«Средневековье! Тараны уже вовсю используем, скоро до аркбаллист и требушетов докатимся!»
Стреляли редко, мертвяки нынче не такие тупари, как в первые дни, подобие соображалки появилось. На отряды не лезут, осторожничают. Иногда, впрочем, сталкиваемся, и доспехи со щитами в таких случаях — первейшее дело! Жарко… жара так и не спадает, но деваться некуда, очень хочется жить, притом не в виде альтернативной формы жизни или НЕ жизни, не суть.
Говорят, что вроде как бы есть случаи, когда подранные не стали зомби. Научники постарались или иммунитет каким-то чудом выработался, здесь мнения расходятся. Но я лучше доспехи одену, особенно когда вот так приходится, по подъездам и подвалам шататься.
Вообще, мертвяки чем дальше, тем больше напоминают поведением высших хищников, встраиваясь в городскую экосистему. Даже внешне — хищники. Клыки, когти, шипастые хвосты… До дележа охотничьих угодий и разборок уже дошло, и я очень надеюсь, что не дойдёт до дележа самок и размножения альтернативных форм не-жизни.
С другой стороны — мутации продолжаются, и некоторые зомби по степени опасности уже не условные гиены, а росомахи или скажем — нильские крокодилы из особо крупных. И то ли ещё будет…
Слухи ходят разные, и отличить правду от вымысла достаточно сложно. Слушаю иногда, и кажется — бред… ну бред же! А потом данж вспоминается, и ага…
Сам я по возвращении в зачистках не участвовал, да и круг общения достаточно ограниченный, в изоляции живём. Поэтому и составить своё мнение не могу, а анализировать по косвенным данным эту инфернальную хрень… мозги поломать можно.
Иногда в окнах виднеются человеческие лица и колышутся занавески, но на улицах ни души. Понятно, что тревога и всё такое… но домовые комитеты не спешат принимать участие в облаве, что как по мне — вполне логично.
— … что за люди, бля!? — стоя у БТРа с сигаретой, лицемерно возмущался Асламов недеянием обывателей, — Помочь не хотят своим защитникам! Бараны ебаные! Стадо!
— Значит, такие защитники, — усмехнувшись саркастично, сказал Анвар одними губами.
— Правильно! На хуй им эти феодальные разборки, — так же тихо ответил Славка, — Война была равна, сражались два говна!
Илья подхихикнул нервно и сказал что-то своё, не услышанное мной из-за взрыкивания движка у БТРа.
— … Сокол, Сокол, я Орёл, как слышите! — забубнила рация на поясе майора.
— Я Сокол, слышу вас, Орёл! — отозвался Марченко, не обращая на нас внимания. Короткие переговоры, и одна из машина сопровождения, тентованный Камаз с бойцами, уехал в сторону Второй областной больницы.
Ещё через несколько минут в сторону сорок четвёртого лицея отправилась «Ауди» с тремя бойцами, а особист ощутимо расслабился, помягчев лицом. Снова забубнила рация:
— Сокол, Сокол, я Орёл, как слышите!
— Я Сокол, слышу вас, Орёл!
Прозвучало какое-то кодовое слово, и особист, покосившись на нас, отошёл в сторонку. Я обратился в слух…
… но ничего не понял. Майор, коротко переговорив с доверенными бойцами из «БМВ», отправил их куда-то. Проводив взглядом скрывшуюся за поворотом легковушку, я выдохнул, и старательно не глядя на особиста, достал сигарету и закурил. Выдохнув дым с полуприкрытыми глазами, опёрся на совну, всем своим видом показывая пребывание в нирване. Ещё одна затяжка… стряхнуть пепел, чуть сменить позу…
«Сейчас! Иначе никогда не решусь!» — сердце колотится так, как никогда в жизни, пульс под двести, я мигом взмок так, будто зашёл в парную во всей своей амуниции. Добавляют адреналина и невидимые наблюдатели, притаившиеся за шторами…
Развернув совну, делаю классический выпад, и подток с лёгким хрустом вошёл в висок особиста.
«Мёртв» — мелькнула мысль, а я, отпустив совну, уже делаю шаг навстречу открывшему рот Асламову, выдёргивая нож из ножен на правом бедре. Удар-удар-удар-удар!
— Готов… — выдыхаю одними губами и придерживая оседающее тело.
— Бля… — Славка смотрит на меня, дёргая кадыком.
— Вы как? Остаётесь? — спрашиваю их одними губами, присев около трупа и вытирая руки об одежду убитого.
— На хуй! — ответил за всех Илья, — Вот так вот всё!
Он хлопнул себя ребром ладони по горлу, и Анвар согласно кивнул, мягко запрыгивая на броню. Я следом…
— Лёх! — кричу в люк, — Покурим?!
— Давай! Курево с тебя! — подтянувшись, сержант сел на броню и мигом оценил расстановку сил, — Оп-па… интересное кино!
— С нами, или пешком пойдёшь? — вопрос задаю так, чтобы исключить сам намёк на убийство.
— Я… — по его лицу пробежала судорога, — присягу давал служить России, а законной властью в нашей стране является народ, а не охуевший полкан! Какие планы?
— Опытная, — пожимаю плечами.
— А… — сержант завис на несколько секунд, — федеративная республика? С вами.
— Не то чтобы мы тебе не доверяем, — усмехнулся я, и контрактник понимающе отзеркалил усмешку, — но для нашего и твоего спокойствия давай договоримся заранее, чтоб потом обидок не было. Внутри остаётся только водитель, люки открыты.
Демонстрирую РГДшку, до сих пор стоящую… стоявшую на вооружении российской армии, и продолжаю:
— Доезжаем до Опытной, а дальше уже решите, куда вам податься. Может, у вас на Военном Аэродроме интересы, или на Тракторный податься решите.
— Хм…
— Там, — качаю гранату в руке, — могу даже отдать. Вира за нервы, так сказать.
— Не откажусь, — усмехается сержант, и повернувшись к нам спиной, крикнул в люк:
— Давай на улицу, парни!
— Еба… — сказал долговязый ефрейтор, выпрыгнувший наружу и едва не наступивший на Марченко. Сглотнув, он особое внимание уделил моей совне, флагштоком торчащей из виска особиста.
— Бля… — выдохнул веснушчатый рядовой, с укором глядя на командира.
— Аргумент, — ответил тот, показывая глазами на гранату в моей ладони.
— Тоже верно, — сглотнув, согласился рядовой, — и… что теперь?
Повторили для них про Опытную, и парни явно расслабились, ожидая худшего.
— С вами, — переглянувшись, сказали они вразнобой.
— Не то чтобы лично мне в Военном городке было совсем херово, — добавил ефрейтор в порыве откровенности, — но после этого случая путь мне один — в штрафники!
— В лучшем случае, — согласился рядовой.
Преодолевая невесть откуда взявшуюся брезгливость, обыскали тела и…
— Пока не забыл, — выдернув совну, отрубил Асламову голову, — и на всякий случай…
