– Вот и славно! И не забивайте себе голову лишней информацией. Открою вам секрет: многие инфекционисты и сами до конца не понимают в своих болезнях. Там их столько, что нужно быть семи пядей во лбу, чтоб все их запомнить. Хорошо знают только распространенные. Даже самый именитый профессор без анализов и посевов вам со стопроцентной гарантией не выставит диагноз.
– И что делать?
– Да ничего не делать, – усмехнулся Мохов. – Писать истории болезни и выписки. По большому счету, мы тут для этого и поставлены. Вы же уже у нас почти год как работаете. И не раз дежурили в нашем приемном покое. Что, вам никогда по дежурству не привозили инфекционных больных?
– Привозили, – задумался я. – Но я принимал их как дежурный врач. Писал те назначения, что, как стандарты, находятся в специальной папке, в столе дежурного врача.
– Вот и сейчас пишите те же назначения.
– Да, я писал их, а утром больных осматривал на отделении инфекционист, и уже он корректировал мои назначения.
– Вы так полагаете? – с усмешкой прищурился старый хирург. – Что ваши назначения дежурного врача кто-то там станет корректировать?
– Да, а разве нет? – я с недоверием покосился на собеседника.
– Очень я в этом сомневаюсь. Вы бы хоть раз, ради спортивного интереса, взяли бы да и посмотрели историю того больного, что принимали по дежурству. Я вас уверяю: там останутся все те же назначения, что отмечены вашей рукой. Ну может быть за редким исключением.
– Здорово. А зачем же тогда здесь нужны инфекционисты?
– Странный вопрос. – Мохов пристально посмотрел на меня поверх своих модных очков в золотой оправе. – А зачем нужны хирурги, терапевты, окулисты?
– Выходит, что инфекционных больных лечат все, кому не лень?
– Не совсем так, – улыбнулся Яков Сергеевич, – инфекционисты и смотрят и назначают лечение. И наши врачи довольно неплохо разбираются в своей специальности и накопили солидный опыт. Но есть два нюанса.
– Каких?
– Первый, в наш госпиталь, как правило, везут всего две нозологии: ветряную оспу и легкие кишечные расстройства. Причем если есть подозрение на дизентерию или, упаси Бог, гепатит, то к нам точно не отправят. А госпитализируют сразу или в ВМА, или в инфекционное отделение головного госпиталя. И гепатиты и разные там туляремии нас обойдут стороной. Так вот задача инфекционистов – не пропустить те заболевания, что у нас лечить невозможно, и вовремя их перевести.
– С этим ясно, – я кивнул в знак согласия. – А что второе?
– А второе – дефицит кадров. Нам на наш госпиталь положено, как минимум, шесть врачей-инфекционистов, а их всего два!
– Поэтому они никогда и не дежурят по госпиталю?
– Наверное. А когда им дежурить, если они и так безвылазно днюют и ночуют в отделении. Особенно когда такой завал, как сейчас с ветряной оспой.
– А завала с дристунами еще не было?
– Нет. Я лично не припомню. Ветряная оспа куда чаще встречается, – вздохнул Мохов.
– Странно, что же, Военно-медицинская академия не может подготовить нужное количество инфекционистов?
– Наверное, могут, если б было достаточное количество желающих заполучить эту специальность. Во все времена в инфекционисты шли ой как неохотно. Так что, Дмитрий Андреевич, заканчивайте чтение инфекционных болезней и займитесь годовым отчетом. За него три шкуры могут спустить. По себе знаю. Когда я в свое время был начальником отделения, очень жестко спрашивали с нашего брата.
– Я уже его подготовил. Ведь у всей страны год заканчивается в декабре, а у военных отчего-то в ноябре. Просто мне, как нынешнему заведующему отделением, хотелось бы побольше знать о тех заболеваниях, что мы лечим.
– Дмитрий Андреевич, не заболевания, а заболевание. Одно: ветряная оспа! Нам других больных не дадут. Если уж так хочется, то читайте. Но только про ветрянку. Хотя чего там читать? И так все ясно: сама пройдет. Нужно только сроки выдержать. А по поводу годового отчета вы молодец! Я, грешным делом, думал, что мне снова придется его составлять.
– Это почему же вы так решили?
– Не знаю, вы, простите, как-то тихой сапой, ни у кого не спрашивали, не бегая, не крича, взяли, да составили. Ай, да молодец! Перед вами дамочка, которая заведующей была, ой кошмар! Даже вспоминать не желаю. Поистерила, побегала и на больничный ушла. А мне Волобуев снова: Яков Сергеевич, дорогой, выручай! Годовой отчет горит!
– Пришлось попотеть, – скромно сознался я. – Так на то статистики есть. Они мне все популярно объяснили, рассказали, показали. Взял и написал. Уже отдал им.
– Замечательно, Дмитрий Андреевич, раз вы с первого раза, без моей помощи, сами, составили такую сложную штуку, как годовой отчет, то чего вам в лечении ветрянки не разобраться-то?
– Уже разобрался, спасибо! – ответил я, вытаскивая закладку из учебника инфекционных болезней. – Пойду, отдам владельцам.
Мороз крепчал. Старые окна основательно обледенели и перестали пропускать скудные солнечные лучи короткого зимнего дня. В палатах у больных с ветряной оспой создалась невероятная теснота. Скученность человеческих тел на один квадратный метр просто зашкаливала. Кровати стояли практически впритык. Для того, чтоб выйти из палаты в тот же туалет, требовалось проползти по ногам соседа.
Пришел Горошина и стал высматривать, куда бы еще впихнуть лишнюю кровать. Наплыв больных не уменьшался, а госпиталь не резиновый.
– Только если второй ярус установить, – съерничал я.
– А это мысль! – просветлел начмед. – Они же не послеоперационные больные. Им чего – лежи и лежи. Главное ведь – изоляция.
– А там и третий недолго надстроить. А чего? Потолки позволяют. Только вот дышать они чем тут станут. Господин подполковник запретил в солдатских палатах форточки открывать.
– Кто? Марат Иванович? Что значит запретил?
– А то и значит, – пояснил я, – пока вы были в отпуске, у нас тут ЧП произошло. На прошлой неделе неизвестный запустил в проезжавший под окнами госпиталя «Геленваген» резиновую перчатку, наполненную водой.
– Хорошо, что не мочой, – ухмыльнулся Горошина.
– Хорошо, – согласился я. – Ибо резиновый снаряд шлепнулся на крышу дорогого автомобиля. Повредить ничего не повредил, и только, когда разбился, то вода залила стекло внедорожника, тот от неожиданности чуть в светофор не въехал.
– И?!
– Водитель Гелика каким-то чересчур крутым меном оказался. Попытался прорваться через КПП и найти и наказать злодея. Орал так, что Волобуев у себя в штабе услыхал. В общем, еле замяли скандал.
– Так кто бросил перчатку?
– А здесь начинается самое интересное, – я загадочно поднял глаза кверху. – Почему-то все решили, что это дело рук наших ветрянщиков. На заинтересованную сторону выходят только окна их палат.
