– Дмитрий Андреевич, где вас только носит?! – вместо приветствия с ходу набросилась на меня Генриетта Самуиловна Выжигина, главная медсестра госпиталя, едва я перевалил порог отделения. Эта высокая, сухопарая дама, гордо носившая свою выкрашенную в пепельный цвет овальную голову на тонкой, практически несгибаемой шее, была насквозь пропитана едкой желчью абсолютного превосходства. Всех окружающих она считала тупыми и ограниченными индивидуумами, поэтому старалась разговаривать с большинством подчиненных через губу и, не поворачивая головы, изучая своего собеседника одними излучавшими глубокое презрение глазами.
– А вы кто такая, чтоб я перед вами отчитывался?! – тут же с порога осадил ее непозволительный тон. – И с каких это пор заведующий хирургическим отделением стал контролироваться главной сестрой госпиталя? Идите лучше и занимайтесь своими непосредственными делами!
– А я как раз своим делом и занимаюсь, – уже более примирительно отозвалась Выжигина, прикусив от досады губу. – Вы разве не знаете, что к вам вот-вот генерал Сизоносов из штаба Западного военного округа нагрянет?
– Знаю! Вы уже пятая, кто мне об этом говорит, за последние полчаса! А в чем проблема? – я глазами указал на наручные часики, изящным золотым браслетом окольцевавшим ее левое предплечье. – Вы на время взгляните, у меня еще минут десять остается до начала рабочего дня!
– Я все понимаю, Дмитрий Андреевич, – заюлила она вокруг меня, – но мы тут все, – она обвела сердитым взглядом испуганных солдатиков, отчаянно драивших волосяными щетками пол и стены, покрытые густой шапкой мыльной пены, и озадаченную старшую сестру отделения, руководившую процессом, – уже с семи утра на ногах и наводим порядок на, заметьте, вашем отделении. А вас, простите, все нет и нет. Вы считаете это нормально?
– Да! Считаю абсолютно нормальным! Если перед визитом каждого пациента мы начнем так интенсивно суетиться, то, – я кивнул на работавших в поте лица больных, – очень скоро сотрем стены на нет! Из-за чего этот весь сыр-бор? Ну, генерал. Ну, приедет. Так он же на прием ко мне едет, а не госпиталь инспектировать!
– Вы так на самом деле считаете?! – она надменно сдвинула к переносице брови и заиграла желваками.
– Я что, похож на человека, который разбрасывается своими словами? Я на самом деле считаю, что то, чем вы тут сейчас занимаетесь, полный абсурд! – я поморщился от витавших в воздухе густых паров растворенного в воде стирального порошка и демонстративно высморкался в носовой платок.
– В таком случае я буду вынуждена доложить о вашем отношении к происходящему начальнику госпиталя! Тем более что это его приказ привести ваше отделение в надлежащий вид.
– Докладывайте, – пожал я плечами и под уничтожающим взглядом, буравящим мне спину, проследовал к себе в кабинет. – Елена Андреевна, – я выглянул из-за двери, – а вам что, особое приглашение нужно? Давайте на утреннюю конференцию!
– Вы, Дмитрий Андреевич, сейчас были не правы! – с некоторой долей возмущения в голосе начала диалог старшая сестра, усаживаясь на ближайший к двери стул. – К приезду любого высокого чина на отделении проводится генеральная уборка.
– Да бросьте вы тоже ерундой заниматься! – я устало махнул рукой и сел за свой стол. – Генералу что, больше нечем заняться, как проверять чистоту и порядок в хирургическом отделении? Он же, поймите, на осмотр едет! На ос-мотр! – уже по слогам произнес я. – И вообще, у нас никогда бардака не было! Ибо у нас хирургическое отделение все же!
– Ладно, Дмитрий Андреевич, давайте сегодня без меня конференцию проведете! – Гладышева быстро вскочила со стула и машинально одернула халат. – Нам еще нужно гипсовую комнату убрать и у сестры-хозяйки в кабинете порядок навести!
Елена Андреевна, вы что, на полном серьезе считаете, что у больного генерала возникнет непреодолимое желание проверить гипсовую комнату и посчитать чистое белье в кабинете у сестры-хозяйки? Право слово – это смешно!
– Пускай и смешно, зато я выполню приказ Волобуева! Я пошла доделывать начатую работу, а вам пришлю дежурную смену и врачам скажу, чтоб уже заходили. На часах без пяти девять!
– Дмитрий Андреевич, что там у вас происходит?! – с металлическим оттенком голос начальника госпиталя в моем мобильном телефоне прервал утреннюю конференцию. – Вы готовы принять генерала Сизоносова?
– Так точно! Готовы! – с уже нескрываемым раздражением громко гаркнул я в трубку.
– А мне там люди докладывают, что вы саботируете наведение порядка в отделении!
– Марат Иванович, вот тот, кто вам докладывает, по моему глубокому убеждению, как раз больше всех и саботирует! У нас на хирургическом отделении и так постоянно бетонный порядок! А вот привлечение военнослужащих срочной службы к авральным работам, да еще и по совместительству больных нашего отделения, может повлечь за собой неприятные последствия! Вдруг кто из бойцов возьмет, да и домой позвонит, да мамке наябедничает, что его тут пол и стены заставляют драить из-за приезда Сизоносова! А те, в свою очередь в комитет солдатских матерей настучат. Как тогда быть?
– Хорошо, я сам поговорю с Генриеттой Самуиловной, – смягчился Волобуев, – но и вы не подкачайте!
– Не подкачаем! – в очередной раз заверил я и повесил трубку.
– Да-а-а, у нас все так, – зевая, протянул травматолог Князев. – Как какой-нибудь шишкарь пожалует, то сразу же начинается излишняя беготня. Вон даже запретили всем моим больным на физиопроцедуры идти. Так как надо в другое здание переходить по улице, а идти нужно через весь двор. Всех больных завернули назад.
– Безобразие, – я покачал головой. – Приезд одного важного чина парализует работу целого большого учреждения.
– Военные, – еще интенсивнее зевнул травматолог, прикрывая рот широкой ладонью. – Что с них взять? Привыкайте уже.
– Боюсь, что вряд ли когда к такому привыкну.
Завершив конференцию, я решил проверить, чего там наворотили в отделении солдатики под руководством главной сестры. Хирургические операции с моим участием все равно отодвинулись на неопределенный срок. Нужно было чем-то заполнить образовавшийся рабочий вакуум.
Только вышел из кабинета в коридор, как по глазам резанул специфический запах стирального порошка и еще чего-то дезинфицирующего. Группа драильщиков стен, закончив работу в коридоре, перешла в ванную комнату, а мерзкий, удушающий запах так и остался висеть в воздухе наворачивающим на глаза слезы маревом.
Как я и ожидал – всюду царил идеальнейший порядок. Кровати в палатах заправлены с натягом покрывал до состояния готового к стрельбе лука, все лишнее, неуставное с и из тумбочек выкинуто безжалостной рукой Выжигиной в огромный пластиковый пакет, который щуплый матросик уже с трудом волок по блестевшему безукоризненной чистотой полу к черному входу. Дежурная медсестра торопливо протирала конторку на посту влажной тряпкой, главная сестра впихивала в ящик стола последний рабочий журнал, покоившийся сверху.
– Так! Здесь все закончили, теперь живей дуйте в процедурку! – надтреснутым голосом приказала главная сестра госпиталя выбежавшей из гипсовой комнаты раскрасневшейся старшей сестре отделения с приличным мешком мусора в руках. – Там у вас лекарства неровно сложены.
