– Что это все так забегали? – спросила она Хвостова, когда он на минуту отвлекся от монитора.
– Страшно. Заругает барин! – ответил тот.
– Ну, работали бы раньше.
Тут Хвостов внимательно посмотрел на нее:
– Это ты сейчас серьезно? Ты где видела, чтобы все делалось в срок? И чтобы без начальства дисциплина была?
– Ну, – пожала плечами Женя, – я что с начальством работаю, что без.
– Идеальный сотрудник, – буркнул Хвостов и уткнулся в монитор.
Пчелинцева навела порядок в файлах, пометила важное и не очень. Создала папку для замечаний. Одним словом, занималась «канцелярщиной». К встрече начальства она была готова.
Время приближалось к двум часам, но обедать никто не спешил. Женя, которая не любила нарушать режим, громко спросила:
– А что, в кафе никто сегодня не пойдет?
Ответом было неясное гудение.
– Хвостов, ты пойдешь обедать? – обратилась она к Антону.
Тот отрицательно мотнул головой и опять погрузился в свой компьютер.
Женя неспешно прибрала на столе, взяла сумочку и вышла из «бального зала». «Никакие события не должны нарушать твою жизнь!» – этот закон она усвоила с детства. Так любила говорить еще ее бабушка, мама ее мамы.
Пчелинцева шла знакомой тропой – через поле, на холм, потом мимо пруда и сразу налево к домикам, в одном из которых было кафе. Женя шла и думала, что ее жизнь невероятна хороша – интересная работа, новый город, море, приятные люди вокруг. «Конечно, в нашем славном коллективе всякой твари по паре. Но и я не подарок!» – размышляла она и в этот момент увидела человека, шагавшего ей навстречу. Пчелинцева оглянулась – кругом не было ни души. И тропинка шла мимо ветвистых ив. «Надо бы задержать шаг, чтобы этот человек первый миновал деревья. Чтобы не пересекаться в совсем уж безлюдном месте», – подумала Женя. Она была не из пугливых, но в незнакомом месте предпочитала соблюдать осторожность.
Она замедлилась, потом сделала вид, что ей в туфли попал песок. Человек тем временем ускорил шаг – скорее всего, он разгадал ее маневр и облегчил его. Она остановилась, он прибавил шаг, и встретились они там, где поле просматривалось и с дороги, и со стороны ближних домов.
– Здравствуйте! Помощь нужна? Ушиблись? Ногу потянули? – спросил человек, остановившись около Жени. При этом он сохранял приличную дистанцию.
– Нет, все в порядке. Вот, песок в туфли попал, – доброжелательно ответила Пчелинцева.
– Тогда всего хорошего, – кивнул человек и пошел было дальше. Женя тоже сделала пару шагов, а потом оглянулась и спросила:
– Олег Тимофеевич, это вы?
Человек, который действительно был Олегом Тимофеевичем Бояровым, оглянулся и с удивлением посмотрел на Пчелинцеву.
– Я!
– Почему-то я так и подумала. Только удивилась, что пешком.
– Так водитель ждет в аэропорту чемоданы. Они у меня другим рейсом улетели. А я сразу на работу. А, простите, вы кто будете?
– А я буду Пчелинцевой Евгенией.
– Да, конечно же. Вадим предупреждал… Вадим Леонидович, – поправился Бояров.
– Предупреждал о чем?
– Ну, – смутился Бояров, – о том, что вы крепкий профессионал.
– Так я и поверила! – расхохоталась Пчелинцева, а вслед за ней и Олег.
– Вы куда в разгар рабочего дня? – вдруг строго спросил Бояров.
– Обедать. А ведь столовой у нас нет. А я горячее ем на обед. Обязательно, – на всякий случай серьезно и не без почтительности отвечала Женя.
– Ах да, у нас пока с этим плохо.
– Ну, хоть бы комнату выделили. С микроволновкой, столом и стульями. И раковиной с холодильником. Уже выход из положения. Хотя возить обеды в такую даль… Но лучше, чем ничего…
– Сделаем, я думал об этом, но все никак..
– На такое времени всегда не хватает. Но люди уходить будут. Люди любят заботу, – произнесла Пчелинцева и тут же спохватилась: – Вы знаете, я иногда очень много лишнего говорю. И тон у меня не всегда правильный. Вот Вадим Леонидович это подтвердит в любую минуту.
– Что вы говорите! А он рекомендовал вас как почти идеального сотрудника.
– Даже не верится, – покачала головой Женя.
– Честное слово, он так и сказал – вздорная. Резкая. С отвратительным характером, независимость всюду демонстрирует, но очень способная и умная.
– То есть, по-вашему, это идеальный сотрудник? – прищурилась Пчелинцева.
– Ну, скорее всего да, – покачал головой Бояров, потом он огляделся: – Вы небось в эту харчевню в Ореховом?
– Да, если под харчевней в Ореховом вы подразумеваете кафе в домике с высоким крыльцом.
– Подразумеваю его, – усмехнулся Бояров и уж совершенно неожиданно спросил: – А вы не будете возражать, если я с вами пойду?
Тут Пчелинцева растерялась:
– Ну, конечно… Если вы голодны, а столовой у нас нет, и нет микроволновки, чтобы даже сэндвич разогреть…
Олег рассмеялся:
– Да, выхода у меня нет. Пошли обедать.
Пчелинцева почему-то смутилась. Она никогда не видела Боярова. Она никогда не разговаривала с ним. Но, по отзывам, это был достаточно молодой и очень талантливый телевизионщик. Еще он слыл несколько высокомерным человеком и строгим руководителем. Эту информацию она собрала еще в Москве. Теперь же этот высокий, немного полноватый человек, с волосами, зачесанными назад, с широким лицом и серыми глазами, совершенно не казался строгим или заносчивым. Наоборот, его поведение располагало к дружеской беседе.
– Послушайте, а все же почему вы меня окликнули?! – вдруг спросил он, останавливаясь.
– Да кто ж его знает… выскочило. Просто спонтанно. Я вообще очень несдержанная. Иногда такое говорю и делаю, что люди обижаются. Но я просто импульсивная. Так мне мои родители всегда говорят.
– Я уже не знаю, хорошо это или плохо. Порой кажется, что импульсивность честнее, что ли. Понимаете, не выверены шаги и эмоции.
– Я об этом не думала. Просто так получалось. И получается.
До кафе они дошли быстро – Женя от смущения как-то засуетилась, прибавила шагу, а Бояров не отставал от нее.
В кафе они взяли «стандартный ланч» – так было написано в меню.
– Ну, вот вам горячее, небольшое второе и даже компот, – улыбнулся Бояров.
– Это морс. И довольно вкусный. – Женя сделала маленький глоток и отставила стакан. Она вдруг поняла, что совершенно не голодна. Присутствие начальства ее нервировало, она все время что-то говорила, словно боялась пауз.
Бояров, видимо, что-то понял, потому что отложил ложку и, посмотрев на Женю, сказал:
