Тонкий язык вновь скользнул по губе.
- …царица будет недовольна.
Царица изволила лично присутствовать.
Она восседала на высоком кресле, обтянутом красною тканью, и на фоне его сама-то казалась бледна, утомленна. Никита постарался не глазеть. Кто он таков? Но… дар его, вдруг очнувшись не ко времени, заворочался, пытаясь найти выход. И по ощущениям, внутри Никиты будто огонь разожгли.
И такой… как вытерпеть.
А надо.
- Прошу прощения, - Амвросий Ульянович согнулся до самой земли, и Аверсин поспешил поклониться, и сам Никита запоздало последовал примеру. Только…
Жар потянулся к рукам.
А взгляд… взгляд вновь и вновь возвращался к трону.
К…
…нитям, что опутывали женщину. Едва видимые, полупрозрачные, возможно, существующие лишь в воображении Никиты, но тем не менее…
- …однако в вашем присутствии нет никакой необходимости, достаточно будет и боярского пригляду. А вам, матушка, надобно отдохнуть.
И нити при словах этих зашевелились.
…будто паутина.
А ведь паутина и есть, да какая… если глядеть прямо, то нити исчезали, а вот если осторожно глаза скосить, то… то становилось видно, что паутиной этой затянуло всю-то комнату.
Никита сглотнул.
И заставил себя смотреть.
На клубы пыли в углах, на потемневшие стены, на… почему никто-то другой не замечает? Ни оплавленной позолоты обережных кругов, которые давным-давно разрушились, ни поблекшей белизны, ни выцветших узоров.
Почему?
Он скосил глаза на пол. Грязь и… и будто тень мелькнула.
А потом еще одна.
И разом пришли в движение, создавая свой собственный узор. Тени ползли к креслу, стремясь к ногам царицы, но в то же време не смея переступить какую-то невидимую черту.
Что это такое?
И что делать Никите?
Пока, правда, дело ему определили. Дело несложное. Дело… нехорошее. Неправильное.
Узорчатый столик. Кофр. Шкатулка, что в нем скрывалась.
- Чтобы ваше величество быть совсем спокойны, - а тварь пришла в немалое волнение, ибо именно волнуясь, она забывала притворяться и сбивалась. Теперь вот руки её нервно дергались, а пальцы шевелились как-то слишком уж быстро, так, что и не разглядеть-то. – Я возьму кровь. Каплю. Каждой. Кровь скажет правду. Если девица болеть, кровь скажет.
Царица склонила голову.
Закивали боярыни, устроившиеся на лавках вдоль стен, - ноги женщин тонули в паутине, да и сами они были бледны, и бледность, болезненность эта ощущалась Никитой остро, как и неправильность всего, что происходило вокруг.
Ему вручили склянку.
Тряпицу.
И полупрозрачный, будто слюдяной кубок, махонький, как пальцами удержать.
- Сюда я буду собирать кровь. Потом запечатаю в фиал. А после изучу, - губы растянулись и так, что еще немного и треснет кожа. – Зовите…
Клинок.
И чаша.
И фиалы, сделанные не из стекла… но почему никто не видит? Не понимает? Или… не все… паутина опутывала ноги, но у кого-то она поднималась выше, цепляясь за платье, и взгляды этих женщин были затуманены, тогда как другие, которых было куда меньше, наблюдали за Никитой пристально.
…трое.
Он не сразу их вычислил, занятый попыткой понять, что происходит, а заодно уж помощью, которая заключалась в том, чтобы подавать склянки.
Амвросий Ульянович сам пробивал белоснежную кожу.
Сам собирал кровь.
А вот ранки, крохотные совсем, позволял заращивать уже Аверсину.
…девицы шли.
Боярыни наблюдали. Молча. Они и не шевелились то, кроме… той, что держалась где-то рядом. Знакомая сила, теплая, напоминавшая о том лесе, где Никита то ли перестал собою быть, то ли наоборот, к себе вернулся.
Не стоит отвлекаться.
Если ведьма здесь… дышать стало легче. И Никита позволил себе, нет, не отвлечься, но просто… еще немного посмотреть, попытаться понять, что же с ними… не со всеми. Вон та женщина с темными вишневыми глазами явно утомилась представлением и с трудом скрывает зевоту, хотя прочим зевать не позволено. Другая, полнотелая грузная боярыня, качает головой, недовольство проявляя.
Что-то выговаривает.
Руки Никиты действуют сами. Вынимают фиал, подают, убирают запечатанный, чтобы извлечь другой…
…узколицая боярыня с резкими чертами лица сидит на самом краю, то ли худородна, то ли провинилась в чем. И ничем-то от прочих она не отличалась. Разве что…
Жадностью взгляда.
И насмешкой, что тронула губы.
- Больно, - капризно заявила боярская дочь, стрельнув взглядом на Аверсина, который поспешил утешить красавицу, мол, боль ничто…
…а вот улыбка боярыни стала больше на оскал похожа.
- Никита! – наставник повысил голос, заставив очнуться.
- Извините, я… немного растерялся, - Никита вжал голову в плечи, надеясь, что выглядит в достаточной мере жалко и убедительно. – Больше не повторится…
…их было не так и много, боярских дочерей, прекрасных ликом, нарядных да румяных.
Не тронутых паутиной.
И это что-то да значило.
- Вот так, - Аверсин коснулся очередного запясться, срастив рану.
- Государыня… - обратился Амвросий Ульянович к царице. – Ныне же вечером…
- Погодите, - государыня подняла руку, тяжко, будто руку это привязывали к креслу незримые нити. – Вы не завершили работу.
- Но…
- Я желаю убедиться, что все невесты здоровы, - она чуть склонила голову, и Никите показалось, что еще немного и она тоже… увидит?
- Но стоит ли тратить силы и время на тех, кто… не достоин того, чтобы тратить силы и время, - кажется, Амвросий Ульянович несколько смутился, если позволил себе некрасивую речь. – Сколь знаю, боги были милостивы и к девушкам простого происхождения, но… это же очевидно…
- Что очевидно?
- Что ваш сын мудр не по годам. И понимает, чего от него ждут.
Та темноглазая боярыня стиснула зубы.
- Он выберет правильную невесту, а я…
- Исполните свой долг, - произнесла царица. – Или… пусть ваши ученики исполнят, если уж на то пошло. И вправду, к чему вас задерживать?
Она коснулась пальцами виска.
- Тем паче, что, сколь знаю, вы заняты… они ведь смогут?
- Безусловно, - а тварь обрадовалась. Вот взяла и обрадовалась, причем несказанно. – Эти молодые люди талантливы. И с делом справятся. Я только… погодите.
