А Воронецкий исправно отправлял фотоотчёт с променадов. И у меня в галерее уже накопилась немалая коллекция их довольных мосек вроде "Аля и Пушок валяются в грязи", "Аля и Пушок катаются с горки", "Аля и Пушок лезут в нору неведомой зверушки". Позже стали появляться уже и селфи втроём, где на переднем плане был сам Егор с неизменной озорной улыбкой, а на заднем неразлучная парочка, которая творила очередное безобразие.
Сосед влился в нашу жизнь как само собой разумеющийся факт. Его присутствие рядом воспринималось настолько привычно, что я об этом даже не задумывалась.
И когда сегодня после обеда, перед очередным совещанием, мне позвонила няня и взволнованным голосом сообщила, что ей нужно срочно уехать домой по семейным обстоятельствам, то я недолго думая набрала номер Егора. А он практически сразу же согласился оставить у себя Алю на пару часов, пока я не освобожусь.
Совещание прошло для меня как в тумане. Не могу сказать, что я сильно тревожилась, но некоторое волнение все же присутствовало. Насколько я знаю, весь опыт общения с детьми у соседа измерялся только взаимоотношениями с Алинкой.
После совещания генеральный вызвал меня к себе, я лишь успела отправить соседу сообщение с предупреждением о задержке. На что в ответ получила традиционное фото, только на этот раз одной Альки рисующей за столом.
«Тогда мы пойдем ко мне, пора кормить Пушка. Он там грустит один.»
В итоге до дома я добралась уже к концу привычного рабочего дня.
Квартира соседа встретила меня аппетитными ароматами еды, забавным цветным ковриком у входа и четвероногим стражником на пороге.
— Пушок, фу! Ты чего? — удивился сосед недружелюбному поведению своего пса. — А ну-ка иди в свою комнату.
— У твоего пса есть личная комната? — удивилась я.
— Само собой, он ведь член семьи. — гордо заявил Егор. — Ну если, конечно, утеплённый балкон с лежанкой и собачьим игрушками можно считать полноценной комнатой, то да.
— Думаю для собаки — это полноценный люкс.
— Возможно. Но он почему-то все равно старается занять еще и мою кровать. — посетовал сосед. — Голодная?
— Хочешь меня покормить? — иронично спросила его, но он видимо этого не уловил или проигнорировал.
— А почему бы и нет? Мы с Алиной эээ… Батьковной. — замешкался он на отечестве.
— Александровной. — тут же по инерции подсказала ему.
— Хм, оригинальненько. — хмыкнул сосед, очевидно решив, что это отсылка к моему имени.
Отчасти так и было. Савицкая Алина Александровна. С фамилией моей мамы, с моим именем в отчестве. Моя дочь.
Только вот по иронии судьбы с её отцом мы были тезками и я, сама того не желаю, прописала его имя рядом с её навсегда.
— Так вот, мы с Алиной Александровной приготовили пасту с овощами и мясом для больших и…
— Макаёны с сыом мне! — перебила его высокопарную речь Аля и развернулась к Егору хватая его за руку. — Кусять хотю!
Невозможно было глядя на это не улыбнуться.
— Ну что ж, угощайте!
Я захватила с собой на кухню венский пирог, который купила в булочной на углу нашего дома, в знак благодарности соседу. И сейчас он как раз пригодится к чаю.
— О, пирог? — обрадовался Егор.
То, что он сладкоежка я поняла еще по первому чаепитию в день знакомства. С таким аппетитом он уминал мой ягодный пирог, запивая его сладким чаем. У меня от одного только его вида зубы сводило.
— Ага, в местной булочной взяла.
— А, так это не твой? — расстроенно уточнил сосед.
— Нет. У меня на стряпню теперь не хватает времени.
— Жаааль. — протягивает Егор.
В середине ужина мой мобильный оживает, отображая на экране абонент «Няня». Беру трубку и слышу хриплый женский голос.
— Александра Викторовна, я прошу прощения, что так выходит. Но завтра и в ближайшую неделю я не смогу выполнять свои обязанности. — голос няня и пропитан горечью и болью. Мне становится по себе. И не зря.
— У вас что-то случилось? Я могу помочь? — спрашиваю обеспокоенно.
— Спасибо. Но нет, с этим уже никто не поможет. Моя мама, — надрывный всхлип. — Простите. Ее больше нет. Она была уже в преклонном возрасте, но все же к этому нельзя быть готовым.
— Мои соболезнования. — только и смогла произнести в ответ.
Мы перебросилась еще парой вежливых фраз и закончили разговор.
А я так и осталась неподвижно сидеть на диване в гостиной соседа, куда отошла, чтобы поговорить по телефону. На меня словно вылили ушат холодной воды. Это была чужая мама, чужое горе, но все же оно отдавалось тупой тоской где-то внутри.
Я вздрогнула от неожиданности, когда Егор забрал у меня из рук телефон. Он с тревогой смотрел на меня. Рассказала ему о няне, не замечая, как по щеке течет слеза.
Сосед обнял меня за плечи, притянул к себе и тихо сказал куда-то в висок:
— Не думал, что ты такая… чувствительная.
Его слова слегка кольнули обидой. Все привыкли видеть меня такой, сильной и непрошибаемой. Я и сама порой отчаянно хотела быть такой. Но глупая трепетная девочка внутри меня иногда вырывалась наружу.
Слегка отодвинувшись от Егора, я утерла слезы.
— Где же я сегодня найду няню на ночь глядя? — тяжело вздохнула я. — Придется завтра снова брать Альку с собой.
— Думаешь твоя репутация грозного босса это переживет? — пошутил Егор.
— Не знаю. — невольно хихикнула я, вспоминая ее прошлый визит.
— Мы сегодня вроде не плохо справились. — зачем-то сказал сосед. — Я могу и завтра с ней посидеть. А ты спокойно найдешь няню?
Пожалуй, еще ни один мужчина не делал мне столь соблазнительного предложения о помощи.
Глава 15 Егор
Ощущение, что из памяти стерли небольшой, но очень важный отрезок жизни. Иначе как еще объяснить, что из успешного перспективного разработчика ПО я превратился в усатого няня с обязанностями повара на полставки?
— Игог! — позвала меня маленькая бандитка. — Гуять идем?
— Идем, идем. — отозвался я, надевая поводок на шею Пушка.
— Игог, снуётьки. — скорчив жалобную рожицу попросила Алька завязать ей декоративные шнурки на ботинках. Которые развязывались с завидной регулярностью и грозили созданием травмоопасных ситуаций.
— Сейчас, кнопка. Все будет. — пообещал я, расправляя аккуратный бантик.
— Ты хоёсий! — сообщила мне мини соседка, обхватив мое лицо своими крохотными ручками.
Порой она смотрела на меня с далеко не детской грустью во взгляде, а иногда с щемящей нежностью, как сейчас. Меня не смущало, что она тянулась ко мне. Ей явно не хватало отца и мужского участия в воспитание. Но что было удивительно, так это то, что и я был не против проводить с ней время. По сути это был мой первый тесный опыт общения с ребенком, племянники Пронина не в счет. Но я совершенно не испытывал дискомфорта, даже наоборот.
