Как же божественно она пахнет…
- Я скучал по тебе, Рая, - мой голос прозвучал хрипло, очень хрипло.
Она тихонько всхлипнула, подняла на меня свои огромные красивые глаза и прошептала:
- Я тоже. Ты даже не представляешь, как.
Её слова подействовали на меня сильнее, чем самый мощный афродизиак. Я словно озверел. Схватил её за талию, притянул к себе резко, сжал так, что побоялся переломать все её тонкие косточки. Казалось, сейчас просто разорву её на части, и сам испугался своего порыва. Ослабил хватку, и даже отпустил, прижимая спиной к холодной мраморной стене.
- Ну что мне с тобой делать? - почти прорычал ей в лицо.
В отличие от меня, она не казалась напуганной, наоборот, смотрела в глаза открыто, доверчиво, преданно.
- Все, что захочешь… - тихо выдохнула, едва пошевелив губами.
Я смотрел на эти губы долго, с садистским наслаждением пропуская сквозь себя каждое произнесённое ею слово, и не верил в свою удачу.
- Как опрометчиво.
Она только успела ахнуть, когда я резко обхватил её за бёдра, приподнял и припечатал спиной к стене душевой, вынуждая обхватить меня ногами. Мой каменный стояк упирался прямо в её нежное горячее лоно, и мне стоило нечеловеческих усилий, чтобы войти в него осторожно, пристально глядя при этом в её прекрасные глаза, которые на мгновение раскрылись ещё шире.
Сделал ещё пару очень медленных движений, чтобы она немного привыкла ко мне, а потом… Рука сама собой потянулась к её волосам, намотав их на кулак, и я больше не мог себя сдерживать. Начал брать её так неистово, словно от этого зависела моя жизнь, словно я лишился рассудка. Моя девочка громко кричала, а я продолжал вбиваться в неё всё резче и глубже, ловя непередаваемый кайф от её горячей тесноты.
Кончил быстро, в неё, сжимая крепко в своих руках. Немного отдышался, опустил на пол душевой её дрожащие ножки, и заскользил губами вверх по влажной шее, жадно разыскивая губы, терзая их жестоким поцелуем. Мне было мало её. Я хотел ещё, хотел прямо сейчас. И мой член вновь окаменел очень быстро, не прошло и пяти минут.
Я не мог ждать. Развернул лицом к стене, нагнул, снова вошёл до упора, вырывая из её горла новые крики.
Кажется, я делал это слишком грубо. Кажется, сжимал её нежное тело своими руками слишком сильно. Кажется, оставлял следы от зубов на её белой коже. Она кричала, и этим сводила меня с ума ещё больше, а когда её сложило пополам от сильных конвульсий, я совсем потерял голову.
- Ты потрясающая, моя девочка… Ты даже не представляешь, какая ты потрясающая… - и снова кончал в неё, долго, бурно.
Она дрожала в моих руках, ещё не опомнившись от оргазма, а я гладил её, целовал, и гладил. Словно пьяный. Словно безумный. Не мог оторваться.
Глава 4
Я чувствовала себя счастливой, такой, что и словами не передать. Несмотря на то, что Вова набросился на меня словно изголодавшийся хищник на свою жертву, был очень груб и даже причинял боль своими неосторожными действиями, мне это нравилось. Более того, в тот момент мне меньше всего на свете хотелось, чтобы он останавливался. Словно долгое время я плутала по бескрайней пустыне, умирая от жажды, и, наконец, добралась до живительного источника. И, сколько бы ни пила, напиться не удавалось, и мне все было мало. Мало его, и хотелось ещё, еще, еще… Хотелось по максимуму принять в себя всю его страсть, всё его желание, вплоть до того момента, пока мое тело не начало распадаться на миллионы мелких кусочков от сокрушительного удовольствия, граничащего с настоящим безумием…
Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного, и даже не подозревала, что такое вообще возможно испытать.
Но ещё более прекрасной была близость с ним после. Его прикосновения, поцелуи, объятия… Я готова была все на свете отдать, чтобы это никогда не заканчивалось, чтобы наше единение было вечным. Но все же, увы, в жизни так не бывает, и он, в конце концов, отпустил меня.
- Ты голодная, наверное? - хрипло спросил, промокая влагу на моем теле пушистым полотенцем. - Идём. Можешь надеть мой халат.
В следующую секунду мне в руки вручили бесформенную махровую массу белого цвета.
Кивнула, подарив ему смущённую улыбку, и нырнула в огромный мужской халат, перевязав поясом на талии, и едва не утонув в нем. Сам же он лишь обернул полотенце вокруг бёдер, и в таком виде мы, держась за руки, покинули ванную, а вслед за ней и спальню, оказавшись в до боли знакомой студии-гостиной.
Мои щеки тут же полыхнули стыдливым румянцем - оказывается, мы были в квартире не одни. В центре комнаты на разложенном и застеленном постельным бельём диване, в вальяжной позе расположился Марк.
Завидев нас, он приподнялся на локтях и с улыбкой протянул:
- Наконец-то! С добрым утром, голубки! Я уж думал, не дождусь!
Он что, все это время был здесь?! Похоже, что так, ведь из одежды на нем имелись только джинсы, а волосы на голове были хаотично взъерошены.
Какой стыд! Ведь я совсем недавно кричала и стонала так, что стены тряслись! Пусть и в ванной, за двумя закрытыми дверями, но, уверена, он все отлично слышал.
Покраснела ужасно, плотнее запахнула халат.
- Есть хотите? - тем временем продолжал он приторно улыбаться, недвусмысленно поглядывая на нас. - Я тут вам яичницу с беконом приготовил. Надеюсь, Рая, ты ешь яйца и бекон?
Сгорая от стыда, кивнула.
Вова при этом был абсолютно невозмутим, как будто все происходящее для него было в пределах нормы. Он по-прежнему держал меня за руку, и потянул за собой в направлении стола.
- Нет, - строго сказал он, когда я уселась на стул рядом с ним, и ткнул пальцем, указывая на свои колени. - Сюда.
Я послушно забралась туда, куда он велел.
Марк за пару минут сервировал стол, с выправкой официанта опустив перед нами тарелки с аппетитной яичницей.
Это был самый странный и неловкий завтрак за всю мою жизнь. Мужчины вели непринуждённую беседу о каких-то непонятных для меня делах, Марк периодически бросал на меня, как мне казалось, насмешливые взгляды, от чего я готова была провалиться сквозь землю, а Вова кормил с ложечки, свободной рукой поглаживая обнажившуюся под халатом ногу.
- Ты наелась? – заботливо поинтересовался он, когда скормил мне всю порцию.
- Да, - скромно ответила я, поглядывая на Марка, расположившегося напротив нас.
Он так и не удосужился набросить на себя рубашку, или футболку, демонстрируя свой рельефный торс. Но более этого мое внимание привлекали татуировки, покрывающие внутренне стороны его рук, от локтевых сгибов и до самых запястий. В самих сгибах были изображены круглые символы вроде “инь-янь”, только тройные, один в один, как у Вовы. А от них вниз тянулись дерзкие языки пламени.
- Мне нужно собраться, - сообщил Вова, ссаживая меня с колен. - Вы пока пейте чай.
