- Я ревнивый баран. Увидел тебя на фотке с этим чудовищем, и у меня просто крышу снесло. Я всю неделю думал о тебе. Блин, я жил ожиданием встречи с тобой, а тут это фото. Я никогда никого не ревновал, а когда это случилось, то просто не смог с собой справиться.
Его слова звучат так правдиво, что я боюсь, что мое сердечко дрогнет и я вот-вот ему сдамся. Хотя кому я вру? Оно дрогнуло еще там во дворе, когда я его увидела.
- Ты ревновал?
- Как очумелый.
- Но у меня ничего с ним не было. Это дурацкое фото просто фото.
- Я знаю. Потом узнал. Но слишком поздно.
- Я тебе не верю. Ты был в Германии со Светловой.
- Я не был в Германии со Светловой. Я хрен его знает, что она там делала и как меня нашла, но это просто дурацкое стечение обстоятельств, - Макс смотрит прямо в глаза и мне хочется сбежать, потому что я на грани того, чтобы поверить ему, - я ни слова не слышал из ее болтовни, я ее, в принципе, не замечал. Это был дружеский ужин. Да я бы его дружеским не назвал. Она сама себя развлекала. Все мои мысли были о тебе. И я тебе уже говорил, что Светлова – это не мое. Она просто неплохой человек. Со своими тараканами, но это не повод слать ее на хер. Но если ты против, одно твое слово, и я пошлю ее не задумываясь.
Я мотаю головой. Почему-то в горле образовывается ком, который мешает мне говорить.
- И, там, в клубе. Прости за это. Наговорил, а сам, как только ты ушла, за тобой рванул.
- У меня ничего не было с Матвеем.
- Это я тоже знаю. Потому что поехал ему морду бить, за то, что ушел с тобой.
- Набил?
- Ну, он мне больше, чем я ему.
Мне так хочется дотронуться до его лица, но я сдерживаюсь. Все его оправдания ничего не значат, повторяю про себя, но это только для моего мозга. Тело и сердце начинают меня предавать.
- Даш, я не могу без тебя.
И я без него не могу. Закусываю губу, чтобы не заплакать.
- Дай мне шанс все исправить. Я не прошу тебя сейчас поверить мне и принять с распростертыми объятиями. Но дай мне возможность показать, что я не совсем конченный придурок. Дай мне возможность показать, как ты мне дорога. Я обещаю, что больше никогда ситуация в клубе не повторится, или подобная ей.
- Та блондинка…
- Даже имени ее не знаю, - перебивает Головин, - и не хочу. У меня тоже с ней ничего не было. У меня после тебя вообще никого не было. Я вообще жил все это время одной тобой.
Я должна злиться и ненавидеть Головина, но его слова заставляют мое сердце таять. Я прям вижу, как от него откалываются кусочки льда.
- Два месяца?
- Я знаю, что немного опоздал. Я хотел к тебе приехать сразу от Матвея в ту ночь. Но ты бы меня не узнала. Матвей от души постарался.
- За что?
- За то, что тебя обидел. А потом уехал в Германию Матвей в конкурсе участвовал и ему была нужна наша помощь. Я ему задолжал. Сильно и много. Поэтому сначала два месяца Соколову, а потом всю жизнь тебе.
- Всю жизнь?
- Угу. Я тебя люблю, - шепчет Головин, и вот тут я как в дешевой мелодраме начинаю плакать.
Нет, не совсем плакать, но пара слезинок стекают по щекам.
- Ты же ничего обо мне не знаешь.
- Дай мне шанс узнать тебя.
- Нет. Я об Игнатове. Я была с ним, - я понимаю, что вот сейчас должна ему все рассказать.
Но боюсь. Боюсь, что те три слова, которые я услышала, окажутся лишь моим воображением.
- Я все знаю про него. Про твою сестру, отца. Мне все равно, что тебя связывало с ним. Сейчас все закончилось, и я хочу, чтобы мы попробовали начать все сначала.
- Он тебе все рассказал.
- Нет, - Максим кривит губы, словно не хочет говорить, но все же продолжает, - знаю, что это для тебя неприятно, но я навел некоторые справки. Но если хочешь поговорить на эту тему, я не против.
Это действительно неприятно. Но с другой стороны это облегчает мне мои признания.
- Сам копался?
- Нет. Отцовская служба безопасности.
- Теперь знаешь, какое белье я ношу.
Максим серьезен, но я вижу, как его взгляд становится игривым и немного дерзким.
- Знаю. Видел собственными глазами. А про остальное предпочитаю выяснить сам.
Максим смотрит на мои губы, и я их по инерции облизываю.
- Я так скучал, что даже не верю, что ты здесь со мной. Прости меня, Даш.
Господи, как же сложно ему отказать. Я тону в его синем океане, и понимаю, что давно простила. И готова дать ему тот шанс, который он просит. Но я так боюсь. Боюсь снова ошибиться.
- Помнишь я тебе, сказал, что добьюсь тебя? Хочу, чтобы ты знала, что я не отказываюсь от своих слов и не оступлюсь. Буду надоедать тебе каждый день, обрывать твой телефон звонками и сообщениями. Я вообще парень оригинальный и у меня до хрена идей, как завоевать твое расположение. Можешь убежать от меня на край света, я тебя найду и все равно добьюсь.
- Максим, между нами столько всего.
-Угу, - он притягивает мою руку к губам, а это похоже тоже запрещенный прием, - и у нас столько времени впереди.
Тепло его губ бежит по моей руке, и я продолжаю таять. А Максим тем временем забирается на кровать и тянет меня за собой.
- Я не буду с тобой спать!
Я ведь даже не дала согласие, а он пытается уже затащить меня в постель. Я пытаюсь ускользнуть от него, но его многообещающий взгляд останавливает меня от побега. И я совру, если скажу, что не хочу его, но я не готова делать это сейчас.
- Нет, конечно. Не здесь и не сейчас. Просто иди сюда. Доверься мне.
На свой страх и риск я заползаю на кровать, и хочу лечь как можно дальше. Но Максим не дает мне такой возможности. Он притягивает меня к себе, и я оказываюсь прижатой щекой к его груди. Я слышу, как бьется его сердце, и, кажется, он тоже волнуется.
- Я люблю тебя. Так сильно, что крышу сносит, - его голос почти не дрожит, но я слышу эту предательскую вибрацию, и в груди становится так тепло и приятно.
- Я тоже тебя люблю, что крышу сносит.
Мы оба замираем. Я от страха. Какого хрена я творю? А он не знаю от чего.
- Мне, блядь, аж в позвоночник прострелило, - признается Головин.
Его рука запутывается в моих волосах, а я все так же не дышу.
Неожиданно он переворачивает меня на спину, и тут же нависает надо мной. Я вижу по его глазам, что он хочет меня поцеловать. А по его прижатым бедрам, не только поцеловать.
- Максим, - пытаюсь протестовать.
- Я помню. Просто всегда думал, что если двое признаются друг другу в любви, то по традиции они обязательно должны поцеловаться. Давай не будем нарушать ее. Просто поцелуй.
