— Заглохни, — коротко приказал парнишка, повернувшись к мужичку, и тот послушно заглох, старательно отвернувшись.
«Эге! А к парнишке-то присмотреться стоит! Лет пятнадцати от силы, а глаза жёсткие. Боец!»
За моей спиной парнишка с гоблиншей начали выяснять, что же такое «Твоя моя любить! Давать да?» Зная гоблинов, это может быть как очень буквальное предложение, так и малопонятные для нас смысловые сочетания.
С языками здесь сложно. Система вроде как переводит все языки, но чем они дальше по лингвистическому и культурному аспекту, тем больше слышится «моя-твоя» вместо нормальной речи.
Протолкавшись через торговые ряды на нашей стороне, вышли наконец в Локацию Дружественных Пикси, и с некоторых пор — не менее дружественных гоблинов. Здесь гоблов сильно побольше, людей сильно поменьше, а торговые ряды несколько более «сельскохозяйственные».
Пахнет копчёностями (и ах, какие это копчёности!), мычат в загонах одурманенные дикие быки и ржут тарпаны. Целебные травы — стогами, водяной орех — вёдерными корзинами, сушёная рыба — возами! В полусотне метров от портала разделывают скот, тяжко пахнет кровью, требухой и навозом.
Недавно ещё — пасторальное местечко, а ныне — полноценная сельская ярмарка! Точнее, для нас это сельская ярмарка, а для гоблов торжище международного уровня. Градообразующее предприятие!
Место не узнать. Единственно, что осталось, так это, пожалуй, только речка и несколько прореженный лесок. Трещиноватые валуны растащили на строительство, ежевика основательно вытоптана.
— Мой друг! — жму грязную руку спасённому гоблу, а за мной по очереди все парни.
— Друг, друг! — болванчиком кивает тот, щерясь острозубой улыбкой. Он здесь что-то вроде зиц-председателя или зиц-вождя — не знаю, как правильно перевести его должность. Аналогии с индейцами или скажем, кочевниками из Средней Азии в данном случае могут оказаться обманчивыми и завести в заблуждение. Это едва ли не первое, что объяснил мне Шелдон.
К слову, у гоблов я числюсь Почётным Старейшиной, если титул перевели правильно. Не бог весть что, но в разряд «уважаемых разумных» вхожу. Парни тоже Старейшины, но менее почётные, чтобы это ни значило. Как понимаю, это местная цветовая дифференциация штанов
[18], а подробности от меня ускользают.
Догрузились вкусностями «маде ин гоблы» и утопали метров за пятьсот от портала по левую сторону. В узкой расщелине прячется небольшая долина с разбросанными повсюду валунами, а трещиноватые проходы соединяют её с другими долинами…
… и так едва ли не до бесконечности. В тот раз пытались составить приблизительную карту, но даже волчье чутьё Анавара не потянуло. Лабиринт проходов и долин запутанный, да ещё и густо приправленный магией. Да поверх всего этого — густые запахи пряных трав, нагретые на солнце камни, на которых плохо держатся следы и… в общем, будем действовать не торопясь.
— Уф-ф… — Илья со стоном скинул с себя рюкзачину на раскалённые камни, над которыми подрагивает нагретый воздух и растёр ноющие плечи.
— Баффаю себя на ходу, а толку чуть, — пожаловался он, присаживаясь в тенёк под единственным раскидистым деревцем на полсотни метров окрест, — едва за вами успеваю. У-у, нелюди поганые!
— Надо здесь лагерь обустроить, — не отвечаю на провокации, зато Анвар с разбегу влезает в расставленную ловушку и начинается нетолерантный и увлекательный срач на тему наций, религий и тому подобных вещей, любимых зрителями канала Рен-ТВ.
— Давно пора, — ворчит Славка негромко, сугубо для меня, — таскаться сюда каждый раз с грузами не вижу смысла.
— Ага… а тренировка?
— А-а… — на его лице проступает понимание, — вот зачем… А сразу сказать не судьба.
— С Илюхой? — чуть вздёргиваю бровь.
— А… да, действительно! — соглашается тот, зная за другом ленцу, — Так хоть бафф свой прокачал, ну и мышцу заодно.
— Угум. А сейчас уже бессмысленно по этому маршруту таскаться. Так что потихонечку будем обустраиваться на два… хм, мира. Здесь, если что, проход перегородить легко, и вполне себе крепость!
Плотненько поели, неторопливо напились чаю, и после короткого перерыва, наполненного обсуждением дел Фактории и обустройством лагеря, начали тренироваться. Без жесточи, аккуратно, просто чтобы понять свои возможности.
Программа у каждого своя, иногда пересекающаяся с другими. У меня — всё, завязанное на меткость и ловкость. От пращи и лука (от которого болят все мышцы), до стрельбы из арбалета и паркура.
Анвар «многоборец-универсал», уступающий в ловкости и подвижности мне, а в силе Славке, но пожалуй, он из нас самый гармоничный. Если бы ещё оборот по мозгам не бил… Ярости как таковой нет, а вот тупость наличествует! Звэр, да!
Славка, к немалой ревности кавказца, оказался самым сильным и быстрым из нас, зато нарисовались проблемы с выносливостью. Неторопливо бежать или ползти он может довольно долго, а вот «рваный» спарринг с оружием и без — три раунда максимум, и вроде как — особенности змеиной анатомии, не натренируешь особо.
Илюха самый лоховатый из нас, и одновременно — читер. Когда он в ударе, баффает только так! А вот когда нет… Впрочем, он и без баффов приблизился к нормативам офицерского состава спецназа — чистой физухе, разумеется.
Славка ожидаемо выдохся первым и начал снимать нас на камеру планшета.
— Красапеты! — комментирует он прохождение дистанции, — Товарищ Вова! Замечание с занесением! Выёбываться начал, понял? Финтить где не надо!
— Понял, — киваю сосредоточенно, зная за собой такой грешок.
— Анвар! — звучит голос рептилоида пару минут спустя, — Хули ты за командиром гонишься? Он кендер! Маленький… прости, Володь…
— Да ладно! Вот уж о чём не переживаю!
— … лёгкий, плюс расовые абилки на ловкость. А ты — зверюга за восемьдесят кг чистого мяса! Где он по камням пробежит, не столкнув ни один, у тебя все осыпятся!
— Понял, — вздыхает кавказец, промокая пот с лица полой майки, — с собой соревноваться буду, а не с командиром.
— Спаррингов давно не было… — он смотрит на меня с видом собаки, не выгуливаемой третий день. Глазки такие же какающие, умильно-просящие.
— Остынь, Анвар! — осаживаю его резко, — Я может, тоже… С-сука! Ты не представляешь даже, как колбасит! По кику с тобой поработать, пофехтовать! А нельзя…
Оборотень кивает, печально обвиснув носом и волосами в нём. Плавали, знаем… Ка-ак пошло оно, Наследие это, просыпаться… каждый день почти что новые открытия. Сила, ловкость, или скажем — приёмы из виртуального детства, и вполне, между нами, боевые!
