– Слушаю вас? – я оторвался от своих нескончаемых бумаг и с любопытством посмотрел на настырного капитана.
– Вот рапорт на ваше имя. Прошу ответить на него мне в письменном виде.
– Что за чепуха, – скользнув глазами по тексту, я поднял на него недоуменный взгляд.
– Это не чепуха. Это официальный рапорт. Я прошу объяснить мне, почему у меня нет назначений. Почему меня не осмотрел уролог. И почему вы ведете мою историю болезни, если я являюсь урологическим пациентом? Насколько я знаю, вы хирург.
– Послушайте, капитан, мы же с вами утром все обсудили?
– То было утром. А сейчас уже вечер. Многое изменилось. Дайте мне, пожалуйста, письменный ответ. Кстати, мой рапорт написан в двух экземплярах, под копирку. Поэтому не советую его игнорировать. Да, и все наши с вами разговоры я записываю, – он извлек из штанов узкий серебристый пластмассовый брусок с плоскими кнопками и покрутил у меня перед носом.
– Ваша операция относится к разряду общехирургических, а у меня есть должная подготовка, а главное солидный опыт по оперативному лечению данной патологии. Поэтому здесь ничего противозаконного нет. И вы, смею напомнить, утром были согласны с моими доводами и подписали согласие на операцию. А назначения у вас имеются: диета и режим.
– И какой у меня режим и диета?
– Общий стол и второй режим.
– Что значит второй?
– Полупостельный, можете ходить до туалета. На улицу нельзя.
– Ага, выходит, я по вашему недосмотру нарушил режим, так? А вы меня не предупредили об этом, когда я пошел в штаб. И согласие на операцию я подписал, думая, что мной будет заниматься уролог. Предоставьте, пожалуйста, мне уролога.
– Послушай, Григорий, – я начал терять терпение. Весь этот затянувшийся фарс меня, признаюсь, начал уже здорово утомлять, – чего ты… вы добиваетесь?
– Справедливости. Я теперь буду действовать строго в рамках закона. Вы…
– Послушай, капитан, хочешь уролога, так нужно было обратиться в военно-медицинскую академию, на кафедру урологии. Какого… спрашивается, ты к нам-то приперся?
– Я не приперся, как вы здесь изволили выразиться, – капитан вновь продемонстрировал мне свой диктофон, – а прибыл туда, куда меня направил врач гарнизонной поликлиники. Зачем, скажите, нужно было направлять меня туда, где нет оперирующего уролога?
– Вопрос не по окладу. Еще раз повторяю, мы в своем отделении выполняем эти операции. И участие уролога здесь не обязательно.
– А я вот так не считаю. Я пациент и имею полное право в выборе врача.
– Знаешь, что?! – я в упор посмотрел на него, буравя его невозмутимое лицо испепеляющим взглядом. – Я тебя просто выпишу к чертовой матери, и катись ты, куда хочешь со своей кистой и мошонкой.
– Я все записываю, – с невозмутимым видом напомнил мне Ефимов.
– Валяй, пиши! Раз у нас нет уролога в отделении, а ты отказываешься, чтоб тебя оперировали общие хирурги, значит, нужно выписать. Чем я сейчас и займусь, – с победным видом возвестил я, демонстративно уселся за стол и с громким шелестом открыл его историю болезни.
– А ничего у вас не выйдет, – без лишних эмоций ответил капитан и уселся напротив меня, отодвинув стул к стене. – Я больной человек. Мне нужна операция. Мое здоровье в огромной опасности. Меня направил врач гарнизонной поликлиники.
– Чего ты несешь?! Какая опасность? Люди по многу лет ходят с подобной кистой и даже не знают о ее существовании. Я больше чем уверен, ее у тебя выявили во время медосмотра. А до этого она никак не проявлялась. Ведь так?
– Неважно, где кто и как ее выявил, – даже не повел бровью Ефимов. – Важно, что она есть и лечится только оперативным путем. Я прав?
– Прав, прав! Только у нас получается какая-то киста преткновения.
– Вызовите уролога, и проблема решена. Прошу ответить на мой рапорт, – Ефимов чуть ухмыльнулся и нагло так уставился на меня.
– Выйди из кабинета! – не сдержался я. Этот капитан мне окончательно надоел. Морочит мне голову какой-то ерундой.
– Заметьте, товарищ начальник отделения, я с вами на «вы».
– Можешь тыкать, я не обижусь, – устало вздохнул я и ослабил галстук на шее. – Я в ваши военные игры не играю. Ты пришел ко мне на операцию, а теперь из-за того, что не отпустили домой, начинаешь ломать комедию, словно капризный мальчик, у которого забрали конфетку. И мне это не нравится. Поэтому ищи себе другого врача.
– Дмитрий Андреевич, я к вам очень хорошо отношусь, – лицо Ефимова чуть просветлело, – честное слово. Здесь ничего личного. В двух словах всего не объяснишь.
– Попробуйте в трех.
– Да, можете со мной на «ты». Вы лет на десять старше. А если в трех словах, то меня не просто хотят уволить из армии, лишив положенных выплат и не предоставив квартиру, которая положена мне по закону. А прямо спят и видят, как они вышвырнут меня из рядов вооруженных сил, как говорится, без выходного пособия. Короче говоря, мне нужно еще послужить в армии какое-то время. Тогда я достигну необходимой выслуги.
– Решил отсидеться в госпитале? – я уже по-другому посмотрел на него. – Чисто практический интерес?
– Выходит, что так. Я вам все это говорю, так как вижу, что вы человек порядочный.
– А генерал ваш, выходит, непорядочный?
– Так точно. Он-то и пытается меня из армии уволить.
– На больную мозоль ему наступили?
– Типа того, – криво ухмыльнулся личный враг генерала. – В свое время, когда нам только добавили денежное довольствие, то до нас, до простых офицеров, их добрая половина почему-то не доходила. Получали только те, кто отстегивал процент на разные там взносы. Вам не стоит вникать во все нюансы. Скажу только, что я первым обратил на это внимание, отказался отдавать часть своих кровных, поднял солидную бучу и деньги пошли. Но для этого пришлось чуть не лично к Шойгу, новому министру обороны, обращаться. А в армии не любят, когда выносят сор из избы.
– Нигде не любят, – согласился я.
– Да, но у нас это называется прыгнуть через голову командования. Нас было трое борцов за правду. Двоим позже пришлось уволиться, а я отказался. У меня дети. Кто их накормит? Я ничего лишнего не требую, только то, что мне положено по закону. Я уже плюнул на карьеру. Большинство моих однокурсников уже подполковники, есть два полковника, а я вечный капитан.
– Ясно, не в чинах дело, а в справедливости. Только я здесь при чем?
– Вы ни при чем. Как говорится – ничего личного, просто так получилось. Начальник госпиталя сказал, что меня готовят к операции, поэтому домой не отпустят. Я остаюсь, но ищите уролога.
Поговорив с новоявленным бунтарем еще минут десять, я осознал, что на этом мои злоключения не закончатся. Ефимову позвонила на мобильный телефон жена, и он, не прощаясь, покинул мой кабинет. О чем он с ней там разговаривал, не знаю, однако, когда я уже собрался уходить, он вновь постучался в дверь и поинтересовался, как обстоят дела с его рапортом: написал я ответ или нет? Честно сказать, я был на стороне Ефимова, но вот то, что он и меня вовлекал в свои сомнительные игры, весьма тревожило.
