Тем временем в Александрию через северные ворота уже входили викинги. Воодушевленные очередным успехом. Вдохновленные жертвой морскому богу, что Ярослав принес накануне поутру. И предвкушающие поистине ОГРОМНУЮ добычу.
Жертва…
Ранним утром 23 мая перед рассветом Ярослав собрал на своем корабле всех командиров и вождей как викингов со славянами, так и греков. И, выждав первые лучи света, совершил задуманное священнодействие. Пользуясь примитивным рупором, он произнес: «Посейдону, Лику Всевышнего, что покровительствует морякам и торговцам. Посейдону, известному как Нептун в Риме, как Ктулху в исконном Вавилоне и под прочими именами…»
Произносил Ярослав свою речь на греческом. Но рядом, после каждой его короткой фразы, ее переводили на стародатский.
Завершил он свою речь и велел бросить в море десятую часть добычи, что полагалась ему и его людям за эту битву. Лучшую ее часть.
Рагнар и прочие викинги последовали его примеру, благо, что это полностью совпадало с германскими традициями вотивных даров. Причем выброшенный в море предмет приносился в жертву богу самым полным и истинным образом. Точно так же, как выброшенный на середину глубокой реки или в болото. То есть его уже не достать. Не схитрить.
Греки же колебались дольше всего.
С одной стороны, они видели, что победа славная и явно в ней не обошлось без вмешательства высших сил. С другой стороны, они были христианами. С третьей – Посейдон был греческим богом. И уклонение от поклонения ему исконными греками, в виду варваров, что оказали ему почести, задевало. С четвертой – им было жалко отдавать десятую долю добычи. Их командирам. Простые же бойцы, видя, как поступают и эти легионеры, и эти северяне, посчитали, что и им так надо. Поэтому, немного помедлив, и византийцы, выставленные домом Сарантапехос, принесли жертву Посейдону.
Ярослав же каждый раз повторял свою «молитву», дабы бог услышал и принял их дары…
И если там, в проливе Карпатос, греки еще сомневались и пошли на эту жертву, скорее, оказавшись в сложной ситуации, то вечером 24 мая 865 года они без тени сомнения и сожаления резали пленников и сжигали часть трофеев во славу Ареса…
Консул Нового Рима был доволен. Он создавал прецедент на фоне нарастающего кризиса христианского и в общем-то исламского мира. Черт его знает, как там все дальше получится. Но то, что теперь и халифу, и патриархам придется как-то выкручиваться, – факт.
И если халиф еще мог объявить Ярослава язычником и пособником шайтана, то с патриархами дело обстояло куда сложнее. Им идти на прямую конфронтацию было нельзя. Не выгодно политически. Ведь древняя римская церковная традиция, сохранившаяся в полной мере в греческом обряде, опиралась на концепцию симфонии. То есть держалась не правого и законного, а сильного, который всегда прав. И так получалось, что сильным выходил Ярослав…
Глава 7
865 год, 4 июля, Александрия
После разгрома Сирийского флота в проливе Карпатос Ярослав отправил один дромон греческих союзников в Афины. Славная новость и условный сигнал. Поэтому дом Сарантапехос, фактически контролирующий фему Хеллас, выдвинул к проливу Карпатос своих торговых моряков и рыбаков, дабы захватить свободно дрейфующий флот халифа.
Ярослав и ведомые им войска просто бросили эти корыта свободно болтаться в море и пошли дальше. Дескать, не до них. Но это было сделано с умыслом, чтобы родственники смогли их прихватить себе. Пусть и не все, но даже полсотни дромонов – большое приобретение! Там-то, в проливе, греков и настиг второй вестовой, сообщивший о взятие Александрии.
Не медля ни секунды, дом Сарантапехос мобилизовал все водоплавающие средства, до которых мог дотянуться, и ринулся на юг – к этому славному городу в дельте Нила. Там ведь было столько рабов… столько добычи…
Само собой, Василевс в этом празднике жизни не участвовал. Хуже того, Вардану только две недели спустя после морского сражения сообщили о том, что оно закончилось успешно. С аналогичной задержкой поступили и сведения о взятии старинной столицы эллинистического Египта.
И о жертвах старым богам…
Ох и переполох из-за этих выходок Ярослава начался в Константинополе! Из-за чего Василевс не решился выступить своими силами в Египет, чтобы поучаствовать в грабежах. Он попросту опасался мятежа черни, из-за которого ему, могло статься, и некуда будет возвращаться.
Дом же Сарантапехос, стремительно обзаведясь весьма влиятельными союзниками, активно наращивал свое влияние. Уже спустя какой-то месяц он прямо или опосредованно держал в своих руках не только фему Хеллас, но и Пелопоннес с Фессалониками. И уже вел переговоры с руководством Никополя, что в случае успеха могло сконцентрировать в руках одной семьи власть над всей классической Грецией. Ну, ее большей части.
Такая добыча! Такой успех!
Рейтинги же Вардана просели. И он, строго говоря, не знал, как ему поступить. Так как, с одной стороны, была резко усилившаяся оппозиция во главе с домом Сарантапехос. А с другой – родственники и многие армянские аристократы из Малой Азии. Что намечало определенный раскол в державе, отчаянно пованивая гражданской войной.
И это только одна плоскость проблемы. Потому что фоном закипал религиозный кризис, грозящий перейти в политический. И не на пустом месте он закипал, а на базе давно тлевшего экономического и идеологического.
Последние столетия Византия подвергалась атакам со всех сторон. Из-за чего потеряла обширные земли. Остальные же оказались категорически опустошены и истощены.
Сначала, в начале VII века, из Аравийской пустыни вышли кочевники-арабы, что сумели разбить ослабленную и деградировавшую к тем годам армию Восточной Римской империи. К сожалению, экономический и политический кризисы VI–VII веков дал о себе знать. Старые методы комплектования и обучения личного состава, характерные для Римской империи, пусть даже и поздней, ушли в прошлое. И от римского войска осталось одно лишь название. Что и позволило арабам его разбить в серии полевых сражений. А потом отнять весь Ближний Восток, Египет и совершенно опустошить всю Малую Азию.
Но беда не приходит одна. Поэтому во второй половине VII века на севере из Причерноморской степи пришли кочевники-булгары. Тюрки, которые переправились через Дунай и захватили земли, населенные славянами. Но земли старой Дакии и Мёзии не были степью. Идти дальше было некуда. Поэтому эти кочевники осели на земле, превратившись в аристократию этих завоеванных владений. А так как их было очень мало, то уже к IX веку от них осталось только название и кое-какие традиции. Они попросту утонули и растворились в местном славянском населении, дав ему свое название.
Так или иначе, но к середине IX века Болгария была крепким, состоявшимся варварским королевством. И той силой, что не только «отжала» у Византии очень ценные и важные провинции на Балканах, но и нависала над ней непрерывной угрозой. Вишенкой же на торте выглядела почти полная потеря Италии, некогда возвращенной полководцами Юстиниана. И нарастающая распря с Римским престолом.
