— Спасибо за жильё. Меня поселили в твоей комнате, — отвечал Антон, а сам, не отрываясь, смотрел на меня.
— Анжела, помоги мне, — попросила я. — Пусть мужчины поговорят.
— Вы куда? — вскинулся Антон.
— Принесём ужин в зал.
— Можно сесть в кухне, там стол большой, — влез с советом Степан, но я так посмотрела на него, что он сразу сник.
Ага! Конечно! В кухне! Там рядом спят дети. Одно неосторожное движение или громкое слово, как они проснутся и ещё больше осложнят атмосферу. Нет, говорить Антону, что у него есть дочь, я пока не планировала, тем более в присутствии Блонди.
Я пошла вперед, подруга засеменила следом.
— Рит, к тебе мужик через пять лет вернулся, а ты сбежать хочешь, — укорила она меня.
— Да, мне надо прийти в себя. Боюсь дров наломать.
— Только ужина на всех не хватит. Там осталось чуть-чуть.
— А ты есть хочешь?
— Нет.
— Вот и я. Приготовим чай, пирожные. Посмотри в холодильнике, кажется, остались ещё.
Собирая на стол лёгкое угощение, я размышляла о том, что мне дальше делать. Разговор надолго отодвигать нельзя. Скрывать ребёнка тоже вряд ли получится. Притворяться женой Степана — не хочу.
Черт! Ситуация не из приятных! А ещё и Блонди рядом крутится. Вдруг он матери Антона все расскажет? Та легко кафе может закрыть, связями воспользуется, и все.
— Девочки, мы вас заждались, — раздался сзади голос Антона.
Я подпрыгнула от ужаса. Леночка! Вдруг он заехал сначала в комнату. Выскочила в коридор. Быстрый взгляд на дверь, ведущую к квартире — закрыта. Чуть не застонала от облегчения.
— Мы идём, идём, — сдавленно крикнула я и метнулась назад в кухню. Я схватила поднос, покидала туда, не глядя, все, что приготовила, и кинулась к выходу. Анжела вернула меня к столу и убрала все с подноса.
Я ставлю, а она убирает. У меня в душе такой ураган поднялся, что готова была запустить тарелкой в подругу.
— Ты что делаешь? — шепнула я едва слышно.
— Стой, дуреха! — она приблизилась вплотную и зашипела прямо на ухо: — Берёшь не то.
— А что надо?
Я опустила глаза: на подносе стояли солонка, бутылочка с уксусом, лежала горсть конфет и пачка «Ролтона».
Черт! Кажется, я ничего не соображаю. Спиной чувствовала взгляд Антона и боялась повернуться к нему лицом.
— Я сама отнесу в зал. Иди к нему.
— Что он делает? Смотрит?
— Да. И улыбается счастливо.
— О боже! — сердце готово было выпрыгнуть из груди.
Анжела быстро поставила на поднос остатки торта, пирожные и пачку чая в пакетиках и взяла его в руки. Я бы не смогла донести его до зала: обязательно бы опрокинула все на пол.
— Давай мне, — Антон въехал в кухню. — Смотри, какой крутой столик на колёсах получится.
Он забрал из рук Анжелы поднос и поставил к себе на колени.
— Не надо! — засмеялась та. — Я и сама прекрасно справлюсь.
Она схватила поднос и бросилась бежать. Мы остались одни. Я повернулась спиной и схватила полотенце. Не знаю, зачем. Просто надо было чем-то занять руки.
— Могу и хозяйку сверху посадить. Прокатишься?
Антон подъехал и взял меня за руку. Я нервно оглянулась — никого, мы одни.
— Отпусти.
— Посмотри на меня, потом отпущу.
— Не хочу, — мой голос дрожал, я с трудом сдерживала слезы.
Вдруг я почувствовала, как что-то мягкое прижалось к моей руке и невольно опустила глаза. Антон зарылся лицом в мою ладонь.
— Ритуля, я соскучился. Господи! Как я соскучился! Ты такая…
Я резко выдернула руку и отскочила в сторону. Он двинулся за мной. Отступать было некуда, моя спина уже прижалась к стене.
— Антоша, не… рви… мне… ду-шу! — сдавленно крикнула я, забыв об осторожности.
— Рита…
— Тихо! Молчи!
Я прижала ладонь к его тёплым губам и прислушалась. Мне показалось, будто в коридоре хлопнула дверь.
— Рита, — резко вывернулся Антон.
Я потеряла равновесие и стала падать. Он среагировал мгновенно. Двинул колесо кресла, и я мягко опустилась к нему на колени. Наши лбы стукнулись, мы одновременно вскрикнули и засмеялись.
— Ма-ма, я писать хочу, — раздался сзади хныкающий голос.
Я подскочила, как ужаленная: в дверях кухни стояла сонная дочка.
Глава 28. Антон
Маленькая девочка в пижаме с мультяшным рисунком стояла, тёрла полузакрытые глаза и вот-вот готова была расплакаться. Рита кинулась к ней.
— Тише, малышка. Я здесь.
Она подхватила ребенка на руки и побежала в коридор. Я поехал следом, но успел только заметить, как закрылась дверь в конце пролёта.
Я растерянно смотрел на неё, ничего не понимая. Почему ребёнок спит в кафе? Неужели у Риты даже нет дома?
Чувство вины накрыло волной, внутри все сжалось. Я тяжело задышал, желая прекратить приступ отчаяния. Но раскаяние терзало меня по полной программе.
Что я за муж! Бросил юную жену в полном неведении, без документов и средств к существованию. Нянчил свою боль, не думая о боли других.
— Ненавижу! — я ударил кулаком по неподвижной ноге. — Мог хотя бы денег переслать на жизнь, идиот!
Действительно, мне ничто не мешало рассказать о свадьбе отцу. Он постарался бы скрыть информацию от матери, зато помог бы Рите. Но тогда бы пришлось рассказать ей о трагедии. А дальше… Неизвестно, что было бы дальше. Короче, все сложно.
Я встряхнул головой, приводя себя в чувство.
Не так я представлял свою первую встречу с дочкой. Я даже разглядеть ее толком не успел. Понял, что у малышки пушистые светлые волосы. И все равно что-то в душе перевернулось. Даже не знаю, как назвать это чувство. Оно сначала мощно сдавило грудь, а потом расплылось сладкой патокой и заполнило все уголки души.
Я в тот момент даже не задавался вопросом, мой ли это ребёнок? Был уверен: мой!
Я бесшумно направил кресло в сторону закрывшейся двери. Подъехал и прислушался — тишина. Я осторожно тронул ручку и отдернул пальцы. Зачем лезу без приглашения в чужой дом. Спина стала влажной от волнения.
Но любопытство и желание все узнать пересилило чувство неуверенности. Я снова потянул за ручку, и створка открылась без скрипа. Одно движение колёсами, и вот я уже внутри. Сердце колотится где-то в горле, и кажется, что его стук разносится по всей комнате.
Когда глаза немного привыкли к полумраку, огляделся — никого, только тоненькая полоска света пробивается внизу, у пола. Ещё одна дверь?
