— Глянь… — мотаю головой и подсаживаясь, прислонившись спиной к нагретому камню.
«Вот тоже херь, — вяло ворочаются мысли, — солнца в пещере не может быть по определению, а и вообще — чуть ли не сумерки стоят, а камни будто солнцем нагреты. Свет, тень… откуда что берётся?»
— Чисто, командир, — доложил вернувшийся Славка, — там за камнями что-то типа галечного пляжа, а дальше типа прерии, незаметно с той стороны никто не подберётся. Ну а в лесу кабаны, тоже мимо никак — ни мы, ни враги потенциальные. Лес отсюда хорошо видно.
— Зови остальных, — приказываю, с трудом собирая опять разбежавшиеся мысли.
— А ты… — он вопросительно смотрит на меня.
— Походу, наследие проснулось, — улыбаюсь кривовато, — Ну, иди! Чтоб два раза не объяснять!
— Ага!
Я провалился в странноватое забытие, вспоминая разом два своих детства — человеческое, и бытие кендера-полукровки с четвертушкой хоббитянской крови, и с капелькой крови тёмных эльфов.
— … ты как, командир? — склонился надо мной Слава.
— Жить буду, — улыбаюсь криво, — наверное. Наследие, сцука, проснулось! В данже ещё по мозгам лупануло.
— А-а… — дошло наконец до Ильи, — вот откуда эти заморочки со зрением! И кто ты?
— Кендер-полукровка…
Славка присвистнул.
— … на четверть хоббит и совсем капельку — тёмный эльф.
— Эк тебя распидорасило, товарищ Вова! — ухмыльнулся Илюха, — и каково оно?
— Бля… я сам пока не понял! Но точно — любопытство у меня, это пиздец какой-то! Во вред!
— А ещё? — не унимается он.
— Ещё… вот прикинь — каково это, два детства разом вспоминать!
— Ёбу даш! — прикинул Илья.
— Вот я и… нет-нет! — подымаю руки, — Физически я в норме! Более-менее. Новым-старым знаниям в башке отлежаться надо. Слав!
— Да?
— За старшего, если вдруг что. Всем ясно!?
Удивляться или качать альфу никто не стал, что меня только порадовало.
— А почему раньше не… — начал было Анвар, надуваясь обидой на меня, и тут же замолчал, — а-а! Понял. Ызвыни, командир! Прослушка, проглядка, то-сё!
— А по секрету? — для порядку поинтересовался Илья.
— Тебе? — ухмыльнулся кавказец.
— Ты хочешь сказать…
— Я хочу сказать, — перебил его Анвар, — что на твоей рязанской физиономии сразу крупным кеглем выступает — я знаю страшно интересный секрет!
— А… это да, — согласился Илья, — есть у мине такой тухес.
— Мне сны снились, — продолжил Анвар, — что я волк. Думал, от родных привет… Я оборотэн, да?
— Точно, — согласился Илья, озорно заблестев глазами, — и тебя покусал братуха-борцуха жи эсть! Будешь теперь в полнолуние обувать красные мокасины и садиться в заниженную приору с наглухо затонированными стёклами!
— Бля… — Анвар аж головой мотанул, — тебя, братуха, какой-то поэт по ходу покусал! Хреновый!
— А на светофоре ты будешь выходить, — вдохновенно продолжил Илья, не обращая внимания на критику, — и танцевать лезгинку под «Чёрные глаза»!
Анвар зафыркал, давя смешок, и отмахнулся рукой.
— Да ну тебя!
Посмеялись, но Славка отмалчивался, хотя ему точно хотелось что-то сказать…
— Пока не забыл, Слав. С домом… ну с Судом этим, куда нас поселили, нечисто. Не знаю, какие они там мутки мутят, но что прослушка есть — на все сто уверен! Это как минимум.
— Аналогично, — кивнул тот, — я навскидку ещё пару причин могу назвать — от желания устроить ловушку диверсантам Педералиссимуса, до попытки держать наш отряд под контролем. От Совета вообще не факт, но от отдельных его членов — сто пудово.
— Да! Поэтому обсуждать что-то серьёзно там не стоит, — киваю я, и поворачиваю голову…
— Илюх! Чтоб не было недопонимания — я видел, какую ты рожу скорчил, когда мы на Опытной найм взяли.
— Ну… — замялся тот, присаживаясь на рюкзак, — есть чутка! Как-то некрасиво это всё.
— А… понял тебя. Нет, Илюх. Не в жадности дело, а в самоуважении и инстинкте самосохранения. Даровое не цениться, понимаешь? Мы не местные, и стали бы ими в лучшем случае через несколько месяцев, пройдя через десятки совместных приключений. Совместных с ними, Илюх! Только вот именно потому, что не местные — не факт, что именно мы дожили бы. Понимаешь?
— Н-не очень, — дёрнул плечом Илья, не забывая поглядывать на лесок с кабанами.
— Снабжение по остаточному принципу, в пекло первыми, — меланхолично дополнил Славка, — Не потому даже, что они козлы, а потому что мы — чужие! Если у человека будет выбор — отдать какой-то ништяк человеку чужому, пусть этот ништяк ему и полезней, или своему близкому, которому этот ништяк в общем-то не нужен… Угадай, кому отдаст?
— Ясно, — вздохнул Илья, — своему.
— Верно, — кивнул Славка, — и подсознание сюда добавь. Даже если человек пытается быть справедливым, то хоть по мелочи, он сто пудово будет своим подыгрывать. А если так везде, от начальников всех рангов, до кладовщиков и поварих, то вот оно и будет — в пекло нас первыми, а к кормушке — последними.
— Да и не факт, что сработаемся, — добавил Анвар, на этот раз без акцента, — Не-не! Я не говорю, что они плохие! Просто… много там начальства получается, брат. И у каждого свой отряд, свои люди, своя родня. Нам если отдельно держаться, то мы ничьи, а значит — расходный материал, ресурс. А к кому-то прилепиться, так тоже не факт, что нормально прилепимся! Тут ещё сторону выбрать правильно нужно, понимаешь?
— И человека правильного, — кивнул Илья, кусая губы и вздыхая, — понял, понял… Но всё равно, скверно это как-то.
— Это жизнь, — пожал плечами Анвар, — не в городе Солнца живём, а в городе Липецк. Притом, сука, в постапокалиптическом! Мы в этом сценарии очень даже человечными выходим!
— Это да, — усмехнулся Илья кривовато.
— А потом, — решил я добавить свои пять копеек, — если ты лично или мы все решим перейти в ряды бойцов Опытной, то лучше будет переходить не с репутацией «ну возьмите нас к себе, дяденьки», а репутацией дорогих и потому — ценных бойцов!
— Ф-фу… — пробую привстать, — оклемался малость, вроде начало в голове укладываться.
— Кабаны с места снялись, — доложил Анвар, вглядываясь в лесок, и кажется даже — принюхиваясь. А нет… не кажется! Заметив мой интерес, он смутился мимолётно, но почти тут же пожал плечами и улыбнулся.
«Газоанализатор ходячий, — мелькает озорное, — будет теперь по пуку состояние здоровья определять!» Давлю неуместный смешок и желание сказать это вслух.
— Ок! Ждём минут несколько, и идём по краю леса, — командую и встаю на ноги, тестируя организм.
