У стены — большой диван, на котором кто-то спит. Я тронул колеса и приготовился удирать. Спящий со стоном перевернулся, одеяло свесилось на пол.
Кто это? Муж? Ещё один ребёнок?
Радостное волнение сменилось горьким предчувствием.
Я подъехал к дивану: чёрная головка лежала на подушке, маленький нос сопел в две дырочки, руки и ноги раскинулись на постели поверх одеяла.
Мальчик.
Память тут же показала картинку: групповое фото. Перед взрослыми стоят мальчик и девочка и держатся за руки. Один рост, один возраст. Девочка светленькая, Дима сказал, что она очень похожа на меня. Мальчик черненький. Я тогда сразу решил, что он сын Людмилы: что-то южное было в чертах его лица.
«Идиот! Надо было присмотреться! А вдруг он тоже мой?» — я ругал себя последними словами, хотя никто мне ещё не сказал, что и девочка — моя дочь.
— Лена, спи! — услышал я приглушённый окрик со стороны полоски света.
Так ее зовут Лена? Волнение сдавило горло.
Леночка… Какое красивое имя.
Я чувствовал, как в уголках глаз закипают слезы.
Елена Антоновна Стрельникова.
«Господи! Не знаю, есть ты или нет, но спасибо тебе! Спасибо за счастье!» — чуть не вырвалось у меня.
Я уже протянул руку, чтобы открыть дверь, но трудом подавил порыв. Нельзя торопиться. Рита сейчас, как испуганная птица, одно неверное слово или движение и взлетит, взмахнув крылом, исчезнет навсегда.
За дверью раздалось хныканье. Я испуганно тронул колеса и отъехал на безопасное расстояние. Чувствовал себя преступником, подглядывавшим в замочную скважину за чужой жизнью.
— Леночка, спи.
— Мамочка, не ругайся, — и снова хныканье.
— Я не ругаюсь. Засыпай, солнышко.
— А ты не уйдёшь?
— Мне нужно убираться в кафе.
— Ма-ма, не уход-и-и-и…
— Ну, что мне с тобой делать?
Голос Риты звучал устало, но ласково. Ни раздражения, ни злости в нем не было.
— Спой мне песенку.
— Баю-баюшки баю, не ложися на краю, придёт серенький волчок и укусит за бочок. Баю, баю, баю, бай, спи, Ленусик, засыпай.
Сзади тяжко вздохнул малыш и опять перевернулся. Я испуганно дернулся в сторону: не хватало ещё напугать его! Потом осторожно подъехал к дивану, поправил одеяло и укрыл им мальчика. Не важно, чей это ребёнок. Меня до краев переполняли эмоции: передо мной раскинуло ручонки безмятежное счастье, на которое я даже надеяться не смел.
Вдруг посторонний звук донёсся из коридора. Я насторожился и направил кресло к двери. Черт! Я тут непрошеными гостем тусуюсь, вдруг увидит кто-то! Только успел выехать, как услышал:
— Антоха, вы куда пропали? — открылась дверь в коридор.
— Не ходи туда! — это сердито сказала Анжела и захлопнула дверь.
— А что? Там золото-бриллианты прячете? — поддел в своей манере Блонди и распахнул дверь.
Я прибавил ходу. Не хватало ещё, чтобы детей разбудили. Даже не представляю, что случится, если Блонди узнает о Леночке!
— Ага! Я самый большой из них. Хочешь купить?
В проход просунулась голова Пашки, а за его спиной маячила Анжела. Она тянула Блонди назад, но тут подоспел и я.
— Иду! Не спорьте! Не можете подождать?
Я выехал в зал и направился к столу, за которым сидели Степан и Димка. Они враждебно смотрели друг на друга.
— Что случилось? — спросил я.
— Да вот, эти петухи территорию не могут поделить, — хохотнула Анжела. — А куда Риту потерял?
Этот вопрос она задала уже мне.
— Ей в дамскую комнату надо, — уклончиво ответил я. — Кто-то нас хотел накормить ужином. Есть охота!
— Ой, погоди, — засуетилась Анжела. — А мы только к чаю все приготовили. Но у нас есть в холодильнике парочка котлет с пюре. Будешь?
— Спрашиваешь! Неси сюда. Я сейчас готов слона проглотить.
Это была правда. В последние дни я почти ничего не ел, настолько извёлся от переживаний и нагрянувших событий. А сегодня вообще сначала летел, спал, а потом удирал из дома, мой желудок урчал, как голодный бегемот, и требовал его наполнить.
Анжела выбежала из зала.
— И что вы делите? — поинтересовался я, подъехав к охранникам: нынешнему и бывшему.
— Все в порядке, Антон Николаевич, — уклончиво ответил Димка, но на его скулах гуляли желваки. Сразу было видно, что он едва сдерживается.
— А я говорю: не в порядке! — Степан повернулся ко мне.
— Ну-ну, — ехидно влез в разговор Блонди, — поделись проблемой, поможем решить.
— Главная проблема — это вы! — Степан встал.
Теперь он возвышался надо мной, как гора. Его руки были сжаты в кулаки, глаза метали молнии. Димка тоже вскочил и закрыл меня своим телом.
«Оказывается, он тот ещё злюка!» — усмехнулся я.
— Погоди, Дим, все нормально. Дай человеку высказаться.
— Антон, что ты здесь забыл? Ты пропал на пять лет, вот и не надо было появляться. Рита только в себя начала приходить. Спряталась ото всех в своей Любимовке и страдала в одиночестве.
Так, в одиночестве, значит! Степан сам не зная, случайно ответил на мой вопрос: замужем Рита или нет. Настроение поднялось. Я смотрел на него, слушал возмущенную речь, но она меня совершенно не трогала.
— Погоди, не торопись с выводами, — тихо сказал я. — Прости, а ты кем для Риты являешься?
— Друг…, — Степан явно растерялся.
— А я муж. Ещё вопросы есть? И только мы вдвоём будем решать, что дальше делать. Понял?
— Хочешь взвалить на неё своё инвалидное тело?
Димка среагировал мгновенно. Он схватил Степана за грудки и хорошенько встряхнул. Тот его резко оттолкнул. Рядом с моим охранником встал и Пашка. В воздухе повисло такое напряжение, хоть ножом режь. Все трое сжимали кулаки, но никто не решался первый напасть.
— Э, э, мальчики! Погодите! — в зал вбежала Анжела с подносом в руках. — Вы что здесь устроили?
Она ловко ввинтилась между нами, и стала с грохотом расставлять тарелки, потом надавила на плечи Степану и Димке и заставила их сесть. Блонди хватило только одного сердитого взгляда, он сразу сник и плюхнулся на стул. Анжела сунула нам в руки вилки.
— Не хочу! — оттолкнул свою тарелку Степан.
— Как знаешь! Вы будете? — вежливо спросила она у Димы, тот кивнул. — Вот и славно. Кушайте, мальчики. Ругаться на пустой желудок вредно. Жаль, спиртного не держим. У нас безалкогольное кафе. Хотя… Степа, сбегай в соседний магазин. Первую встречу после долгой разлуки обмыть надо.
