Они знают, что в жизни трагедия разворачивается совсем не так, как на сцене или на страницах романов. В жизни она не является наказанием или суровым уроком. Ее ужасы затрагивают множество человеческих судеб.
Трагедия отвратительна и запутана, глупа и непонятна.
Вот что знают дети.
Еще они знают, что легенды об их семье одновременно правдивы и лживы.
Что это лишь бесконечные варианты.
И что люди продолжают пересказывать их.
Мое полное имя – Каденс Синклер Истман.
Живу в Берлингтоне, штат Вермонт, с мамой и тремя собаками.
Мне почти восемнадцать.
Я владею только читательским билетом в библиотеку, конвертом с высушенными розами, книгой сказок и пригоршней симпатичных фиолетовых камешков. Не более.
Я
виновница глупейшего,
безумного преступления, ставшего трагедией.
Да, это правда, я влюбилась в кое-кого, и он погиб вместе с двумя людьми, которых я тоже любила больше всех на свете. Это главное, что нужно знать обо мне, единственное, что можно было узнать в течение долгого времени,
хотя я сама этого не знала.
Но должно же во мне быть что-то еще.
И будет!
Мое полное имя – Каденс Синклер Истман.
Я переношу страшные мигрени. И не выношу глупцов.
Мне нравятся слова с двойным значением.
Я стараюсь жить.
Благодарности
Огромное спасибо Беверли Горовитц и Элизабет Каплан за их поддержку в создании моего романа – во всех смыслах. Спасибо Саре Млиновски, Джастину Ларбалестиру, Лорен Миракл, Скотту Вестерфельду и Робину Вассерману за комментарии к первым страницам – я никогда еще не показывала рукопись такому количеству людей и не нуждалась так остро в мнении каждого из них. Спасибо вам, Сара Зарр, Элли Картер и Лен Дженкин.
Спасибо Либбе Брей, Гейл Форман, Дэну Поблаки, Суните Апте и Аюн Халлидей, а также Робину, Саре и Бобу за то, что составляли мне компанию и давали профессиональные советы, пока я писала эту книгу. Мои благодарности Донне Брей, Луизе Томпсон, Эдди Гамарре, Джону Грину, Мелиссе Сарвер и Ариэль Датц. И коллегам из «Рэндом Хаус»: Анджеле Карлино, Ребекке Гуделис, Лизе Макклатчи, Силлин Феллингэм, Элисон Колани, Рэйчел Фелд, Адиенне Вайнтрауб, Лизе Нейдел, Джудит Хаут, Полу Самуельсону, Доминике Кимина.
Особая благодарность моей семье, совсем не похожей на семью Синклер.
Дополнительные материалы
Что нашла Каденс:
Записки и стихи Гата
После окончания средней школы восемнадцатилетняя Каденс Синклер Истман провела лето в Колорадо, в гостях у своего отца. Девять недель она жила в гостевой комнате его дома, подрабатывала официанткой в кафе, а по вечерам давала уроки тенниса.
В августе того же года Кади вернулась на остров Бичвуд, но лишь на неделю. Почти все это время ее мучили мигрени: воспоминания, ожившее горе, тревожные мысли о предстоящей учебе в колледже проявились в невыносимых головных болях. Она глушила их новым лекарством.
Однажды утром, проснувшись рано после очень долгого сна, Каденс поднялась на чердак Уиндемира, дома ее матери. Она стала шарить по коробкам, выискивая, что бы почитать. На подоконнике завалялась книжка Жаклин Мориарти «Призраки школы Эшбери», которую она почему-то не отдала вместе с остальными вещами прошлым летом. Из книги выпало несколько листков, исписанных почерком Гата.
Кади.
Вот стихи, что
стали бы всего лишь строчкой,
расположи я по-другому их слова.
Хотя нет, о чем я?
Это вовсе не строчка.
Скорее, поэма,
настоящая поэма,
рожденная моими чувствами.
Чувствами к тебе.
Кади.
Дарю тебе зубную пасту. Крошечный тюбик, его удобно брать с собой в дорогу. Зубная паста защитит тебя от домового, который, возможно (наверняка), живет на чердаке Уиндемира.
Домовые, как известно, неравнодушны к мяте. Я думаю, что, если ты слегка отвернешь колпачок и оставишь этот тюбик у подножия чердачной лестницы, домовой успокоится. И перестанет опрокидывать твой стакан с водой посреди ночи.
На самом деле к пасте прилагается зубная щетка, которую я подарил тебе раньше.
И вовсе не потому, что тебе нужно чаще чистить зубы.
Кэрри говорит, что это дурной тон – дарить людям мыло или туалетные принадлежности. Мол, это намек на то, что им следует помыться. Она так и сказала. Но я не послушался и все-таки выбрал зубную пасту, потому что она так подходит к той щетке, что я подарил тебе пару дней назад.
Правда, я должен признаться: паста ворованная.
Да и зубную щетку я тоже стащил. В Рэд Гейте такого добра навалом – целый шкаф в гостевой ванной.
Не пугайся. Я не собираюсь дарить тебе зубную нить.
Но, согласись, на этом острове туго с подарками.
И вот что ты должна помнить, если вдруг сочтешь мои «туалетные» сувениры нелепыми: я хочу делать тебе подарки. Всегда.
Гат
Сегодня утром я валялся в гамаке (в Клермонте, а не в Каддлдауне). За завтраком я съел кусочек шоколадного торта без муки, а потом пытался читать книгу о постколониализме.
Книга о том, какой предстает Индия в западной литературе – страна и ее люди выглядят утрированно, экзотично, эта идея потрясла меня месяц назад.
Я читал книгу, лежа в гамаке, целых два часа, а потом не выдержал. Съел еще кусок торта. Выпил молока. Прежде чем снова взяться за чтение.
Потому что книга тяжелая. Я хочу понять ее смысл, но не могу.
Пока.
Я хочу выучить все новые слова, разобраться во всех сносках и примечаниях.
Я хочу познать историю.
Но не могу.
Пока.
От этого я чувствую себя неучем, но любознательным.
И не то чтобы я такой уж неспособный,
просто я как будто отправляюсь в долгое плавание по бескрайним морям,
и от меня потребуется многое из того, чему я отчаянно хочу научиться.
А потом я вдруг поймал себя на мысли, что
Ты и я,
