— Поставь на медленную перемотку, — попросил Пашка.
— Без сопливых советов обойдусь, — буркнул Степан, но выполнил просьбу.
— Стой! Вот здесь.
Степан нажал на паузу и увеличил изображение. Теперь хорошо был виден роскошный автомобиль.
— Астон Мартин, — пробормотал Степан. — Дорогая игрушка.
— Зато и хозяина найти несложно. Увеличь ещё номер.
— Зачем тебе? Как будешь разыскивать? — покосился на Блонди Степан.
— Есть связи, — уклончиво ответил Павел. — Скинь мне видео по почте.
Они вышли из комнаты через несколько минут, но Пашка чувствовал удовлетворение: он собирался заняться правым делом.
Уже на пороге он обернулся. Взгляд ещё раз обежал квадратное помещение. Диван, стол, две двери, кресло. А в нем? Детская игрушка? Откуда?
Павел отодвинул в сторону Степана и кинулся назад. Он поднял куклу с растрёпанными волосами и удивлённо уставился на неё. Что она здесь делает? Тут есть дети? Чьи?
Он подозрительно уставился на Степана. Тот спокойно подошёл, выхватил из рук куклу и вернул ее на кресло.
— Не трогай! Леночка расстроится, — сказал он и замер. Его глаза заметались.
— Просто удивился. Кто такая Леночка?
— Не твоё дело! Топай отсюда!
Павел больше спрашивать не стал, а решил тайком понаблюдать за кафе. Разобраться по-тихому с зачинщиками аварии он поручил своему начальнику охранного отделения фирмы, а сам каждый день караулил неподалёку и наконец дождался.
Он увидел, как Рита вечером ведёт за руку маленькую девочку, а потом садится в такси и уезжает. И так каждый день. Проследить за ней тоже было несложно. Пашка понял, что она навещает Антона в клинике.
Дедуктивные способности не понадобились, чтобы сложить дважды два и сделать выводы. Осознание масштаба трагедии, невольным участником которой он стал, ужаснуло его. Он не спал уже несколько ночей, мучаясь, как принц Гамлет, вопросом: быть или не быть? Сказать или не сказать? Чувство вины сжигало изнутри, мешало жить дальше. Он даже не предполагал, что способен на такие эмоции.
Наконец, измученный и уставший от постоянных сомнений, он позвонил Максиму.
— Бей, ты как хочешь, а я расскажу все Стреле. Не могу больше.
— Блонди, не дури! — перепугался Максим. — Все же наладилось. Об аварии давно забыли, да и Антоха сейчас в России, я сам ему с билетом помогал.
— Я больше не могу! Пошёл сдаваться. Он должен знать правду.
— Да нас его мать со свету сживет!
— Я же не Анне Анатольевне собрался все рассказывать, а Антохе. Мы ведь ему жизнь разрушили и трусливо спрятались в уголке.
— Как хочешь, на меня не рассчитывай! Я ни за что не признаюсь!
Макс повесил трубку, а Павел позвонил Антону.
И вот теперь он переминался ногами напротив сидевшего в кресле Антона. В последнюю минуту решительность покинула его. Рядом стоял здоровенный охранник. По его лицу было видно, что он умрет, а не выпустит из палаты. Сам Стрела побледнел, как простыня на постели, только глаза потемнели и походили на расплавленный металл, маслянисто переливавшийся в топке печи.
— Отвечай немедленно, кто меня сбил? — закричал Антон.
— Макс, — выдавил из себя Пашка.
Глава 38. Антон
Я смотрел на Блонди и отказывался верить в то, что только что услышал. Как? Почему Бей? Самый безобидный из нас, осторожный и трусливый Бей. Быть такого не может! Что я ему плохого сделал?
— Антон, ты как? — спросил Дима.
Он стоял рядом и смотрел встревоженными глазами, готовый тут же сорваться за помощью.
— Кто? — наконец я разомкнул помертвевшие губы. — Но почему?
— Антоха, ты не подумай чего лишнего! — заторопился Блонди. — Это вышло случайно!
Я не мог больше выдавить из себя ни слова, только глупо вращал глазами да автоматически разминал занемевшие пальцы левой руки. Вдруг Пашка наклонился и сунул мне в ладонь резиновое кольцо. Я непроизвольно сжал его, потом посмотрел на Блонди в упор.
— Рассказывай!
— Пусть он выйдет, — Пашка покосился на моего телохранителя.
— Дим…
— Я понял, Антон.
— Держи дверь и никого не впускай.
— Даже Анну Анатольевну?
— Она уже не придет, но и ее тоже, если вдруг нагрянет внезапно.
Дима вышел. Я направил кресло к столу, а Пашке показал рукой на диван. Он молча сел, но не решался заговорить. Я разглядывал бывшего друга и не мог понять, почему? За какую провинность обошлись так зло со мной и Ритой? Наконец Блонди вздохнул, и слова полились из него, как из рога изобилия.
История аварии.
— Понимаешь, — начал издалека Пашка, — Анна Анатольевна попросила нас с Максом проследить за тобой и уберечь, если вдруг понадобится, от опрометчивого шага.
— Это я знаю. Удивляет только, что такая просьба не показалась вам мерзкой.
— Нет, не показалась. Мы видели, что пари перевернуло твою жизнь с ног на голову, и тоже считали, что тебя надо спасать. Девушка в рабочем фартуке, косынке и розовых перчатках тебя просто околдовала. Никто до нее не осмелился залепить тебе пощечину, сунуть в веррины (стаканчики для закуски) перец чили и заявить в полицию.
— Да, Рита такая! — с гордостью ответил я.
— Вот-вот! Я от нее бежал бы, только пятки сверкали бы, а ты втюрился по уши.
— Ты меня не понял потому, что мало с Ритой общался. Она не пустышка, как Маша. Та только о нарядах, салонах, глянцевых журналах и май-капе думает. Нет, Рита цельный и здравомыслящий человек с прекрасной чуткой душой. Нам до нее, как пешком до Китая. Я счастлив, что рядом со мной такая женщина. Если бы не вы, сволочи! — голос мой неожиданно обрел силу, рука сжалась в кулак. — Дальше, что случилось?
— Ну, мы с Максом договорились караулить тебя по очереди, но матери твоей докладывать в самом крайнем случае.
— Машка с вами была?
— Нет, — Павел помрачнел. — Надеюсь, ты догадался, что тогда я любил Машку как сумасшедший и ревновал к тебе по-черному. Потому и пари это идиотское затеял. Хотел, чтобы Машка от тебя отвернулась.
— И?
— Я вычислил, в каком ты остановился отеле и следил за тобой каждый день. Ты мотался по городу, заезжал в кафе, болтал по телефону, словом, ничего необычного. Я так и докладывал Анне Анатольевне. Решил, что ты просто хотел побыть без контроля родителей.
— И рассказал, где я живу?
— Нет, хотя был очень зол в то время. Прямо кипел от злости из-за твоей выходки в холле универа. Опозорил меня тогда на глазах у Машки. Все пальцем показывали и шушукались.
