— Ты что тут делаешь?
— Играл в теннис с Фредди.
— Что?! Ты знаком с Фредди? А Люси в курсе, что ты тут?!
Джордж нахмурился:
— Я не знаю. Может быть.
— А что ты вообще делаешь в Саг-Харбор?
Дождавшись своей очереди помыть руки, Джордж объяснил:
— Я работаю в городе. Мы снимаем тут дом на лето.
— Кто это «мы»? Ты женат?
— Нет, я провожу здесь выходные с мамой, — ответил Джордж, которого явно позабавило очевидное замешательство Шарлотты. Направляясь к двери, он бросил напоследок: — Думаю, мы увидимся позже. Мама пригласила всех на ужин сегодня вечером. Ее новый повар, только что прибывший из Ванкувера, готовит утку по-пекински.
— О, — только и смогла выдавить Шарлотта.
Голова у нее шла кругом. Она медленно вернулась к столу и молча села с озадаченным выражением лица.
— Так, мы проголосовали за шведский стол, — объявила Мэриан.
Они с Фредди вскочили со своих мест и устремились к лобстерам.
Люси собиралась встать, но Шарлотта с силой схватила ее за руку и заглянула ей в глаза:
— Я видела его. В женском туалете.
— Кого?
— Джорджа Цзао!
— Джордж был в женском туалете?!
— Он зашел по ошибке. Почему ты не сказала мне, что этот парень тут?
— А что рассказывать-то? Сейчас он живет в Нью-Йорке и Ист-Хэмптоне.
— Ист-Хэмптон! Но это слишком близко! Я-то думала, он торчит со всякой шушерой в Хэмптон-Бэйс или Квоге. А эта его ужасная мамаша тоже здесь?
— Да. Мама подружилась с ней.
— Как типично. Она пытается окучить твою мать! Все плохо? Где они живут в Ист-Хэмптоне?
— Сесил раскрутил его на аренду поместья Сиссингхёрст.
— Сесил? Откуда они знают друг друга?
— Долгая история…
— Боже мой! Джордж преследовал тебя? Поэтому он приехал в Ист-Хэмптон?
— Ничего подобного, Шарлотта, — раздраженно сказала Люси.
— Сесил знает о вас с Джорджем?
— Конечно нет.
— О Люси, бедняжка моя… Какой кошмар! Надеюсь, из-за него не нахлынут неприятные воспоминания. Помни, ты тогда была совсем подростком! Юная и впечатлительная девушка, тебя просто захватил первый летний роман с экзотическим иностранцем!
Люси разочарованно покачала головой, раздраженная столь острой реакцией Шарлотты. В то же время волна стыда внезапно захлестнула ее.
— Надо было сказать мне, что он снова нарисовался! Я бы помогла тебе.
— Шарлотта, не начинай. Капри — дела давно минувших дней. Я собираюсь выйти замуж, а Джорджу наплевать на меня. У него девушка-модель из Швеции — светлые пряди, как у афганской борзой, и ноги от ушей.
— Правда? — Шарлотта замолчала. — Но что, если…
Люси резко встала:
— Шарлотта, не желаю этого слышать. Я хочу лобстера. Ты идешь или нет?
X
Сиссингхёрст
Ист-Хэмптон
Шеф-повар демонстрировал всем собравшимся за столом двух блестящих жареных уток по-пекински как раз в тот момент, когда Сесил прибыл на званый ужин к Розмари. Он пришел с ящиком бургундского вина «Дюга-Пи Мази-Шамбертэн» для Розмари и целой охапкой цветов.
— Простите, что я был в таком плохом настроении сегодня утром. — Сесил застенчиво улыбнулся, преподнося Мэриан и Шарлотте огромные букеты.
— Какие прелестные пионы! — воскликнула Мэриан.
— И это еще не все, — сказал Сесил, выхватывая две коробки шоколадных трюфелей и передавая по одной Мэриан и Шарлотте.
— Ой! Трюфели из «Дома шоколада»! Мои любимые! Ты прощен на все сто, Сесил, — проворковала Мэриан, а Фредди наклонился, незаметно стянул трюфель и сунул в рот.
— Спасибо, Сесил. Я совершенно не понимаю, за что ты извиняешься, — хмыкнула Шарлотта, про себя прикидывая, кому передарит дорогой шоколад.
— А что случилось сегодня утром? — прошептал Оден на ухо Фредди.
— Сесил вел себя в обычной своей манере, — прошептал в ответ Фредди, его передние зубы были коричневыми от шоколада.
— Милая, можно тебя на минутку? — обратился Сесил к Люси.
— Конечно, — сказала она, вставая из-за стола.
Они вошли в огромную гостиную, отделанную дубовыми панелями, в которой доминировали три гигантские люстры из цветного стекла от «Тиффани» и мебель в стиле венецианского возрождения. Пара уселась на диван ноул, с боковыми подлокотниками и высокой спинкой, и Сесил, откашлявшись, начал:
— Дорогая, я должен объяснить, почему так вел себя сегодня утром. Когда моя семья только-только переехала из Мидленда в Хьюстон, деловые партнеры отца пригласили нас на обед в местный загородный клуб. Они решили сделать папе одолжение и позвали нас в одно из эксклюзивных мест Хьюстона. Мы принарядились: отец надел новый костюм, приобретенный в «Барни Нью-Йорк» в «Галерее», мать купила платье в бутике Ива Сен-Лорана в Павильоне, а меня повела за обновками в «Нейман». Мне было семь лет, и я считал, что выгляжу круто в новой полосатой рубашке и классических брюках от какого-то итальянского бренда, название которого не мог выговорить
[119]. Мы добрались до загородного клуба, и мама сразу поняла, что мы одеты категорически не так, как надо. Просто от и до. Костюм отца — чересчур блестящий, ее коктейльное платье от Сен-Лорана — слишком яркое для воскресного бранча, и, что хуже всего, на мне нет пиджака и галстука, чего требовал дресс-код. Ради всего святого, мне было семь лет! Кто знал, что всем лицам мужского пола, независимо от возраста, предписывалось являться в пиджаке и галстуке? Администратор в клубе попытался нам помочь и подобрал для меня то и другое. Я был очень маленьким для семи лет, так что пиджак детского размера висел на мне как пальто. А галстук был ужасным: зеленым, из семидесятых, вонял нафталином. Но никуда не денешься, пришлось его повязать, и я чувствовал себя таким униженным… Помню, остальные мальчики в элегантных темно-синих куртках и брюках «Брукс бразерс» пялились на меня, как на какого-то урода.
— О Сесил… — протянула Люси, чувствуя свою вину.
— Разумеется, нас не приняли в клуб, и теперь-то я понимаю, что это вовсе не из-за нарядов. Просто мы разбогатели совсем недавно, мой отец не ходил в ту же школу, что и его партнеры, а мама выглядела слишком экзотично, на их вкус.
Люси удивленно посмотрела на него:
— Слишком экзотично? Но твоя мать похожа на Робин Райт.
