‒ Все нормально. ‒ поднимаюсь на ноги. ‒ Наверное из-за того, что целый день ничего не ела.
Пока я приводила себя в божеский вид, Паша облокотившись о косяк смотрел на меня через отражение зеркала.
‒ Ты беременна?
В груди защемило рт разочарования и горечи.
Отрицательно качаю головой.
‒ Маловероятно я вообще смогу сама ими обзавестись. ‒ через силу заставила себя не расплакаться. ‒ В этом ты можешь не сомневаться.
Наблюдаю в отражение за его реакцией, за тем, как он мастерски скрывает свои истинные эмоции. Ожидаемо… За столько лет я научилась читать его.
‒ Ты должен это знать. Знать, что я сломана.
‒ Для меня это неважно.
‒ А для меня важно! ‒ сжимаю кулаки впиваясь ногтями в ладони и поворачиваюсь к нему. ‒ О детях я мечтаю больше всего, а ты говоришь, что это неважно?
Смотрю на разрисованный гипс мужчины с завистью.
‒ Тебе не понять каково это быть одной и принимать этот факт! ‒ глаза щипает от накатывающих слез. ‒ У тебя есть прекрасная дочь и я вижу как ты на неё смотришь. Это прекрасный взгляд…. Уверена, ты хочешь ещё детей, но я не могу тебе их подарить… Пока не поздно — уходи.
Не дожидаясь ответа выхожу из ванны, завязывая на ходу халат, иду на кухню. Руки дрожат, слезы градом, а в душе противно скребут кошки.
Залпом выпиваю стакан воды и вздрагиваю, когда большая мужская рука обвивает меня за талию и прижимает к себе. Он молчит, а я позволив эмоциям взять верх начинаю плакать.
Паша терпеливо ждал, а я всё плакала и плакала. Не красиво так плакала, но было не до красоты и изящества. Исаев ничего не спрашивал, не говорил успокаивающих речей, а просто был рядом.
Становилось легче от обычной близости человека, которого выбрало мое сердце и душа.
Утром я проснулась раньше Паши и всё время до его пробуждения любовалась им, рассматривала умиротворенное лицо. Интересно, что ему сниться? Не удержалась и убрала упавшую прядь волос с его лба. Жмурясь, он открыл один глаз.
‒ Доброе утро. ‒ шептала я.
Исаев закрыл глаз и улыбаясь придвинул меня к себе, окончательно подмяв под себя. Гипс конечно мешает, но ничего не поделать.
На работу приехали мы с небольшим опозданием. Я то и дело ловила на себе заинтригованные взгляды работников. Ещё бы… Пришли мы вместе, а ко всему прочему, держась за руки.
‒ Сегодня у меня собеседование.
Недовольно процедил он следя за табло лифта со сменяющимися цифрами.
‒ Секретаря выбирать будешь?
Скрываю насмешку в голосе, но не удержавшись начинаю улыбаться, когда он закатывает глаза.
‒ Разберусь с этим сегодня. Слишком много дел, а секретаря нет и нужен он срочно. ‒ заходя в кабину он с надеждой заглянул мне в лицо. ‒ Я был бы очень благодарен, если бы ты одолжила мне свою, а вообще-то мою же бывшую секретаршу и подобрала для меня идеальную помошницу. Ты же знаешь, в долгу не останусь.
Лифт наполнялся людьми прижимая нас ближе к стенке.
‒ Увы, мне Лада нужна. Теперь я тебя понимаю, почему ты без меня раньше был, как без рук. ‒ прикрывая меня собой он с серьезным лицом, но с бесятами в глазах, положил руку мне на талию сжимая пальцы. Ну все… рубашка будет мятая.
‒ Юлия Васильевна, не отказывайте…
‒ Ну нет, я знаю ваши уловки Павел Григорьевич. Сначала одолжу, а после буду искать замену Ладе, так как вы её переманите к себе. Нет уж, сами!
‒ Пообедаем вместе?
Поняв, что я раскрыла его коварный план, он смиренно выдохнул.
‒ Нет. Очень много работы. Я, в отличие от вас, контролирую подготовку к праздничной вечеринке в нашу с вами честь по случаю повышения. Она кстати завтра.
‒ Точно. А я то думаю, почему все такие взвинченный бегают и шушукаются.
‒ Да-да…
Павел
Целый день проводил собеседование. Кандидаток столько, что конца и края не видно. Все как на подбор красотки, но глупые и необразованные.
Из всей общей массы выбрал подходящих по умственному развитию и резюме. В конце дня остались лишь несколько человек.
Первая молодая, образованная, с небольшим стажем работы, но какая-то паникерша.
Вторая кандидатка женщина в возрасте, спокойная, серьезная, с прекрасным резюме и стажем, все знающая, однако, возраст. Мне её чисто по-человечески жалко. Зная себя, боюсь до больницы доведу женщину.
Последняя из всех подходит больше всего. Образование, хорошие рекомендации, умная, сообразительная, по возрасту подходит, но что-то меня в ней смущает. Её взгляд. Очень знакомый для меня взгляд… Так на меня смотрит большинство женщин.
‒ Анастасия Викторовна, вы подходите больше всех, но должен предупредить. Работать на меня очень сложно и если вы решите уволиться, имейте ввиду… ‒ специально делаю паузу. ‒ … Вы обязана будите подобрать себе замену и такую, чтобы меня она устраивала.
‒ Я вас поняла Павел Григорьевич. ‒ улыбается она и подходит ближе, что бы забрать предоставленную ранее мне папку. ‒ Когда я могу приступать к работе?
‒ Завтра. На вашем новом рабочем месте стоят несколько стопок с папками. К завтрашнему утру вы должны знать всё их содержимое.
Она удивленно округлила глаза, но тут же сменила удивление на спокойную улыбку.
‒ Я поняла.
‒ Отлично. Завтра первым делом уладьте вопрос о вашем назначении в отделе кадров. Вы свободны.
Она ушла, а я облегченно выдохнул. Самое страшное позади. Секретарь найден и наконец-то всё заработает, как часы.
До позднего вечера я промаялся с неотложными документами. Завтра собрание акционеров, а днем подготовиться я не успел.
Юлю отправил домой. Голос её был разочарован, но она никаких претензий не выказала.
После вчерашней ситуации я долго не мог уснуть. Всё думал о том, как ей было сложно и как я не замечал этого. Мы столько лет были вместе, пусть как начальник и подчиненная, но я не видел очевидного.
Она права, я хочу детей и очень много детей, хочу семью, но только с ней. Она именно та, кто мне нужен. Только её я готов носить на руках и только ей я хочу посветить всю жизнь.
Всегда считал глупым пытаться угодить женщине. Не матери или дочери, это святое, а именно женщине, которая в один день для тебя никто, а на следующий стала всем. Всем миром. Порой кажется, что мы знакомы сто лет, так близки мы душевно.
Дети. Сейчас множество способов стать родителем. ЭКО или суррогатное материнство… Множество вариантов. Я готов к тому, что у нас не будет их и вовсе. Для меня главной целью касательно Юли стало то, что я хочу сделать её счастливой, чего бы это не стоило.
