Я понимал, что все завязано на Игнатове, но я понятия не имел в чем дело. Брошенные им сегодня фразы приоткрыли немного завесу с их отношений, но ситуацию не прояснили.
- Что тебя связывает с Игнатовым? – все-таки я решился на этот вопрос.
- А тебе-то, какое дело? – спросила она, продолжая рассматривать ночной город за окном.
- А ни че, что мне нехило так прилетело из-за вас двоих?
Даша повернулась ко мне.
На ее грязных щеках выделялись две дорожки. От слез.
Я впервые видел ее плачущей. И, кажется, я был причиной ее слез. Где-то в районе груди стало так противно.
- Так это твои проблемы! Предлагаешь мне решить их?
Сучка. Она всегда могла загнать меня в тупик.
Рядом с ней я как на американских горках, то взлетаю вверх, то камнем вниз.
Либо я сейчас ставлю ее на место, и мы ругаемся вдрызг, либо молчу и мы едем дальше. Выбрал второе, хотя руки чесались, встряхнуть ее как следует, и тем сам вытрясти из нее правду.
Она ведь еще не знает, что ей будет за то, что она сейчас со мной.
Мои мысли прервала боль в плече, которая из ноющей превратилась в пульсирующую, и нарастала с каждой минутой. Нужно было срочно избавиться от нее.
Даша, не дождавшись ответа, снова отвернулась от меня.
Я взял телефон и набрал номер нашего семейного доктора. Сколько себя помню, Виталий Андреевич всегда стоял на страже здоровья нашей семьи. Приезжал в любое время суток, мог вылечить любую болячку, и я уже не раз обращался к нему. Доктор ответил сразу, не смотря на поздний час, и пообещала прибыть ко мне в квартиру в ближайшие полчаса. Ведь не зря отец платит ему солидные деньги.
До моей квартиры оставалось минут десять в пути. Даша видимо согрелась и уснула, ну, по крайней мере, глаза ее были закрыты.
Боль становилась сильнее. Я сбросил скорость, потому что усталость пыталась завладеть моим сознанием.
Я даже выдохнул с облегчением, когда поставил машину на стоянку.
Легко толкнул Дашу, и она тут же встрепенулась, широко раскрыв глаза.
- Приехали.
Я вышел из машины, хотел помочь ей выйти, но она как всегда показала свою самостоятельность.
Пофиг, мне настолько было хреново, что все силы тратил на то, чтобы устоять. Я направился в сторону подъезда, слыша, как она семенит за мной. Холод был дикий. Мороз обжигал так, что, кажется, горели внутренности.
Я впервые вел ее в свое логово. И если бы не боль, которая сводила меня сума, я был бы счастлив. Уж очень давно хотелось мне видеть ее в своих апартаментах.
А она отодвинулась от меня как можно дальше. Но я все равно чувствовал исходящий от нее запах шоколада, смешанный с алкоголем. От нее всегда пахло шоколадом, глаза у нее были шоколадные. Поймал себя на мысли, что ни с кем бы ее не перепутал даже с завязанными глазами. И что мне нравится думать о ней.
Вышел, не глядя на нее, лишь стук ее каблуков говорил, что она идет за мной.
Квартира встретила нас темнотой и теплом. Одна из стен была полностью стеклянной, и свет с улицы освещал гостиную, которая представляла собой помещение, разделенное на две зоны. Кухня с баром и собственно сама гостиная. Кабинет, спальня и огромная ванная комната располагались отдельно.
Когда увидел впервые эту квартиру, влюбился сразу и надолго.
Свет не включал. Прошел к тахте, расположенной прямо в центре, снял грязную рубашку. В некоторых местах кровь успела запечься, прилипнув к коже. Пришлось отдирать. Мельком взглянул на Дашу.
Она успела разуться и снять пальто. И теперь стояла босиком, несмело переминаясь с ноги на ногу. Ее взгляд изучающе блуждал по всей квартире, пока не встретился с моим.
Время остановилось.
Мы смотрели друг на друга, боясь пошевелиться.
Кровь закипела в венах, и я забыл про боль, про драку, про усталость, вообще про все, потому что тонул в ее глазах. Вспоминал ее горячие отзывчивые губы и сам горел.
Прошелся по ней глазами и пожалел. Маленькая, грациозная, с аппетитными формами она уже давно сводила меня сума. Ее чулки немного съехали, и теперь край резинки выглядывал из-под платья. Их я тоже помнил.
В джинсах стало тесно. Черт, она стояла вся перемазанная в косметике, крови, зареванная, с взлохмаченными волосами, а мне было наплевать. Я хотел ее в своей постели. Сейчас.
- Мне надо в душ, - прохрипела девушка.
Я вздрогнул. Ее голос вернул меня в реальность.
Это явно было плохой идеей привезти ее домой к себе. Вряд ли я смогу держать свои руки подальше от нее.
Кивнул взглядом на одну из дверей, и она тут же сорвалась и направилась прочь от меня.
- Полотенце в тумбочке, одежду сейчас принесу, - крикнул ей вслед.
Пока искал футболку, воображал как она раздевается. Как открою дверь и увижу ее обнаженной. От волнения не мог найти шорты. Решил, что футболки будет достаточно. Даша такая маленькая, что утонет в ней.
Дрожащими руками открывал дверь, как пятнадцатилетний пацан, который никогда не видел женского тела.
Но меня ждал облом. Даша сидела на краю ванны и ждала меня. Одетая. Увидев меня, она подошла, схватила футболка и взглядом указала на выход.
Я усмехнулся, вышел и даже, не успел и шагу сделать, как за мной с громким стуком захлопнулась дверь.
Включив свет, я принялся бродить из угла в угол. Даши не было долго. Я уже хотел идти спасать ее. Но в этом момент позвонили в домофон.
Приехал Виталий Андреевич. Он зашел в мою квартиру, и одновременно с ним из душа вышла Даша.
Волосы завязаны на макушке. На скуле небольшой порез.
Футболка, в которой она должна была утонуть, была ей до середины бедра, но выглядела она в ней так сексуально и откровенно, что мои джинсы снова натянулись. Сквозь белую ткань просвечивал черный лифчик и такие же трусики. Я сглотнул и про себя ругнулся матом.
От ее созерцания меня отвлек доктор, который, кстати, тоже разглядывал девушку. Но, слава богу, в его глазах я видел только профессиональный интерес, да и возраст за шестьдесят меня как-то успокаивал. Иначе я бы его убил.
- Ну, кого первого лечить? – спросил он.
Я кивнул на Дашу.
- Покажи что у тебя там, - попросил я девушку.
Она испуганно замотала головой.
- Не спорь!
Она покорно прошла к барной стойке, села на стул, выставив свои ноги напоказ, и задрала футболку на руке до шеи, открыв вид на небольшую рану на плече.
Я тысячу раз пожалел, что не нашел ей шорты, а еще лучше паранджу.
Виталий Андреевич одел перчатки и внимательно изучил раны Даши.
