– Вам в тарелку плеснуть или ложкой пробовать станете? – остановила она дымящийся черпак над котлом.
– Ложкой, – вздохнул я, беря в руку столовый прибор, поданный помощником повара – немолодой уставшей женщиной с красными от хронического недосыпания глазами. – Вкусно! – оценил я предложенный гречневый суп.
– Соли не много? – настороженно поинтересовалась автор.
– В самый раз, – улыбнулся я, отдавая ложку ее ассистенту.
– Там еще второе и блюда на девятый стол, – улыбнулась в ответ женщина. – Попробуете?
Я вежливо отказался, сославшись на занятость, так как ходьба по кругу в столовой с никелированной ложкой в руке как-то плохо у меня ассоциировалась с работой врача-хирурга. Однако заведующая столовой ну никак не желала, чтоб я так просто покинул варочный цех. Еще надлежало взвесить порции.
– Давайте вы уж сами, – настойчиво попросил я, всем своим видом давая понять, что это занятие мне совсем не по нутру. – У вас все же богатый опыт, а я в этом деле дилетант.
– Требуют, чтоб дежурный врач контролировал, – мило так улыбнулась Елена Петровна.
– А я и не отказываюсь. Кладите на весы, а я рядом постою.
– Вот, – повар Ирина аккуратно опустила на чашу весов пару рисовых биточков. Дождалась, когда стрелка перестала дрожать и… достав фотоаппарат-мыльницу, уверенно навела на них объектив.
– Ба? – удивился я. – А это еще зачем?
– Щелк! – ярко вспыхнула вспышка, и биточки остались запечатленными на экране вместе с замершей стрелкой весов. – А мы все приготовленные блюда фотографируем и отсылаем по электронной почте в головной госпиталь, дежурному офицеру.
– Вы это сейчас серьезно? – я с нескрываемым любопытством посмотрел на стоявшую напротив заведующую столовой.
– Абсолютно серьезно! – кивнула в ответ мадам Хвощ и, убрав биточки, поставила на весы тарелку, наполненную дымящимся гречневым супом. – Борьба с хищениями!
– И как, успешно?
– Да, у нас и раньше краж никогда не было. А теперь их не может быть в принципе.
– Хм, однако довольно оригинальный способ бороться с хищениями, – я задумчиво посмотрел на весы и тарелку с супом. – Надо же до чего додумались.
Следом на весы угодили девятый диетический суп для диабетиков, рисовая каша для пятого стола и… Дальше я просто отвернулся, давая понять, что остальной процесс мне стал неинтересен. Неожиданно в варочный зал медленно вплыла среднего роста женщина с броской внешностью. Броской ее делала огромная смачная бородавка, надежно прилепившаяся на кончике носа, которую я поначалу принял за севшую туда отдохнуть муху.
– Так, живо тащите все назад на весы! – тоном, не требующим возражения, прошипела женщина. – Почему меня не дождались?!
– Так это, Вероника Егоровна, – замялась заведующая столовой, – дежурный врач уже здесь. Мы и начали.
– Какой дежурный врач?! – дама с мухой на носу презрительно смерила меня быстрым взглядом с головы до пят. – Вы что, забыли, что сегодня среда?!
– Так дежурный врач уже пришел, мы…
– Почему не дождались меня?! – грубо прервала ее оправдания Вероника Егоровна.
– Подождите. Я ровно в двенадцать начал снимать пробу. В чем тут криминал? Разве не я за нее отвечаю? – Я попытался прийти на помощь работникам столовой.
– Вы! Вы! – закивала Вероника Егоровна, гипнотизируя меня выростом на носу. – Но сегодня среда! А, как известно, по средам и субботам я всегда проверяю столовую!
– Это Подвывалова, – тихо зашептала мне на ухо повар Ирина, видя, как у меня от негодования расширились ноздри. – Наша госпитальная диетсестра.
– Да, вам правильно подсказывают – я диетсестра этого госпиталя! – в полуулыбке сказала Вероника Егоровна, приобнажив неплохие золотые коронки. – Именно я составляю, а соответственно и проверяю, меню-раскладку! Странно, что вы об этом не знали? Хотя, – она уже примирительно посмотрела на меня, – вы же у нас совсем недавно? И вас, видимо, еще не проинформировали?
– Да, Вероника Егоровна, – уже завстоловой пришла мне на помощь, – я забыла сказать доктору о ваших визитах. Моя вина.
– Ладно. Ладно, – смилостивилась диетсестра. – Будем считать это лишь маленьким недоразумением, которое мы уже разрешили. Предлагаю вместе закончить взвешивание блюд.
Сославшись на исключительную занятость, я отказался участвовать в дальнейшем спектакле и постарался как можно скорее покинуть варочный цех.
– Где мне надлежит расписаться?
– Пойдемте, я покажу, – попыталась улыбнуться завстоловой, указав рукой на выход из варочного цеха. – Заодно и отобедаете.
Комната для приема пищи дежурных врачей приятно порадовала. Высоченный, под пять метров потолок, украшенный витиеватой лепниной, многозначаще указывал, что в старину здесь не только пили и ели, но возможно, решали весьма важные и не очень вопросы. Огромное, в полстены окно, укрытое снаружи ажурной решеткой с декоративными якорями, увенчанными пятиконечными звездами, выходило на широкий бурлящий проспект. Уличный шум плохо проникал в комнату через закрытую форточку, но вид оставался потрясающий: проложенная сквозь старинные, дореволюционной постройки разного цвета дома магистраль еще хранила на себе стальные полоски трамвайных путей. Вот как раз сейчас один из колоритных представителей вымирающего вида транспорта громыхал под окнами госпиталя маленькими колесиками, покачивая красными боками узких вагонов. Я невольно засмотрелся на него, провожая дребезжащие по рельсам вагончики растроганным взглядом.
– Вот, доктор, прошу вас, присаживайтесь сюда, – вернула меня к действительности заведующая столовой, указав холеной рукой на круглый стол, занимавший чуть не половину комнаты.
Овальной формы раритетного вида обеденный стол, собранный воедино из нескольких ценных пород дерева и покрытый красным лаком, мог легко накормить человек десять – двенадцать. До того он был велик. Шесть стоящих по его периметру обычных стульев сварганенных из тонких металлических трубок и крытых блеклым дерматином, вносили явный диссонанс. Я невольно провел по столу рукой и, присев на ближайший стул, постарался заглянуть под него, отыскивая глазами хоть какую-нибудь подсказку о возрасте деревянного старца.
– Он 1890 года выпуска, – с улыбкой подсказала Елена Петровна, перехватив мой пытливый взгляд, шаривший сбоку стола и под ним. – Там, под крышкой, где-то прикручена небольшая медная табличка.
– Здорово! Ручной работы стол, – я чуть зарделся, однако постарался не высказать своего секундного замешательства. – А как давно он у вас?
– Не могу вам точно сказать, – пожала плечами завстоловой, – но за те десять лет, что я тут работаю, стол все время стоит здесь. Говорят, он здесь еще до Великой Отечественной войны был. У нас кто первый раз его видит, так непременно спросит, какого он года.
– Да-а-а, – уважительно протянул я, невольно любуясь работой мастеров эпохи Александра III. – Умели раньше мебель делать. Время не властно над тем, что сработано на совесть.
