Толпа, казалось, остолбенела. Такой развязки явно никто не мог ожидать. Каждому было страшно оставаться на площади, но ещё страшнее было её покинуть. Здесь, по крайней мере, под подошвами сандалий была твёрдая поверхность – древние камни мостовой Мейдан-Малькута никуда не делись. А что сейчас происходит в городе, за его пределами, во всём остальном мире, никто не знал. Всё, что было им знакомо и привычно, возможно, уже катилось в чёрную бездну хаоса. Эти люди привыкли к тому, что есть порядок, что он неизменен, что никто и ничто не может поколебать сложившихся веками устоев. И всё-таки привычка подчиняться оказалась сильнее постигшего их смятения. Обнаружив, что оцепление снято, пугливо озираясь по сторонам, первыми начали расходиться те, что стояли в задних рядах, а за ними постепенно потянулись и остальные. А новоявленный верховный святитель продолжал стоять в свете лучей мощных прожекторов, пока Мейдан-Малькут не опустел. Только после того, как он медленно зашагал в сторону императорского дворца, погас электрический свет, и площадь погрузилась во тьму. Только в нескольких окнах бывшей резиденции бывшего Государя мерцал слабый, едва теплящийся свет.
– Жуть, – прошептала Наики, как только изображение исчезло. – Не знаю, что здесь дальше будет, но лучше после того, что мы натворили, точно не станет.
– Господин советник первого ранга, – обратился капитан к Тиглату. – А как так получилось, что при всех наших системах слежения мы не выявили даже намёка на этот заговор? Такие дела, мне кажется, с бухты-барахты не делаются.
– Меня это тоже беспокоит, – как ни в чём не бывало, отозвался тот. – Видимо, мы недооценили возможностей местных спецслужб. Вероятно, профессионализм почтенного рища-шурава оказался выше, чем мы могли предположить.
– Ерунда. Не было никакого заговора! – неожиданно заявила Наики. – Если бы не «чудо», которое устроил капитан, у них бы не было ни малейших шансов. Император – фигура священная для всех подданных. Не случись этой вспышки в небе, ничего бы не было. Это всё тот тикусёмо устроил…
– Кто устроил? – удивлённо спросил Тиглат.
– Сукин сын. Жрец недоделанный. Бывают же такие твари…
Профессор и капитан смотрели на врача-психолога с нескрываемым удивлением. Никогда раньше Наики не проявляла так явно гнев и раздражение. Чувствовалось, что она и сейчас пытается изо всех сил сдерживать чувства.
– Наики, дорогая, чудесная ты наша… Хочешь, я сам чайку для тебя заварю? – предложил капитан.
– Ты не сможешь, – парировала Наики. – Это уметь надо. Это всё равно что я возьмусь кораблём вместо тебя управлять. Нет! Ну почему отъявленным мерзавцам всё так легко даётся? Почему всяким умным, решительным и беспринципным тварям боги дарят ещё и удачу?! Это ведь он. Наверняка он уговорил туртана не упустить случая. А кто откажется от власти, если она сама плывёт в руки?.. Может быть, проклятые манихеи правы, и этот мир – действительно порождение зла?!
– Наики, пожалуйста, успокойтесь. – Тиглат поднялся, обошёл кресло, в котором она сидела, и мягко положил ладони ей на плечи. – Мы здесь, а значит, не всё потеряно. Если не начнём паниковать.
– Пока от того, что мы делаем, одни беды…
– А манихеи? Мы избавили Аппру от манихеев! – напомнил Тиглат. – Разве этого мало?
– Этого? Этого… Извините, я должна принять что-нибудь успокоительное. – Наики сняла со своих плеч ладони профессора, поднялась и решительно направилась к выходу. Её смутило, что мужчины стали свидетелями этого срыва, и сейчас ей просто хотелось спрятаться ото всех. Хотя бы ненадолго. Хотя бы на несколько минут.
