— Потому что мы всегда так делаем с девочками.
С девочками?
— А с мальчиками?
— А с мальчиками я еще не ела пиццу. И вообще ничего не ела, — она отворачивается и смотрит в телевизор, словно там уже начался фильм, хотя там просмотр по-прежнему на паузе.
— Давай так, принцесса. Ты у меня в гостях, значит я угощаю. И не знаю, как у вас там с девочками, но что бы я от тебя больше ничего подобного не слышал. Я себе могу много чего позволить, а вот пиццу за деньги твоих родителей, тут уж извини. Вот как будешь зарабатывать сама, тогда и поговорим.
Она возмущенно смотрит на меня, а мне до безумия приятно, что она с мальчиками не ела. Возможно у нее даже и свидания-то настоящего не было. Невинна во всех смыслах этого слова. Надо будет пригласить ее на свидание. От этой мысли самому смешно, потому что не помню, когда ходил на эти самые свидания. А с ней хочу.
— Это же неправильно.
— А у нас с тобой, принцесса, все неправильно, если ты заметила. Так что не будем нарушать эту традицию. Что за фильм-то? — сажусь в самый дальний угол дивана. Мало ли меня как переклинит.
— Дневники вампиров. Второй сезон. Это сериал. Я просто недавно начала смотреть его. И дошла уже до этого момента. Думаю, тебе же все равно, что смотреть. Если будет непонятно, я расскажу. Хотя если хочешь, начнем сначала.
Боже упаси! Отродясь не смотрел про вампиров. А тут похоже придется вникать в сюжет. Да, Торопов, влип ты по самые уши.
— Нет, нет, нет! Продолжим просмотр с момента, где ты остановилась.
Маша улыбается. Словно прочитала мои мысли. Но все же нажимает на просмотр и полностью погружается в историю о кровососах. Хотя я вижу, как нервничает. Хоть и смотрит с увлечением, но все же ее маленькие пальчики теребят подол платья, что говорит о том, что девчонка не может расслабиться в моем присутствии. Очень хочу, чтобы это было не проявлением страха. Пусть лучше притяжением. Хоть и не притронусь к ней, но это намного приятней осознавать, что я ей небезразличен.
Я пытаюсь вникнуть сюжет и стараюсь не смотреть на нее, чтобы не смущать своими взглядами. Очень надеюсь, что мне удается скрывать свою похоть и желание по отношению к ней.
Мы сидим, как на иголках ровно до того момента, пока нам не привозят пиццу.
— Я буду есть руками и как свинка, — зачем-то сообщает Маша, цепляя кусок долгожданного лакомства, — просто так вкуснее.
— Я думал принцессы только вилочкой и ножичком могут, — поддеваю ее.
— Я не принцесса, — смеется она, откусывая приличный кусок, и прожевав его продолжает, — а вот ты пока будешь разглядывать мой рот, рискуешь остаться без всего.
Это точно!
Беру свой кусок и реально наслаждаюсь вкусом. Сто лет не ел такой еды.
— Тебе не интересно? — спрашивает она, кивая на телевизор.
— Интересно, просто не совсем понимаю, о чем там речь.
— Давай рассажу?
— Давай.
И Маша с какой-то детской непосредственностью начинает мне рассказывать о жизненных хитросплетениях судьбы героев, а я как зачарованный наблюдаю за ней. Ни хрена не понимаю, но боюсь ее останавливать. Ее тоненький голос льется как звонкий ручеек, услаждая мой слух и напряжение между нами полностью исчезает. Мы досматриваем серию до конца, не доев по два куска от пиццы.
— Так пить хочется.
— Может чай?
— А фанты или колы нет? — с надеждой спрашивает Маша.
— Это вредно и опасно.
— А маленьких девочек приводить домой не опасно? — спрашивает она и тут же испуганно закусывает губу.
А меня несет. Хочу ее! И пофиг на все.
Я подползаю к ней по дивану, опрокидываю на спину и прижимаю свои тело к мягкой поверхности. Она смотрит на меня широко распахнутыми глазами. Ее дыхание сбилось, а с ума схожу от цвета ее глаз.
— Вот это вот опасно принцесса. Так опасно, что тебе не стоило не то, чтобы приходить сюда, а даже писать мне.
— Ты обещал, что даже пальцем не дотронешься до меня, — выдыхает она.
А я боюсь даже пошевелиться. Потому что моей выдержке придет конец.
— А вдруг я соврал?
— Тогда я больше не приду.
Господи, какая же она наивная. И желанная.
— Кажется, ты опоздала со своими выводами.
Ее губы так близко. Я чувствую ее дыхание на своих.
— Ты хоть родителям сказала, где ты?
— Нет, не думаю, что мама бы одобрила мой выходной в твоей компании.
— А папа?
— А папа пока не знает, что я вообще ушла. Он в рейсе.
— Дальнобойщик?
— Пилот, — улыбается она.
— Ясно. Огребу я по полной, если вдруг обижу его маленькую девочку.
— Еще как!
— Тогда давай так. Мы с тобой друзья. Иногда едим пиццу, может быть сходим в кино. Но никаких провоцирующих взглядов и вопросов. Ты для меня еще ребенок. Такая же сестра, как и Катя.
Господи, что я несу? Одна надежда на то, что она будет держаться от меня подальше, потому что в себе я не уверен. Уже забрался на нее, и даже не думаю слазить. Предлагаю дружбу, а сам уже мысленно раздел ее.
— Хорошо, — соглашается она, уперев ладони в мою грудь. — И мне нечем дышать, дружище.
Я встаю и сбегаю от нее на кухню. Навожу чай и заставляю себя думать о крысах. Да, да, о крысах. И желательно о дохлых. Иначе мне не успокоиться. Это первый и последний раз, когда она у меня дома. На хрен, все это. И дружбу в том числе.
Когда возвращаюсь, Маша уже сидит на диване, сложив руки на коленях. Не дать, ни взять, прилежная школьница-старшеклассница. Желание увидеть ее в форме закрадывается в мой мозг, и я готов себя ударить. Сколько же можно? Но слава богу, дальше все идет без эксцессов. Мы смотрим еще одну серию, пьем чай. Потом мне звонит Головин, и пока я с ним разговариваю, Маша начинает убирать наше недоеденное пиршество. Я показываю ей знаками, что не нужно, но она лишь жмет плечами и уходит на кухню. Когда, я заканчиваю разговор, в комнате уже чисто и на кухне тоже порядок. Она даже нашла, куда убрать вымытые бокалы и теперь просто сидит за столом и ждет меня.
— Наверное, мне лучше пойти домой.
— А ты хочешь?
— Нет. Но мне пора. Пока доберусь, будет уже поздно.
Не хочу ее отпускать. Но больше ничего не могу предложить ей, кроме одного.
— Я тебя отвезу.
— Спасибо.
Я стараюсь ехать, как можно медленнее. На улице льет, как из ведра, уже темно, из динамиков льется какой-то модный трек, и рядом самая красивая девчонка. И так хочется послать все, к черту, утащить ее к себе и больше не отпускать. Но придется сделать все наоборот. Я за себя не ручаюсь. Даже если мы будем друзьями, я уверен, что в один прекрасный момент я не выдержу и трахну ее. Будет орать, умолять, а я не остановлюсь. А она этого не заслуживает. Слишком хорошая и наивная. И я рад бы оставить ее себе, но не могу взять ответственность. Ведь приручу же. И сам буду сходить с ума. А потом что? На хрен все это. Подрастет, тогда посмотрим. Если судьба, то обязательно еще увидимся.
