— Он умер. — Голос женщины звучал сурово, точно
она злилась на мою бестолковость. — Его сбила машина. Жена узнала об этом
час назад.
— Извините… Мы думали, он отдыхает на юге…
— Он уехал к матери, и там произошло это
несчастье. — Голос женщины изменился, теперь она вроде бы не прочь была
поговорить, но я ещё раз извинилась и повесила трубку.
Дверь открылась, и вошел Вадим, точно специально ждал этого
момента.
— Евгений Сергеевич погиб, — сообщила я.
— Евгений Сергеевич? Кто это?
— Врач-травматолог.
— Ах, да… конечно. Он погиб?
— Да. Попал под машину.
— Думаешь, это убийство? — Вадим нахмурился и
выглядел встревоженным. Я пожала плечами:
— Откуда мне знать? А ты что думаешь?
— Признаться, ничего, то есть… как ты узнала об
этом? — Я кивнула на телефон. — Кому могло прийти в голову убить его?
— Например, человеку, который хочет, чтобы Анны
Шульгиной никогда не существовало.
— Что за чушь. Он врач, у которого ты несколько раз
была на приеме. Он ни для кого не представляет интереса. Если уж на то пошло,
надо убивать всех, с кем ты общалась за последние полгода.
— Не так уж много людей, — усмехнулась я.
— Я не понимаю. — Взгляд его сделался настороженным. —
Ты что, обвиняешь меня? — Я не ответила, а он продолжил:
— Аня, я пытаюсь тебе помочь. Разве это не ясно? Я смог
убедить людей, от которых зависит твоя судьба, что ты совершенно не тот
человек, которым была год назад…
Я серьезно кивнула, с большим трудом подавив в себе желание
расхохотаться. Он точно считает меня дурой. И слава богу… Вадим отвел глаза и,
будто только что вспомнив, заговорил о кассете.
— Сейчас её привезут.
Вместе с кассетой прибыл молодой человек с длинными
волосами, которые нелепо торчали в разные стороны, бородой лопатой и
насмешливыми глазами. Маленький, упитанный и чрезвычайно подвижный, он вызывал
невольную симпатию.
— Это Денис, — представил его Вадим мне, и тот
сразу же занял место у компьютера. Следующие несколько часов мы прерывали
работу только для того, чтобы выпить чаю или наскоро перекусить.
Я страшно устала, но мыслила как никогда четко. Забавно, но
мы успели стать командой. Просмотрели огромное количество документов,
фотографий, но никого похожего на моего мужа не нашли.
— Он мог сделать пластическую операцию, —
прихлебывая кофе, говорил Денис. — Мы потратили время впустую. Нам нужен
человек, который был в нужном месте в нужное время, а вовсе не тип с похожим
лицом.
Когда голова у меня начала болеть, кофе больше не помогал, а
глаза слипались, я вдруг вспомнила про одну фотографию. Я разглядывала её с
особым вниманием, потому что на ней был мой отец. В полный рост, в окружении
соратников. Группа из восьми мужчин…
— Подожди, — попросила я, Денис и Вадим с
любопытством на меня посмотрели, а я видела только лицо отца и чувствовала
страшную тоску… И почти сразу же пришло воспоминание: раннее утро, вся охрана
на ногах, в лагере гости… фотография на память… Мой отец, Искандер, вот тот
человек слева за его спиной, отец сказал, пять лет назад он спас ему жизнь.
Конечно, этот человек врач.
— Что-то вспомнила? — насторожился Вадим.
— Вот он, — ткнула я пальцем в монитор.
— Кто?
— Эдуард Витальевич.
— Ты уверена?
— Нет, конечно. — Изображение его лица в профиль
заняло весь экран.
— Он у нас в кармане, — весело сообщил Денис и был
не прав. Доступ к информации об этом человеке был для нас закрыт.
Весь следующий день Вадим отсутствовал, а вернулся уже под
вечер; чувствовалось, что настроение у него ни к черту. Мы с Денисом почти весь
день бездельничали, предпочитая играть в молчанку. Да и что мы могли сказать
друг другу?
Вадим вошел в мою комнату и сел в кресло, хмуро посмотрел
вокруг, а я разглядывала деревья за окном.
— Есть новости? — спросила я наконец без особой
охоты.
— Есть.
— Плохие или не очень?
— Скверные. Нужны результаты, а их пока нет.
— Каким должен быть результат?
— Ты же понимаешь…
— Кто вам нужен?
— Преемник твоего отца.
— Мне кажется, вы знаете достаточно.
— Ты находишься здесь только потому…
— Не продолжай, — перебила я. — Я прекрасно
знаю, почему здесь нахожусь. И я прекрасно знаю, что такое результат. Проблема
в том, что ты имеешь дело с человеком, начисто лишенным памяти.
— Не надоело тебе валять дурака? — поморщился он.
— Бог с ним, с этим Эдуардом Витальевичем, — подумав,
сказала я. — Оставьте свои тайны при себе, хотя большого ума не надо,
чтобы понять: вряд ли я смогу воспользоваться вашими тайнами… Я хочу узнать,
как погиб мой отец. Я уверена, это поможет мне многое вспомнить.
Вадим наградил меня взглядом, который я долго не забуду,
встал и покинул комнату.
Ничего конкретного о гибели моего отца у них не было. На
вопрос, как он погиб, наверняка смогли бы ответить мой муж и Эдуард Витальевич,
ибо его смерть у них сомнений не вызывала. Но один из них был убит мною, а
другой… другой скорее всего тоже погиб. Возможно, я сойду в могилу, так и не
узнав…
Эта мысль преследовала меня весь день, а ночью вновь
приснился сон: дом, лестница на второй этаж, человек выплывает из темноты, я
пытаюсь увидеть его лицо и в этот момент просыпаюсь… Утром я встала с головной
болью и чувством такой безысходной тоски, что впору было кончать жизнь
самоубийством, но мечтать об этом не приходилось, никто мне не позволит
распорядиться жизнью по своему усмотрению.
Денис пил кофе на веранде, я прошла в комнату, которую мы
звали кабинетом, махнув ему рукой. Два часа я потратила на попытки свести свои
догадки воедино, что в конце концов позволило мне задать Вадиму вопрос:
— Кто такой Странник?
— Странник? — нахмурился он, было заметно, что
вопрос его озадачил. — Один из наших агентов. Почему он тебя
заинтересовал?
