— Ва-ни-ль, — выдохнул Торопов в мое ухо и по телу побежали мурашки от его голоса.
Давно забытого. Низкого и такого родного. Я не выдержала и уткнулась в плечо. Чтобы не сойти сума. Чтобы уберечь себя.
Я пропала. Я не слышала, как лифт развозил людей по этажам, останавливаясь на каждом. Я не понимала, когда и на каком этаже мы останавливались. Просто стояла и дрожала в его руках, не зная, прижаться к нему еще сильнее, или расцарапать его лицо в клочья.
— Мы на последнем, — услышала через какое-то время спокойный голос Влада и даже не сообразила в чем дело.
Я подняла голову. Лифт стоял на месте. И кроме нас никого в нем не было. Совершенно пустой. Не двигающийся. И мы, прижатые друг к другу.
Я заглянула в глаза Влада и впервые увидела в них эмоции.
Это была боль. Такая же, как и у меня. С которой я почти справилась. И я даже хотела прикоснуться к его лицу, и сказать, что все пройдет, но не успела. Влад отодвинул меня от себя и снова одел свою маску.
Мне бы отойти от него, но я не могла заставить себя пошевелиться.
А Торопов воспользовался моментом и приложив пальцы к моему рту, одним движением стер помаду с моих губ. Так грубо, что я поморщилась и чуть отклонила свою голову назад. Но это не имело значения. Потому что настал момент истины, и Торопов ядовито процедил, заставив меня испуганно вздрогнуть:
— Краситься стала, задницей крутить научилась. Молодец, принцесса. Спишь с Котовым, да?
Его слова, как удар по дых. Никогда не получала его, но почему-то уверена, что именно так воздух застревает в легких и ты ничего не можешь сделать.
— С Котовым? — выдыхаю, едва справившись с дыханием.
Торопов неприязненно ухмыляется, а мне становится так противно. Как он может так беспардонно себя вести? Какая ему вообще разница? Сам женат, ребенок, глазки строит всяким Маргаритам. Раз выбрал не меня, другую, то пусть валит ко всем чертям.
— Знаешь, что Торопов! Иди к черту!
Пусть думает все, что хочет! Но в жизни не признаюсь, что я на мужчин смотреть боюсь, не то, что спать.
Но ему все равно. Он просто снова хватает меня за руку и притягивает к себе. Так хочется врезать ему кулаком в нос, но вместо этого я чувствую, как от него исходит жар.
Его лицо склоняется над моим, и я вся напрягаюсь и внешне, и внутренне. Неужели поцелует?
— Только попробуй! Только дотронься до меня! — угрожаю, а сама даже не знаю, на что готова. Просто знаю, что не хочу его прикосновений. Нигде и никак.
— И что? Пожалуешься Котову?
— Слишком много, чести Торопов! Ты свой выбор сделал!
Губы Влада растягиваются в злой усмешке:
— Выбор говоришь? Сделал? Если бы ты только знала, как я тебя ненавижу!
У меня внутри все трепещет от его слов.
— Это взаимно!
Я вырываюсь из его руки и отхожу к в противоположную сторону. Нажав на кнопку нужного этажа, поворачиваюсь спиной к Владу. Закусываю губу и стараюсь не заплакать. Почему так больно от его слов? Ведь я уже давно все для себя поняла. И давно ничего от него не жду.
Лифт двигается вниз, а я чувствую теплое дыхание в своих волосах. Напряжение не отпускает меня. Это галлюцинация от стресса. Ведь не может Торопов подойти ко мне так близко и после своих оскорблений вдыхать воздух рядом со мной? Конечно, нет. Он показал свое отношение ко мне, и сейчас было бы верхом идиотизма тянуться за мной. Просто, я слишком впечатлительная дура.
Но, когда двери лифта раскрываются и я делаю шаг вперед, то слышу его тихий стон. Прямо за моей спиной. От которого у меня внутри все переворачивается. Я нахожу в себе силы не обернуться и устремляюсь в сторону приемной. Бегу, как можно быстрее и как можно дальше от него, понимая, что галлюцинациями я не страдала никогда и сейчас тоже все было реально. Особенно мятный аромат, который въелся в мою кожу намертво.
19
Влад
Я всегда знал, что вернусь в Россию. Просто это был вопрос времени. И всегда знал, что увижу ее.
Но я не боялся этой встречи.
Я уже давно знал, что все отболело и прошло. Знал, что нигде ничего не екнет. У меня к Маше Савельевой не осталось ничего, кроме ненависти. И та со временем остыла, притупилась. Скорее всего я даже перестал ее ненавидеть. Просто иногда, когда было совсем хреново спрашивал себя: «Почему?». Почему она появилась в моей жизни? Зачем?
И теперь я точно знал, что если бы не она, то в моей жизни все сложилось по-другому. Возможно, я даже был бы счастлив. А если нет, то хотя бы был бы интерес к жизни. А не так, как сейчас.
Я даже не знаю, зачем я живу. У меня нет смыла в жизни.
Меня не интересует секс, развлечения, чувства. Я не чувствую больше боли. Я робот. У меня нет души. Вернее есть, но она мертвая. Черная. И туда нет никому доступа. Даже мне.
Раньше я думал, что Маша меня растоптала. Раздавила. Уничтожила. Но я ошибался. Эта девчонка только подтолкнула меня к аду. Аду, в котором я сломался и потерял себя.
Поэтому мне было не страшно. Ни вернуться домой, ни встретиться с ней лицом к лицу.
Уже две недели я колесил по городу, бродил по нашим с ней местам. Нет, не искал. Просто хотел проверить. Вспомню ли? Застучит ли сердце быстрее? Но ничего. Словно ее не было. Надо ли удивляться этому? Ведь я любил ее, как никого и никогда в своей жизни. И вряд ли кого-то полюблю. Не потому что ее не забыл. А потому что больше не умею.
Я не искал встреч с ней. Мне это был не нужно и не интересно. Я не хотел знать, где она и с кем. И был уверен, что готов к встрече с ней. В кафе, на улице или у общих знакомых. Увижу, посмотрю, и уйду. В свою черную мрачную жизнь.
И только работа не давала мне погрязнуть в своем ужасе. Только она заставляла меня просыпаться и двигаться дальше. Смысла я в ней не видел, но держался за нее. Иначе слишком быстро бы перешел на другую сторону.
Матвей и Макс поддерживали меня, как могли. В душу не лезли, но я знал, что это единственные люди, которые не дали окончательно уйти в себя. И за это я им благодарен.
Поэтому сейчас, когда мы поднимались в «Кристалл Media», я взял на себя роль главного заказчика. Мы расширялись и от качественной рекламы сейчас зависело многое. Нам трио предстояло сделать невозможное. Поэтому я старался взять на себя максимум, который мог выжать. Чтобы дать немного свободного времени парням, и чтобы снова забыться.
В приемной было пусто. Пять вечера. Неужели, Котов про нас забыл. Хотя я лично договаривался с ним о встрече. И он обещал сделать для нас невозможное. Проигнорировав пустую приемную, я сразу направился к его кабинету. Но дверь открыть не успел. Она сама открылась. И оттуда спиной ко мне вышла девушка. Босая. Единственное, что я успел зафиксировать так то, что она довольным и таким знакомым голосом флиртовала с Котовым. И, кажется, это была его секретарша. А потом она обернулась.
