– Теперь, главное, их не уронить, от удара эта комбинация взрывается почище гранаты, – сказала девушка, поднося артефакты к бронестеклу. – Короче, ты следи, чтоб сюда никто не вперся, а я пока вход в магазин Захарова пропилю. «Автоген» – он не только сталь плавит, но и любой твердый предмет, кроме термопластика. Полимеры – это не его стихия. Кстати, многие аномалии его тоже не переваривают, потому мы, сталкеры, вот такие телескопы с собой и таскаем, чтоб из аномалий артефакты выдергивать. Учись, отмычка!
Интересно, но огненный артефакт с гораздо меньшим энтузиазмом плавил защитное стекло магазина, чем до этого толстенную бронированную дверь. Томпсон даже загляделся на процесс, пытаясь понять, из чего сделана эта кристально прозрачная преграда, и потому не сразу услышал шорох за спиной.
Впрочем, с реакцией у полицейского было все в порядке. Он резко развернулся – и едва успел отклониться от неуклюжего броска человека в военной форме, явно метившего Томпсону зубами в горло.
Только человека ли?
Землистого цвета лицо, изуродованное язвами, и глаза, затянутые трупными бельмами, словно у дохлой рыбы, явно свидетельствовали о том, что это мертвец. Но он двигался! Хоть и судорожными рывками, неестественными для живого, но со скоростью, вполне приличной для того, чтобы настичь и загрызть жертву.
Томпсону это совершенно не понравилось.
– What do you want? – рявкнул он от неожиданности, выхватывая из ножен штык-нож M9, хотя и так было понятно, чего надо этой твари, которая десять минут назад была живым человеком. Труп хотел жрать, ему для продолжения его странной и страшной жизни требовалась горячая кровь – за ней и пришел он сюда, к ней и стремился. Но все это пока еще не укладывалось в сознание Томпсона, хотя инстинкт самосохранения прям звенел в нем струной: беги, спасайся! Эта тварь не из твоей жизни, не из твоей реальности! Тебе не справиться с тем, что уже мертво!
Это естественно для живого человека – бояться мертвых тел. Живое вообще сторонится этого своего неизбежного будущего, стараясь быть подальше от всего, что ему о нем напоминает. Но Томпсон видел много трупов на своем веку, и хоть его сознание не могло вот так с ходу переварить столь жуткую информацию, навыки все-таки взяли свое. Профи тем и отличается от обычного человека, что умеет перебарывать свой страх и, продолжая бояться, действует эффективно, на рефлексах. Было дело, однажды, выбив у Томпсона пистолет, бросился на него с ножом перекачавшийся стероидами огромный наркодилер. Так полицейский успокоил его ударом длинного гвоздя, обмотанного пластырем вместо рукояти – больше под рукой ничего не было, а такие гвозди как оружие последнего шанса как-то научил его носить с собой русский коллега.
Сейчас же пистолет доставать было дольше, чем штык-нож, поэтому тело среагировало само наиболее эффективно. Мертвец, рыкнув от досады, бросился снова – и тут Томпсон ударил. Как тогда, при задержании, которое окончилось смертью подозреваемого. Резко и коротко, клинком в висок.
Ладонь через рукоять ощутила, как сталь проломила тонкую кость и с мерзким скрипом вошла в мозг. Мертвец замер на мгновение, осознавая произошедшее, и Джек воспользовался этим, резко повернув нож в башке трупа, словно ключом срывая с резьбы ржавую, бесполезную гайку.
Труп вздрогнул всем телом – и обмяк, умерев во второй раз. Томпсон же выдернул клинок из развороченного черепа, удивляясь своему хладнокровию, вытер его об камуфляж убитого, после чего сунул М9 в ножны и резко перевел автомат из положения за спиной в боевое. Потому что в узком коридоре, мешая друг другу пройти, толпились и другие зомби.
– Неплохо ты его, американец, – раздался за спиной напряженный голос девушки, оторвавшейся от своего занятия и выглянувшей из-за угла. – Дай мне еще три минуты. Сможешь?
– Да, – коротко ответил Томпсон, сам себе не очень-то веря – мертвецов было слишком много, и некоторые из них, увидев преграду в его лице, уже поднимали автоматы…
Страх – удивительная вещь. На страхе хорошо бежится, намного лучше, чем без него. И воюется – так же. Томпсон не стеснялся себе признаться: да, он всегда боялся, когда шел грудью на стволы преступников. Но он умел свой страх превратить в мощнейший допинг, заставляющий его двигаться быстрее, стрелять точнее и думать быстрее обычного, что в бою зачастую важнее и первого, и второго вместе взятых. Вот и сейчас Джек, вскинув автомат, принялся быстро, точно и методично всаживать пули в головы мертвых военных. На стрельбище или в тире вряд ли так получится. А под страхом, направленным в верное русло, – запросто, несмотря на то, что MP5 машинка капризная, любит попрыгать в руках от резкой отдачи, особенно при стрельбе очередями.
Пока что все получалось. Если из зомби вышибить мозги, то он умирает так же, как обычный человек.
То есть быстро.
Просто падает – и все.
Несколько трупов, упав, перегородили проход, мешая остальным двигаться дальше. Это, несомненно, было небольшой победой, но тут у Джека закончились патроны. Нужно было сменить магазин, что у MP5 дело сравнительно долгое: нужно оттянуть затвор, поместить рукоять в паз затворной задержки, сменить магазин, затем снять затвор с задержки, нажав на рукоятку.
Томпсон знал это, а еще он видел, как один сообразительный зомби, споткнувшись об труп и упав, не стал пытаться подняться, а изготовился для стрельбы лежа. Даже уже переводчиком огня щелкнул, и если патрон уже дослан, то ему осталось только на спуск нажать…
Полицейскому ничего не оставалось, кроме как бросить автомат, слишком тормозной в перезарядке для скоротечного боя, выхватить свой «девятьсот одиннадцатый», и всадить пулю в башку мертвого автоматчика буквально за мгновение до того, как тот нажал на спусковой крючок.
Но через невысокую баррикаду из мертвецов лезли новые зомби. Один дал очередь неприцельно, и пули выбили бетонную крошку из стены над головой Томпсона, заставив того инстинктивно присесть. Он убил и этого стрелка, но настырные трупы продолжали лезть вперед. А патронов в магазине пистолета становилось все меньше и меньше… И бежать – некуда, потому что не дадут ходячие трупы ему секунды для того, чтобы метнуться в сторону, ибо у всех в руках автоматы, готовые к стрельбе. На мгновение утратишь контроль над прущей вперед толпой, мигом изрешетят, не целясь, потому как расстояние до них метра четыре, не более…
Неожиданно слева простучала длинная очередь. Головы двух живых мертвецов буквально взорвались кровавыми фонтанами, словно простреленные арбузы.
– Быстрее, я их держу! – крикнула Дана. – Лезь в дыру!
Томпсон выстрелил еще два раза, подхватил с пола пустой автомат и рванул влево, за угол, из-за которого вышла девушка. В два прыжка преодолел расстояние до него – и сразу понял, в какую такую дыру надо было лезть.
Дане удалось прожечь в аномально крепком бронестекле неслабое квадратное отверстие, в которое даже широкие плечи Томпсона пролезли бы. Но что будет с ней после того, как он перелезет через стальной прилавок? Ей же тоже нужно время, чтобы добраться до него… А магазин у нее явно заканчивается!
