— Ну, Сесил же теперь член семьи, — хмыкнула Мэриан, пожав плечами.
Фредди взглянул на мать:
— Да уж. Думаю, нам придется прекратить пользоваться кофейными кружками из «Забара»
[87].
СВЕТСКИЕ НАВЫКИ
Джеффри Мэдисон Коламбус
Вчера, оказавшись где-то неподалеку от Верхнего Ист-Сайда, вы могли решить, и это вполне простительно, что какой-то крутой режиссер снимает фильм у Метрополитен-музея. Тут тебе и балерины, и смелые акробаты, и бродвейские танцоры, и марширующий оркестр… Тем не менее не из-за съемок фильма встало движение на Пятой авеню. Нет, это Сесил Пайк делал предложение Люси Черчилль с бюджетом на полнометражку Киновселенной Марвел.
Сесил, частый гость нашей колонки, — стильный обаяшка, и все важные журналы, блоги и социальные сети окрестили его «самым лакомым кусочком во вселенной». Он — красавчик в стиле GQ и наследник огромных миллиардов, которые сначала хлынули из нефтяных скважин Центрального Техаса, а затем многократно приумножились благодаря гению его сумасбродной мамули Рене Мутон-Пайк, одной из ведущих мировых инвесторов, — она никогда не упускает ни одной блестящей возможности для стартапа или шикарной вечеринки где-либо во вселенной благодаря частному «Боингу-757» (его интерьеры придумала Индия Мадави). Менее внимательные в социальном плане читатели могли узнать Сесила по его эпизодическим появлениям в телепрограмме «В поисках антиквариата», где он наставляет экспертов, блистая энциклопедическими знаниями в области европейского искусства XVI–XVIII веков.
А еще этот парень занимается глубоководным погружением в поисках затонувших испанских кораблей и окончил факультет классики в Оксфорде. Пайки mère et fils
[88] — экстраординарные эстеты, восстановившие Бакли-хаус в Лондоне до его былой славы с помощью Жака Гарсиа, по слухам, более чем за полмиллиарда (фунтов, а не долларов!). И как говорят, примериваются с теми же замыслами к древнему форту на севере Раджастана.
Удача улыбнулась Люси Черчилль, начинающему консультанту по искусству, которая сейчас на быстром наборе у каждого подражателя Муграби
[89]. Эта экзотическая красавица — дочь доктора Мэриан Тан и покойного Реджинальда Черчилля, истинного обладателя голубых кровей, потомка родовитых семей Черчилль, Барклай и других фамилий исконных жителей Нью-Йорка. Мы давно не видели такого потрясающего союза потомственного богатства и новых денег. Это будет красивая звездная пара, за которой стоит следить, не говоря уже о звездной свадьбе! Вы впервые услышали о предстоящем мероприятии именно здесь: как обещают, торжество состоится этой осенью в скромном местечке в Персидском заливе под названием Лувр Абу-Даби.
II
Пятая авеню, 821
Верхний Ист-Сайд
Даже в разреженной стратосфере, где вращаются элитные манхэттенские агенты по недвижимости и никто и глазом не моргнет, увидев объявление о продаже объекта за тридцать пять миллионов долларов, дом 821 по Пятой авеню считался священной землей. Он был построен в 1918 году по самым строгим стандартам роскоши, и каждая квартира в двадцатиодноэтажном здании занимала целый этаж, — по сути, это были роскошные особняки в небесах. Но не размеры резиденций прославили дом, а скорее тот факт, что он был одним из пяти эксклюзивных зданий Манхэттена. Двум послам, судье Верховного суда в отставке, лауреату Пулицеровской премии и даже свергнутому европейскому монарху вежливо отказали в покупке, запугав сложностями с правлением кооператива.
Во многом это было связано с тем, что большинство квартир по-прежнему принадлежало тем же семьям, что владели ими с 1918 года, и лишь несколько квартир когда-либо меняли хозяев. Перефразируя слоган «Патек Филипп», можно сказать, что в доме номер 821 никто не «владел» квартирой, ее просто поддерживали в должном состоянии для следующего поколения. Таким образом, в двадцать первом веке здание оставалось бастионом уединения для некоторых аристократических и обладающих скрытым влиянием семей Восточного побережья, включая и бабушку Люси, миссис Джон Л. Черчилль, или, как ее звали в узком кругу, Консуэло Барклай-Черчилль (частное обучение / Школа мисс Портер / Швейцарская школа международного этикета и протокола для девушек).
Родословная Консуэло была безупречной. Она родилась в семье Барклай, одной из американских дворянских семей, чья легендарная история восходит к земельным участкам Виргинии, пожалованным королем Яковом I. По материнской линии она была последней выжившей внучкой магната индустриальной эпохи, построившего железные дороги Северо-Восточной Атлантики. Ее брак с Джоном Л. Черчиллем, наследником состояния «позолоченного века»
[90] и президентом банка «Братья Черчилль, Аверилл & Co.», одного из старейших частных банков США, укрепил ее позицию в старой гвардии Нью-Йорка, но Консуэло было неинтересно становиться старейшиной светского общества и идти по стопам Банни, Джейн или Брук. С самого рождения она была замкнутой домоседкой и никогда не чувствовала необходимости прилагать большие усилия к чему бы то ни было. Когда-то она управляла резиденцией на Пятой авеню, поместьем в Саутгемптоне и частным отелем на Правом берегу в Париже, но сейчас предпочитала проводить бо́льшую часть года в своем «зимнем доме» в Хоб-Саунде, штат Флорида, и приезжала в Нью-Йорк только на осенний балетный сезон.
Однако сегодня вечером Консуэло сделала исключение, поехав в город и предоставив квартиру для вечеринки в честь помолвки внучки. Именно так Люси оказалась в центре бабушкиной гостиной в красивом белом платье с геометрическим узором в технике английского шитья от Ники Циммерманн и принимала поздравления от родственников и друзей по отцовской линии, приехавших со всей страны. Этим прекрасным весенним вечером они собрались здесь и, по правде говоря, были озадачены тем, как это Люси сумела охомутать парня, о котором все так много читали.
— Напомни, как вы познакомились? — многозначительно спросил Тедди Барклай (Рипповам / Академия Филлипса в Эксетере / Гарвард) свою двоюродную сестру, беря еще одну сосиску в тесте с блюда эпохи итальянского Ренессанса, которое держала горничная в униформе.
— Мы познакомились в Риме пять лет назад, Тедди. Я с Шарлоттой была на экскурсии в палаццо Дориа-Памфили, а Сесил прошел по коридору с владельцем палаццо и увидел, что мы любуемся особенно красивой картиной с изображением святого Себастьяна. Поэтому он начал рассказывать нам о ней, а заодно просветил принца в отношении его же собственной коллекции произведений искусства. Сесил невероятно хорошо разбирается в итальянском искусстве.