Но покинуть кают-компанию ей так и не удалось. Входная дверь распахнулась, когда до неё оставалось не больше трёх шагов, и в проёме показался светящийся силуэт. На пороге возникла стройная юная дева в короткой белой тунике. Она отрешённо улыбалась, явно погружённая в собственные мысли, и ей, похоже, вовсе не было дела до того, что происходит вокруг. Наики едва успела сделать шаг в сторону, когда та прошла внутрь помещения, не замечая препятствий. Это была Флора. Флора Далл-Озирис. Посланница богов, чьё тело сегодня поглотило испепеляющее пламя, чей прах развеял внезапно налетевший ветер. Егор и Тиглат посмотрели друг на друга, на них обоих оглянулась Наики. Каждый в первый момент решил, что немыслимое видение явилось только ему, но почти сразу стало ясно: если это и галлюцинация, то массовая. Тиглат приподнялся в кресле, но тут же плюхнулся обратно, увидев, что вслед за призраком в дверном проёме появилась вполне реальная Вьорика. На губах её замерла затаённая улыбка, глаза её были широко распахнуты, но почему-то казалось, что взгляд направлен куда-то внутрь. Она следовала за Флорой, повторяя каждое её движение. Почуяв неладное, уже не обращая внимания на призрак, капитан бросился к ней и схватил её за руку, а потом обнял и прижал к себе. Только после этого она очнулась и вздрогнула от неожиданности, увидев прямо перед собой знакомое лицо.
– Что? Где?! – Вьорика явно не понимала, что происходит и где она находится.
Она прижалась губами к щеке Егора, обхватила руками его плечи, а потом доверчиво положила подбородок ему на плечо. И вдруг её тело пробила мелкая дрожь. Что-то увидела? Что-то её напугало? Капитан резко развернулся, не отпуская Вьорику – так, чтобы посмотреть на то, что привело её в трепет.
Дальней от входа переборки не было. Вместо неё открывался вид на залитую солнцем долину, где под небом колыхались на ветру зелёные поля, вдаль, к горизонту, уходили тенистые аллеи, и над всем этим великолепием парил белоснежный воздушный замок, будто сотканный из облаков. Туда, в блаженную даль, вела дорога, мощенная серебристыми плитами, и по ней, не оглядываясь, уходила Флора, посланница богов, спасительница мира. Можно было смотреть на это, не отрываясь. И невозможно было понять, что могло напугать Вьорику в этом величественном зрелище. Наверняка «Вовочка» включил голограмму. Это точно проделки компьютера… Но ветер доносил ароматы мускуса, хны и базилика, которые выделялись из непередаваемой симфонии запахов. Проделки котха? Да! Скорее всего… «Вовочке» такого не сочинить.
И вдруг в сторону этого дивного пейзажа с истошным мявом метнулась неизвестно откуда взявшаяся рыжая молния. Ещё через долю секунды обезумевший котяра со всего размаха ударился мордой о переборку, превратился в облако пыли, а на пол с грохотом упал рыжеволосый человек в жёлтой футболке.
– Вот дрянь! – Смайли с трудом поднялся, вытащил из заднего кармана потёртых джинсов замызганный носовой платок и прижал его к окровавленному лицу. – Сволочь! – Он ударил кулаком в стенку и снова зашипел от боли.
– Разве котхам пристало так нервничать? – ехидно поинтересовалась Наики, медленно приближаясь к очередному потенциальному пациенту. На ходу она запустила руку в один из многочисленных карманов своего комбинезона – за баллончиком с сильнодействующим заживляющим средством. С некоторых пор она постоянно носила при себе небольшую аптечку.
– Котхам? Нервничать?! – Смайли был явно возмущён этим издевательским замечанием, но послушно подставил под струйку обезболивающей заживляющей пены сначала лицо, а потом и разбитые костяшки пальцев. – Нет, я спокоен. Я совершенно спокоен. Но ваш чай мне сейчас не помешал бы. – Он действительно успокоился и, едва остановилось кровотечение, прихрамывая, направился к ближайшему свободному креслу.
