И как сильно скучала.
- Это сейчас танец, а через полчаса в лучшем случае тебя трахнут на квартире, в худшем в местном туалете, - ощущение, что Головин тоже еле сдерживается.
Только причин его волнения я не вижу.
- Если ты так поступаешь, то это не значит, что все такие! – кажется, я нарываюсь.
Но мне нужно выплеснуть все переживания, которые копились столько дней.
Для Максима это вызов. Он снова берет за руку, но уже осторожно и тянет меня к выходу. Мы молча одеваемся, и уже через минуту я сижу на заднем сиденье его машины. На заднем, что говорит мне о его презрении. Хотя я могу ошибаться, но это вряд ли. Ведь я готова кинуться в его объятия, а вот мое присутствие ему видимо в тягость. Я решаюсь это выяснить, когда мы уже едим по проспекту:
- Мы едем к тебе?
Головин, скривив губы, отвечает с нежной издевкой.
- Нет, малыш! Я везу тебя домой. У меня на сегодня другие планы.
Для меня мир рушится. Не потому что мы едим не к нему. Я в принципе даже не готова сейчас оказаться в его квартире. А потому что я малыш. Как десятки других. Я уверена, что он так же их называет. И я стараюсь держаться, но с каждой секундой чувствую, как ненависть затмеваю мой рассудок. Три секунды, две, одна и я срываюсь.
- Я тебя ненавижу, Головин! Ненавижу! Ты ублюдок! Ты просто козел! – я кричу, и чем больше я кричу, тем хуже мне становится.
Вся моя боль вырывается наружу, и я уже не могу остановиться.
- Да кто ты такой, чтобы решать за меня, что и с кем мне делать! Если захочу, я пересплю с половиной города, и плевать я хотела на договор и на тебя вместе с ним. И не нужно мне указывать и везти меня домой. Верни меня туда, откуда забрал. Я не мешала тебе трахаться со Светловой, вот и ты не мешай мне удовлетворять мои желания!
Да, алкоголь и обида – не лучшие друзья девушек, но что сказано, то сказано.
- Желание, говоришь, удовлетворить? Ну, так я тебе его сейчас удовлетворю! Мало не покажется!
Максим заезжает в ближайшие дворы, паркуется под фонарем и молча снимает пальто. Кинув его на соседнее сиденье, он выходит из нее. Если честно, я испугалась, но ничего не успела понять, как он оказывается рядом со мной.
Его руки дергают мое пальто, и пуговицы отлетают от него с треском. Я отталкиваю его, но Максим одной рукой сжимает мои руки, а второй стягивает пальто с моих плеч. Между нами завязывается борьба, и я ее проигрываю, в результате чего оказываюсь на коленях у Максима с задранным до пояса платьем и спущенными до локтей рукавами.
- Без чулок, - рычит Максим, сжимая мои бедра.
- Зима на улице, - выдыхаю я, стараясь вырваться, но вместо этого трусь о его бедра, тем самым заводя нас еще больше.
А дальше он притягивает меня к себе и впивается в мои губы яростным поцелуем. Он пропихивает свой язык так глубоко, что мне нечем дышать. Но вместо того, чтобы оттолкнуть его, я отвечаю ему. Так же яростно, почти с остервенением.
Мы выпиваем друг друга без остатка, жалим друг друга укусами, но ни один из нас даже не думает останавливаться. Я цепляюсь за рубашку Максима, боясь, что это сон и сейчас все закончится, а он сжимает рукой мою грудь, и в моем животе концентрируется сладкое наслаждение. И в этот момент я понимаю, что это моя точка невозврата.
Глава 5
Максим
Меня трясет от ее прикосновений. Я сдерживаю эту предательскую дрожь, но надолго меня не хватит.
Я даже не думал, что смогу поцеловать ее в ближайшее время, а сам сейчас стягиваю с нее сапоги и колготки. В машине не холодно, но я прижимаю ее к себе и хочу согреть, хотя ее тело просто полыхает огнем. И я кайфую от того, что это моя заслуга.
Даша, не сопротивляется и прижимается ко мне всем телом, и в ответ я нежно покрываю ее шею поцелуями. Она запускает руки в мои волосы и ерошит их, и я как наркоман тащусь от этого. Если она узнает, как я слаб перед ее отзывчивостью и вообще от нее, то мне не жить.
