— Садись, пожалуйста, — предложил мужчина, вежливо указывая мне на кресло у окна.
Я немного помедлила, но потом все же подчинилась: смешно изображать гордое недоверие в подобных обстоятельствах. Странное спокойствие охватило меня, словно больше не о чем переживать, потому что все самое страшное уже случилось.
В дверь постучали, и громкий мужской голос сказал что-то на своем языке. Халиб коротко ответил, но потом подошел к двери, открыл ее, выдал еще какие-то инструкции и закрыл уже на замок — я ясно слышала, как щелкнула щеколда.
Глава 19
Господин сел в соседнее кресло — через столик — и внимательно посмотрел на меня. Я молчала, ощущая себя на дне самого глубокого в мире колодца. Выхода нет. Я никогда не выберусь отсюда.
И раз терять мне все равно было нечего, я решила всё-таки выяснить незначительные детали истории:
— Зачем ты меня обманул?
Халиб не спеша налил из графина воды себе в стакан, сделал пару глотков.
— Информация — это сила, — медленно ответил он. — Кто владеет информацией, тот владеет всем.
— Но только не мной, — возразила я.
Мужчина открыто расхохотался.
— Забавное утверждение для рабыни.
— Ты владеешь моим телом, но не душой.
— Тогда почему ты спишь с моими письмами?
— Мне нравится их запах.
— Это мой запах.
— Я люблю его отдельно от тебя.
— Глупости!
Он встал с кресла и в один шаг вплотную приблизился ко мне.
— Такого не бывает… — хрипло пробормотал Халиб, наклонился, упершись левой рукой в подлокотник кресла, и провел пальцами правой по моим губам.
Я поджала их и прикрыла глаза. По телу предательски побежали мурашки. Халиб усмехнулся. Я посмотрела на него и тихо спросила:
— Сколько у тебя на самом деле жен?
— Всего лишь две, — ответил он, опустился передо мной на корточки и положил руки мне на бедра.
Я вздрогнула.
— И ты действительно собирался развестись с ними или это была очередная ложь?
— В тебе есть что-то необыкновенное, — невпопад ответил Халиб, — но эта твоя манера требовать, отказывать и выдвигать ультиматумы — просто смешна. И со временем начинает раздражать.
— Но ты всерьез веришь, что сможешь сделать счастливой женщину, которая тебя раздражает?
— Конечно. У меня нет выбора.
— Выбор есть всегда.
Он покачал головой. А потом вдруг обратил внимание на мою одежду.
— Что это за ужасное платье? — возмутился Халиб, прошел к своему резному шкафу — больше моего раза в три — и извлек оттуда длинную рубаху, украшенную вышивкой. — На, переоденься.
Я в ужасе замотала головой.
— Можешь закрыться в ванной, — снисходительно разрешил мужчина.
Я нахмурилась в сомнениях.
— Иди и переоденься, — стальным тоном повторил Халиб.
Я со вздохом взяла у него сорочку и протопала в ванную. Пока я дрожащими руками снимала одну вещь и надевала другую, то слышала, как в комнате происходит какая-то возня. Рубаха оказалась очень большой: широкой и длинной, примерно до середины икры, но по бокам были длинные разрезы, открывавшие внимательному наблюдателю даже часть бедра. Мне было стыдно выходить из ванной, хотя раньше я отнюдь не брезговала мини-юбками, заканчивавшимися значительно выше, чем начинались эти разрезы.
Не выдержав моего долгого отсутствия, Халиб постучал мне в дверь:
— Ты жива?
Я сделала глубокий вдох и отомкнула защелку. Мой господин сам распахнул дверь и замер, осматривая меня. Глаза его заметно потемнели, но при этом сверкали нескрываемым вожделением.
— Пойдем, — он взял меня за руку и повел в комнату, где на столике уже был накрыт завтрак.
Я села в кресло, и сорочка выполнила коварный трюк, частично обнажив мои ноги, так как задняя часть отреза свесилась в низ. Кажется, глаза Халиба потемнели еще сильнее, но он вошел в мое положение и дал мне тонкую накидку, чтобы я смогла прикрыть свои оголенные конечности.
— Терджан — это мое настоящее имя, сказал он, отпив немного чая. — Только второе. Халиб Терджан Насгулл. Ты совсем не интересовалась мной у других слуг…
— Языками не владею… — буркнула я.
— Било би джелание, — ответил он по-русски, с усмешкой.
Повисла пауза, в течение которой мы сосредоточенно жевали пирожки, сыр и прочие блюда, запивая их чаем и время от времени выжидающе посматривая друг на друга.
После завтрака я сходила в ванную умыться, а когда вернулась в комнату, господин Насгулл расслабленно лежал на своей уже заправленной кровати с открытыми глазами. Пояс его халата был развязан и полы немного разошлись, обнажая волосатую мускулистую грудь и рельефный живот.
— Иди сюда, — похлопал он рукой по постели рядом с собой.
Я сжалась в комок и замотала головой.
— Ева, у тебя нет выбора. Я ничего плохого тебе не сделаю, обещаю, но злить меня ни к чему.
Я на мгновение зажмурилась, прося помощи у мамы, а потом осторожно присела на краешек кровати. Большая горячая рука сразу скользнула по моему плечу, вызывая к жизни тысячи мурашек по всему телу. Не удовлетворившись этим, Халиб сел, подтянул меня к себе поближе, обвил талию руками и зарылся лицом в мои волосы.
— Какие мягкие… — пробормотал он. — Обожаю твои волосы. Хочу, чтобы у нашей дочери были такие же ангельские локоны…
Я окаменела. Дочери! Этот человек так ничего и не понял…
— Я предлагаю тебе стать моей законной женой, — словно в ответ на мои мысли, произнес Халиб ласковым рокочущим басом, развернув меня к себе.
— Третьей? — спросила я с издевкой.
— А ты согласна быть только первой?
— Нет, только единственной.
— Это невозможно.
— Возможно, но…
— Не смей даже думать об этом, не то что вслух произносить! Ты принадлежишь мне! Понятно?! Я не собираюсь тебя отпускать!
— Разве рабыня может стать законной женой?
— Я освобожу тебя.
— Тогда у меня будет право отказаться от брака, разве нет?
Лицо господина скривилось:
— Да какого черта тебе от него отказываться?!
— Потому что я хочу домой.
— Здесь твой дом.
— Я не согласна.
— Значит, останешься рабыней до тех пор, пока не смиришься!
Я отвернулась, чтобы незаметно смахнуть слезу. Чертов эгоист! Чертова страна! Чертовы мужчины!!
