Всё, чем она может помочь, так это рассказать старую сказочку о легендарной Флоре Далл-Осирис, матери Кроса, одного из древних царей Кетта, что умерла через месяц после его рождения… И легенда гласит, что владычица Флора ныне заключена в алмазный склеп и проснётся в тот день, когда царству Кетт суждено будет восстать из праха. Только вот легенду эту никто всерьёз не воспринимает – даже оккупационные власти. Её даже не изъяли из хрестоматии по древней истории. Ничего не боятся, гады. Уверены в своей непобедимости. А может, и впрямь сопротивление приведёт только к лишним жертвам?
– Флора, я вас заждался! – Априм стоял возле лёгкой брички, запряжённой парой рысаков. – Уже темнеет…
– Я была занята.
– Не сомневаюсь. Ничуть не сомневаюсь… Позвольте вам помочь. – Он откинул ступеньку, приделанную к краю брички, и протянул ей руку.
– Простите, Априм. – Она не сдвинулась с места. – У меня сегодня большое горе. Умер мой учитель. Профессор Ларс Гидеон. Он шёл с митинга и умер в сотне локтей от своего дома. И его даже не хотят хоронить с соблюдением всех обрядов. Его хотят закопать, как последнего бродягу… – На её глазах выступили слёзы, и она уже готова была разрыдаться.
– Флора… – Априм подал ей белый платок. – Садитесь и поедем. Эту проблему мы тоже обсудим. Обсудим и решим. Если мы не прибудем вовремя в назначенное место, меня ждут неприятности. А чем это может закончиться для вас, я вообще боюсь предположить.
Она почувствовала, что на этот раз чиновник говорит вполне искренне и он всерьёз напуган неожиданной строптивостью подопечной. Придётся ехать. А что? Может быть, это как раз тот случай, который поможет придать смысл тому, что осталось от жизни…
Глава 4
Нет никого в этом мире страшнее тех, кто бесцеремонно и уверенно вмешивается в чужую жизнь, пытается вершить или направлять судьбы целых народов, пребывая в полной уверенности, что действует исключительно на их благо.
Рэдрик Браун, герой войны за независимость Техаса, XXII век
26 августа 2923 года, борт «Владимира Комарова»
– И долго ещё ждать? – Бортинженер Вьорика Стан от нетерпения постукивала ногтями по столу. – Медленно что-то думает ваш господин Соуч.
– Десять в девятнадцатой степени операций в секунду, если без форсажа. – Тиглат Юханна посмотрел на неё с нескрываемой укоризной. – И поверьте, четыре часа для решения задачи такой степени сложности – не такой уж долгий срок. Ваш бортовой компьютер, например…
– А вот этого не надо! – прервала его Вьорика. – Не трогайте нашего «Вовочку», свою работу он делает отлично.
– Да, кстати, четыре часа уже тю-тю, – поддержал бортинженера штурман. – Уже полчаса как пятый пошёл.
– А мы куда-то спешим? – вступилась за Тиглата Наики Кадзи. – В конце концов, можно обсудить хотя бы то, что нам и так известно. Капитан! Может, вы поделитесь своими соображениями?
Егор Касыгбай, дремавший в капитанском кресле во главе стола, приоткрыл левый глаз и пристально посмотрел на врача.
– Может, лучше чайку выпьем, – предложил он, не отводя взгляда от Наики. – Что толку в нашем трёпе, если над решением проблемы в поте лица своего работает позитронный мозг.
– А свои мозги не засахарятся? – гневно воскликнула Наики. – У нас что – мало материала, чтобы делать выводы?!
– Ага! Сейчас выводов понаделаем и решим, на чьей стороне участвовать в вооружённом конфликте, – мрачно пошутил Клим.
– Конфликт? – встрепенулась Наики. – Да там война идёт! Мировая! А мы даже ни в зуб ногой, кто с кем воюет, и на чьей стороне справедливость.
– Ты даже чуть было в неё не вмешалась, – заметил капитан.
– Я только хотела человека спасти!
– Вот и поговорили… – констатировала Вьорика.
– Да что вы в самом деле так раздухарились? – Штурман решил выступить в роли миротворца. – Мало ли что в галактике случается. По всякому поводу психовать – нервов не хватит.
Некоторое время в кают-компании стояла тишина, а потом Наики поднялась с места и направилась к заветному шкафчику, где у нее хранилась коллекция чаёв.
– Заварю-ка я вам генмайча, завтрак гейши, – заявила она, включая кипятильник. – Во-первых, вкусно, во-вторых, успокаивает…
В нагрудном кармане рубашки Тиглата что-то пискнуло, и он извлёк оттуда небольшой серебристого цвета пульт.
– Вот и дождались, – заявил он. – Господин Соуч готов к докладу.
– К нему пойдём или по внутренней связи пообщаемся? – поинтересовался штурман, показывая явное нетерпение.
– Зачем? Сюда придёт…
– Так он же на танке смонтирован! – воскликнул Клим. – Он же всё тут разворотит.
Вьорика хихикнула, и штурман изобразил на лице обиду.
– У него есть мобильный модуль, так что не стоит вам так беспокоиться, – пояснил Тиглат. – Да вот он и идёт.
За переборкой раздались шаги, затем открылся проход, ведущий в грузовой отсек, и на пороге показался мужчина средних лет в сером комбинезоне.
– Эт… Эт-то кто? – Штурман от неожиданности даже начал заикаться.
– Позвольте представить! – Тиглат явно был доволен реакций окружающих. – Глубокоуважаемый господин Соуч. Самая совершенная аналитическая машина в галактике.
– Здравствуйте, господа! – Соуч по отдельности кивнул каждому члену экипажа, и обвёл всех пристальным взглядом. – А вам, господин Юханна, должно быть стыдно, – обратился он к Тиглату. – Вы же знаете, как меня больно ранит каждое напоминание о том, что я всего лишь машина, не достойная ни любви, ни сострадания…
– Простите его, господин Соуч, – вступилась за ассирийца Наики. – Он просто одичал в глубинах космоса.
– Благодарю за сочувствие. Надеюсь, оно искреннее, Наики-сан. – Господин Соуч прошёл в дверной проём и, удобно развалился в свободном кресле. – Итак, что вы хотите знать? Готов ответить на ваши вопросы.
Все остальные, казалось, потеряли дар речи, только Вьорика, которая уже имела возможность ознакомиться с устройством господина Соуча, и Тиглат с нескрываемой иронией смотрели на озадаченных членов экипажа.
– Это… – Клим решил взять на себя инициативу, хотя ему непросто было сохранить самообладание. – Это… Соуч. Господин. Уважаемый. А из чего тебя сделали такого?
– Вам перечислить все химические соединения? – ехидно поинтересовался Соуч, и штурман сразу как-то сник.
– Хватит уже выпендриваться, – решительно потребовал Тиглат. – Как будто ты не знаешь, что нас интересует.
– Если вопрос задан, на него проще ответить. – Господин Соуч сел прямее, заметив, что его вальяжная поза несколько смущает окружающих.