Сразу после нашего расставания я не находил себе места и до безумия хотел хотя бы просто ее увидеть. Наша ночь, проведенная вместе, стала для меня наваждением. Мне ни с кем никогда не было так хорошо, как с ней. И я поймал себя на мысли, что скучаю. И выживаю, считая дни до следующей субботы. Я не знаю, что мне мешает позвонить ей раньше и предложить встретиться. Может быть страх, что она окажется занята или просто не возьмет трубку. Предпочитаю мучиться и не рисковать.
В универе делаю вид, что не знаю ее, потому что вижу, как холодна одна. Ни одного взгляда, ни одной улыбки в мой адрес. Не хочу думать, что для нее я всего лишь эпизод, прописанный в несуществующем для меня договоре. Я вижу ее и слышу, как ее имя начинают трепать по всему универу, когда узнают, что она больше не находится в отношениях с Игнатовым. И люди, которые находятся рядом со мной, хотя после того, как я слышу какие гадости они низвергают в адрес Даши, людьми назвать их сложно, хотят хлеба и зрелищ. Хотят ее падения на колени. И я снова подтягиваю Матвея. Прошу, чтобы он по своим каналам пустил любой слух, неважно какой, но лишь бы на Дашу не началась травля. Она это не заслужила. И Матвей делает это, рискуя своим положением и распуская слух, что она теперь под покровительством того самого Князя. Я ему теперь должен по гроб жизни, но нисколько не жалею. До утра четверга.
Когда мне звонит мой юрист Николай и говорит, что один из его стажеров взялся за договор купли-продажи. Договор, который связывает нас с Дашей.
В тот момент я даже не знал, что говорить и делать, настолько был ошарашен новостью. Мне кажется, я ожидал от нее любой реакции, но никак не того, что Даша захочет избавиться от меня таким способом. В свете последних событий это так неприятно. Теперь я понял, как же хреново было ей, когда мы с Игнатовым сыграли с ней такую отнюдь не веселую шутку. Я не знаю, что предпринять, поэтому просто прошу Николая притормозить действия с ее договором, пока я не найду выход из сложившейся ситуации. И решаю временно прекратить наши встречи. Именно поэтому пишу сообщение, что я занят, и хочу знать, что она в этот раз прочитала его. Не хочу, чтобы она неожиданно заявилась, и я снова упал к ее ногам. А это именно так и будет. Я не уверен в себе. И поэтому все эти дни пропускаю универ, отчего накручиваю себя и начинаю злиться, поражаясь как хитро и жестоко Даша хочет поступить со мной. Весь вечер названиваю Юрию, папиному охраннику, в надежде, что если сделаю сотню звонков, то он мне ответит и поможет выяснить все про Дашу.
В пятницу звонит Светлова и приглашает меня на день рождения, и я соглашаюсь прийти, но в последний момент передумываю и остаюсь дома. Не хочу, чтобы все видели меня угрюмым и задумчивым. А переключиться в режим счастья и беззаботности я не готов.
До среды я избегаю универа и ломаю голову, что предпринять по поводу Дашиной продажи. Но так и не найдя решения, соглашаюсь пойти с Матвеем в клуб, где сразу же меня атаковывает Светлова, которая дарит мне нежные улыбки и призывные взгляды. И я отвечаю ей, хотя мыслями нахожусь рядом с другой девушкой. Вообще тяжкий вечер, а когда Матвей говорит мне, что здесь Даша, я вообще слетаю с катушек так, что не могу игнорировать этот факт и иду к ней. И когда я вижу ее такую красивую и желанную, при этом в объятиях какого-то молокососа, то нахожусь на грани убийства. Хочу сделать больно ей, но вместо этого делаю больнее себе. А она держится отлично, и я понимаю, что все эти дни играл в одни ворота. Я ведь до последнего надеялся, что все это мои выдумки, но ее собранность и смелость, с которой она разговаривает со мной, говорит о том, что я ей не нужен. И все, что я могу так это сначала нагрубить, а потом отвезти домой. Как говорится, с глаз долой, из сердца вон.
