— Я там топлес, — сухо сообщила Корнелия.
— Да. Это было его идеей или вашей?
— Мне было девятнадцать. Я хотела разозлить маму, — ответила Корнелия.
Обе рассмеялись.
Подбежал Фредди. Он выглядел слегка растрепанным.
— Люси, могу я украсть тебя на минутку?
— Можешь подождать секунду? Мы тут с Корнелией болтали…
— Ты правда нужна мне сейчас, — процедил Фредди сквозь стиснутые зубы.
— Все хорошо? — спросила Корнелия.
— Лучше не бывает! — Фредди одарил ее самой ослепительной из своих улыбок и потащил прочь Люси.
— В чем дело? — спросила Люси, внезапно встревожившись.
Фредди отвел ее на кухню, где несколько кухонных работников, казалось, обнимали огромных собак Корнелии.
— Животные каким-то образом проникли в кухню, и теперь половина мини-бургеров с говядиной вагю, которые мы собирались подавать гостям, исчезла.
— Вот дерьмо! — воскликнула Люси, хихикая.
— Прекрати ржать! Мне нужна твоя помощь, чтобы отогнать этих зверюг на площадку для выездки, пока мы не лишились всех закусок. Мама и Шарлотта уже забрали вест-хайленд-уайт-терьера, чихуа-хуа и утку.
Люси храбро помогала справиться с большими собаками, и когда вся свора благополучно устроилась на роскошной крытой площадке для верховой езды, поспешила в туалет в главном доме, чтобы привести себя в порядок. Когда она стояла перед большим зеркалом над раковиной, пытаясь смахнуть тонну собачьей шерсти со своего праздничного платья, в уборную вошла высокая аристократка лет семидесяти.
— Привет, Люси! — тепло поздоровалась она.
Люси вскинула голову и с удивлением узнала свою соседку по Пятой авеню.
— Добрый вечер, мисс Феррер.
— Господи, что ты делала? Боролась с полярным медведем?
— Вообще-то, это была пиренейская горная собака.
— Давай помогу. Нет, нужно это делать не руками. Куда эффективнее будет использовать сухие полотенца, — приговаривала мисс Феррер, мастерски очищая от шерсти драпировку на платье.
— Ого. Откуда вы знали, что это сработает?
— Я была фоторедактором в журнале «Лайф» более десяти лет, моя дорогая. На съемках нам приходилось решать все мыслимые и немыслимые проблемы.
— Это так мило с вашей стороны, что вы пришли на мероприятие по сбору средств, которое устроила моя мамы. Я не знала, что мама вообще кому-то из соседей рассказывала о предстоящем гала-концерте.
— Она и не рассказывала. Миссис Цзао постаралась убедить меня приехать на торжество.
— Розмари здесь сегодня вечером? — встревожилась Люси.
— Я еще не видела ее, но предполагаю, она придет.
— Как продвигается одобрение ее заявки на проживание в нашем доме? — Люси знала, что не следует спрашивать, но ничего не могла с собой поделать.
— О, я не могу об этом говорить. Эти заявки строго конфиденциальны.
— Извините.
Мисс Феррер подалась вперед:
— Но я скажу тебе — строго между нами, — твоя мать действительно нас удивила.
— Чем же? — Люси немного занервничала.
— Она отправила крайне фривольное рекомендательное письмо.
— Правда? — Люси почувствовала внезапный укол страха.
— Да, это было потрясающе веселое письмо, блестящий розыгрыш. Я чуть не потеряла рассудок, читая его! Члены правления катались по полу! Кто знал, что твоя мама может быть такой юмористкой? Это как раз мне напомнило, что надо ее поблагодарить.
Внезапно охваченная паникой — не только из-за того, что сейчас мама узнает про поддельное рекомендательное письмо, но и потому, что весь ее план провалился, — Люси выпалила:
— Мисс Феррер, я думаю, вам следует кое-что знать о Розмари Цзао!
— И что же?
— Она не та, кем кажется!
— Что ты имеешь в виду? Разве вы не дружите?
— Я бы не назвала это дружбой. Розмари окучивала мою маму все лето, а как вы знаете, моя мама слишком вежлива по отношению ко всем и к каждому.
— Это так. Твоя мама и правда очень вежливая.
— Вам стоит знать, миссис Цзао чересчур общительна — когда я впервые встретила ее в Италии, она рассказала мне о диких вечеринках, на которые ходила в Ланькуайфоне, — сказала Люси, позволяя себе вольности в искажении правды.
— Что такое Ланькуайфон?
— Это район красных фонарей в Гонконге
[130].
— Боже мой! Розмари была одной из девушек а-ля Сьюзи Вонг?
[131]
— Я не знаю, что это значит, но она постоянно таскалась на вечеринки. Была заядлой тусовщицей.
— Даже представить не могу. Она кажется такой щепетильной и собранной. Мне по душе ее сдержанная элегантность.
— Позвольте мне показать вам кое-что, мисс Феррер.
Люси достала телефон и нашла групповое фото, которое сделала во время ужина с уткой по-пекински. Она навела фокус на Розмари, блиставшей в одном из ее фирменных разноцветных кафтанов, расшитых блестками.
— Это миссис Цзао? — Мисс Феррер недоверчиво уставилась на экран.
— Ага.
— Почему у нее на лице грим театра кабуки?
— Это не грим. Она обычно так выглядит.
— Быть не может! И эти рождественские украшения на шее… Это была тематическая вечеринка?
— Это обычный семейный ужин, и вовсе не рождественские украшения, мисс Феррер, а настоящие рубины и бриллианты, именно так одевается Розмари, когда не ходит на собеседования в совет правления кооператива.
— Как интересно…
В этот момент в одной из кабинок послышался шум воды, оттуда появилась Корнелия Гест. Слегка улыбнувшись Люси и мисс Феррер, она быстро вымыла руки и вышла из уборной.
Мисс Феррер продолжила:
— Что ж, Люси, я поражена. Спасибо, что все это мне рассказала.
— Не за что, мисс Феррер. Могу надеяться, что этот разговор останется строго между нами?
— Разумеется. Я со всей серьезностью отношусь к своим обязанностям. Любая информация, переданная председателю правления, конфиденциальна.
