где-то я читала, что в такой чемодан помещается около семисот тысяч долларов. Наверно, в какой-то очередной книжке про Снайпера. Видишь, как полезно читать сталкерскую литературу, американец? Много нового и полезного узнаешь и о Зоне, и о жизни. Теперь посмотрим, что тут.
Код подошел и к кейсу. Когда крышка откинулась, Томпсон невольно прищурился – таким светом оттуда ударило по глазам…
В кейсе находилась вкладка с двадцатью отсеками. И в семнадцати из них, словно яйца в фирменной коробке, лежали артефакты.
Два арта горели ярко, словно внутри них были встроены мощнейшие фонари. Большинство мерцали, переливались разными цветами. Один шевелился, словно пытаясь выбраться из своей ячейки. А один из них, совершенно круглой формы, был черным. Нереально черным, словно кусок адской тьмы в кейс засунули. Он словно притягивал к себе, хотелось подойти, нагнуться, рассмотреть артефакт получше, дотронуться до него, нырнуть в его непроглядную сущность, ощутить неземное блаженство растворения в первозданном мраке…
– Эй, Джон, или как тебя там!
Томпсон вздрогнул от окрика, словно от удара, – и пришел в себя. Оказывается, он успел сделать два шага к кейсу и даже наклониться над ним. Надо же, он совершенно не помнил, как это сделал…
– «Глаз тьмы» поманил, да? – усмехнулась Дана. – Это бывает, главное, на нем взгляд не задерживать. А то дотронешься до него – и все, превратишься в мясную статую. Этот арт забирает себе все, что делает человека человеком. Полезные свойства его пока не выявлены, но они наверняка есть, как и у любого артефакта Зоны. И потому стоит он немерено. Неразгаданная тайна всегда в цене. Вдруг в нем скрыта вся власть над этим миром или над всеми вселенными Розы Миров?
Проговаривая это, девушка шла к Томпсону, не мигая глядя на него. Рот полуоткрыт, на щеках горит тот же румянец, грудь вздымается под комбезом, который Дана медленно расстегивала на ходу.
Джек, обалдевший от такого поворота событий, стоял, замерев на месте, словно до «глаза тьмы» дотронулся. Не ожидал. И что делать – не знал, пожалуй, впервые за многие годы. Ну не было раньше такого, чтоб женщина смотрела на него как голодная анаконда на свою законную добычу, которую сейчас проглотит.
А когда оторопь прошла, было уже поздно что-либо изменить.
Да и не хотелось, положа руку на сердце…
Фигурка у Даны была что надо, тут природа постаралась на славу. Томпсон как увидел все, что скрывал комбез, так и потерял себя. Словно дикий зверь в нем проснулся. Схватил девушку в охапку, повалил на пол, судорожно расстегивая на себе все, что полагается расстегивать в таких случаях…
А Дана будто только и ждала подобного.
– Ну давай, медведь! – жарко шептала она ему в ухо. – Покажи, как вы там, за океаном, это делаете!
И Джек показал. Трижды подряд, словно три пулеметные ленты, соединенные вместе, в мишень высадил. И когда патроны кончились в ноль, отвалился от Даны – опустошенный… и несчастный. Надо же, не совладал с собой. Изменил той, которую любил всем сердцем… И которой больше нет. Другие живым женам изменяют запросто, а он мертвой не мог – до этой минуты.
