– Докладывать пока ничего не буду. Завтра еще раз их основательно допросим, почитаю объяснительные, а там и решим.
– Не знаю, не знаю, – покачал головой Яков Сергеевич.
– Утро вечера мудренее, – улыбнулся я и вышел из отделения, направив свои уставшие ноги прямиком к себе домой. А чтоб меня ночью всякими дурацкими звонками не беспокоили, я отключил мобильный телефон.
Утро следующего дня было ярким и солнечным. Свежий воздух влетел в распахнутое мною настежь окно и, я, вздохнув полной грудью утренней свежести, прислушался к щебетанию птиц. Под окнами у меня росли три могучих вяза, обильно покрытых темно-зеленой шуршащей на ветру листвой. Где-то в их кронах, там, на самом верху, уселись две какие-то невидимые пигалицы и ну пересвистываться: уить! уить! уить! Ах, хорошо!
Поискав глазами мобильник, я нажал кнопку включения. Трям, трям! Трям! Трям! Как из рога изобилия посыпались сообщения о пропущенных за ночь звонках. Тридцать четыре пропущенных звонка, начиная с полуночи! Ого-го! Из них три незнакомых мне номера, и основная масса от Волобуева и от Горошины. Видать, продолжили?
– Что у вас с телефоном?! – без предисловий обрушился на меня Волобуев.
– Батарея села, – начал лепить я горбатого, чувствуя, как между лопаток заструился холодный липкий пот.
– Батарея у него села! А вы знаете, что у вас в отделении ЧП?! Что к вам с ноля часов не могут дозвониться ни я, ни начмед, ни дежурный врач, ни дежурная медсестра, ни ваш этот идиот старшина?
– Теперь знаю!
– Смотрите на него, он еще и острит! У вас целых два солдата сбежали из отделения! Вчера, оказывается, там драка была. Вы ее от меня скрыли. А ночью двое участников смываются.
– Приду сейчас на работу и все вам доложу.
– Не приду, а ноги в руки, и чтоб через пять минут были здесь. Время пошло.
– Марат Иванович, – я соорудил виноватый голос, – за пять минут не смогу. Я сейчас в Колпино. Буду такси вызывать. Постараюсь за полчаса долететь.
– А что вы там делаете? Вы же где-то рядом живете?
– У меня может быть личная жизнь?
– Ладно, – хмыкнул Волобуев, – вызывайте такси.
Неспешно собравшись на работу, я плотно позавтракал и привычным маршрутом отправился пешком на работу. Надеюсь, никто там не станет меня караулить у КПП – как я добрался. Ведь бойцы уже убежали, и, судя по пропущенным звонкам, около полуночи.
Самовольно оставили госпиталь Колупаев и Шкаров. Что вынудило их пойти на такой отчаянный шаг оставалось неясным. Со слов очевидцев, после моего ухода участники драки дружно убрали место ристалища, написали объяснительные и легли спать. В полночь дежурная медсестра зашла в их палату делать уколы и недосчиталась двоих. Хотя за сорок минут до этого приходил дежурный врач, провел построение – все люди были налицо. Как оказалось позже, беглецы дождались ухода врача и незаметно выскользнули из палаты в коридор, а оттуда на улицу. В гражданку они уже успели переодеться заранее.
Простота и дерзость побега просто ошеломляли. Они залезли по пожарной лестнице на крышу КПП, прошлись по ней и спокойненько слезли уже в черте города. Зачем там держать кучу вахтеров, если они даже не слышат, как у них по собственной крыше топчутся дезертиры?
Волобуев вел себя на редкость безмятежно. Только инцидент со мной и вывел его из равновесия. Оказывается, по какому-то там положению всех сбежавших бойцов, если только они без оружия, разыскивают представители их части. Только по истечении трех дней, если розыски безрезультатны, подключают военную комендатуру (это произошло, когда у нас не было военной полиции).
Примчались на своих личных машинах два спортивного вида молчаливых капитана. Один из части, где служил Колупаев, второй из части Шкарова. Как я понял, все их поиски свелись к тому, что они обзвонили родственников дезертиров, а после каждые полчаса набирали отключенные мобильники героев дня. А для полноты картины и большего трагизма еще куда-то и отъехали.
Признаюсь, мне было абсолютно все равно, что будет с убежавшими сачками и со мной. Лечебная работа ушла не на второй, а уже на десятый план. Я уже не мог нормально заниматься своей обожаемой хирургией, так как все время отвлекался и решал какие-то побочные вопросы. Моя работа в госпитале медленно, но уверенно шла к своему логическому завершению.
Но не в этот раз. Беглецов повязали еще тепленькими утром следующего дня. Оказывается, у Колупаева здесь, в Питере, жил какой-то богатый дядя. Он подло угнал у него со стоянки автомобиль и отправился с новым приятелем к себе домой. А жил он не где-нибудь, а в ближнем Подмосковье. Но по дороге их застала не предусмотренная планами ночь. Побратимы приобрели в придорожном ларьке дешевой бормотухи. Нарезались до поросячьего визга и, заехав в осиновую рощу, давшую им кров и защиту от постороннего глаза, уснули мертвецким сном, где кого окончательно поразил Бахус. Шкаров, рассказывали, дрых под автомобилем, куда он заполз, повинуясь инстинкту самосохранения. А где почивал Колупаев, осталось за кадром.
У дяди, на всеобщее счастье, оказалась какая-то уж очень хитрая система слежения через спутник. Ведь автомобиль очень дорогой. Я не уточнял, какой марки Он при помощи чудо-техники установил их место расположения и дал координаты двум капитанам. Все. Солдат вернули в части. Машину владельцу. Сор из избы не вынесли. Я сохранил власть и должность.
На этом история не закончилась. Папа Колупаева тоже оказался не последним человеком в бизнес-кругах Подмосковья. Он посетил вначале ту часть, где служил сынок. Там порешал вопросы с ее командиром. А вскоре, веселый и хмельной, появился и у меня в кабинете.
– Я – человек простой, – вещал Колупаев-старший, распространяя запах дорогого парфюма и коньяка, с виду такой законсервированный браток из лихих девяностых: все бряцал на бычьей шее толстущей золотой цепью, – если ко мне с уважением, то и я в долгу не останусь. Командир, уважь: возьми сына назад.
– Да с какой стати? Чтоб он меня еще раз подставил? Ну уж, дудки!
– Не подставит. Я ему уже соответствующее внушение сделал. Он все просек.
– Не уверен. Да и зачем мне этот геморрой?
– Хорошо, а так? – он загадочно улыбнулся, сверкнув модной когда-то, очень давно, в определенных кругах золотой фиксой, и полез во внутренний карман широкой кожаной куртки. При этом блеснула вороненой сталью рукоятка небольшого пистолета в подмышечной кобуре. – Ну, глянь, док? – он продолжал улыбаться и протянул мне толстый конверт, набитый крупными купюрами.
– Вижу, – ответил я и отвернулся к окну. Там на потускневшем небе набежали серые тучки и собрались оросить истосковавшуюся землю долгожданным дождем. Ветер усилился, в форточку потянуло приятной прохладой.
– Че ты там видишь? Ты сюда смотри, – он растопырил конверт, демонстрируя начинку, – тут твоя зарплата за полгода. А всего делов-то: приюти Максимку до дембеля. Тем более что с его командиром в части уже договорился. Ну?
