«На все звезды мастер», по сути, контролер систем жизнеобеспечения корабля и экипажа, в том числе питания.
Второй навигатор — первым так же оставался капитан.
И пятеро ученых исследователей, хотя на лабораторных заучек они походили меньше всего. Скорее, на еще одну боевую группу…
Впрочем, все мы были выпускниками Академий пилотов, лишь в конце выбравшими отдельные специализации, потому в случае чего пусть не идеально, но могли заменить друг друга. А вместе представляли собой единый организм, способный хоть устроить локальную войну, хоть спасти половину системы… И на формирование грамотной работы этого организма и почти мысленного взаимодействия было отведено довольно много времени.
В мои задачи — вместе с первым техником Оррисом — входило все, что было связано с приборами и физическим функционированием корабля и его систем. Мы дежурили посуточно, но и в дни отдыха, отоспавшись, я присоединялась к мужчине или же изучала какие-нибудь каталоги и инструкции к новым механизмам. Это давно уже стало любимым моим занятием — разбираться с неведомым функционалом и программами.
Ну, или шла в зал, где отрабатывала приемы — не всегда одна — или же, если была уверена, что никто не придет, включала музыку и танцевала, сбрасывая напряжение.
Которое, несмотря на все мои восторги от полета к Краю и ощущение, что я на своем месте, только росло. И все из-за одного ледяного истукана, что не просто не замечал меня, но делал это таким норовым способом, что…
Я бесилась.
Ненавидела.
И мечтала о том моменте, когда миссия закончится, а я подам рапорт об увольнении.
Нет, он больше не хамил. Не обливал презрением. Не отдавал неподобающих приказов. Но когда я на него смотрела — случайно, потому что сложно было избежать этого в малом пространстве корабля, — то натыкалась на непробиваемую невидимую стену, выстроенную специально для меня… От меня. Будто я и правда была виновата.
Наверное, он мог бы разобраться в произошедшем за эти годы… Но ему было неинтересно.
И за это я его ненавидела еще больше.
Меня даже не удивляло, что никто не замечал стены. И моей весьма редкой, но имеющейся реакции. Гард Норан умел быть двуличным и умел притворяться… И я ведь тоже научилась. Мы оба успешно делали вид, что никогда не были близко знакомы.
Но глубоко внутри я чувствовала норов импульс каждый раз, когда замечала его фигуру в коридоре. Или когда он присутствовал на общем спарринге, больше походившем на составление сложных акробатических фигур по указу психолога. Или когда мы пересекались в столовой…
И мне было сложно, больно, странно… но казалось, что я справляюсь. Ведь стоило потерпеть пятьдесят космических дней… всего пятьдесят дней, а потом я найду способ больше никогда с ним не работать.
Да, уверена, что так и будет. Я совладаю со всем — с собой, прежде всего. Я уже пережевала и выплюнула прошлые обиды… мне ведь даже не хотелось впечатать кулак в его совершенное лицо. Я не собиралась мстить. Может, тогда, в прошлом, я бы сделала это с ним — как сделала с подставившим меня ублюдком, — но сейчас не собиралась тратить на Гарда Норана время.
И так его уходило достаточно, когда я думала по ночам, что он совсем близко…
Хватит. Я взрослая, уверенная в себе, отличный специалист, и мне вовсе не нужно кому-то что-то доказывать. Я проведу эти пятьдесят дней… уже сорок два, как член самой интересной миссии во Вселенной. Спокойно и равнодушно глядя на бывшую любовь… и бывшего врага.
А потом уйду без сожалений.
И, размышляя так день за днем, постепенно успокаивалась. И даже начинала искренне верить в свои решения.
Быть может, все так и получилось бы… если бы не невероятная цепь событий, которая началось с одного происшествия.
Краевой сектор.
За тридцать один космический день до точки отсчета.
Аррина Лан
— Уменьшить плотность щита… — голос Гарда звучал спокойно и деловито.
— Сделано, кэм.
— Отключить антиграв.
— Готово.
— Сложить щит.
— Зацепился, кэм… В одной из секций осталось незначительное уплотнение…
— Аррина Лан…
— Уже делаю, кэм.
В рубке при входе в подпространство Вселенной — и выходе из него — всегда было полно народу. Семеро необходимых для выполнения операций членов экипажа, в том числе как минимум один дежурный техник.
Наш звездолет обладал самой современной модификацией гравитационного щита. Тот использовал энергию волны и так же, как парус у старинного корабля, приводил транспорт в движение, не требуя при этом внутреннего источника энергии. Скорость же зависела от плотности щита: чем она выше, тем выше скорость. Внутри одной звездной системы звездолеты перемещались на небольшой плотности или использовали обычные двигатели. Щит же, ставший настолько плотным, что и волны, пронизывающие космос, был способен разогнать корабль до световой скорости. И за счет этого звездолет «нырял» в субсветовой коридор.
Иногда развертка и сворачивание «паруса» проходила с осложнениями, но это было решаемо — с помощью специальных манипул удавалось усилить или ослабить «застрявший» в неправильной плотности кусок. Что я, собственно, и сделала.
— Готово, кэм, — и была довольная собой.
— Сложить щит.
— Сделано, кэм, — второй пилот даже кивнул.
— Включить двигатели и ввести координаты Зераниш-445. И давайте поскорее, мы уже почти сто ударов болтаемся в космосе без всякой траектории, как мозги олихов в черепной коробке.
Общий смешок. И голос навигатора:
— Готово.
— Второй пилот…
— Запускаю.
Корабль загудел — в отличие от перемещений с помощью щита двигатели работали с ощутимым звуком — и поплыл в пространстве, чуть меняя силу притяжения на борту.
— Расчетное время прибытия на планете?
— Семнадцать часов.
— Отоспитесь, кому можно. Планетка славится своими бурями и не только пылевыми, так что посадка предстоит жесткая, да и на месте не будет весело…
— Вот и с какой норы нам туда тащиться… — пробормотал навигатор, на что Гард моментально отреагировал.
— Ты считаешь мнение Совета необоснованным? Тогда будь добр, в следующий раз выбери себе другой корабль.
Все замолчали и сделали вид, что очень заняты своими делами. Я покосилась на капитана. Лицо мужчины ничего не выражало, а ледяной взгляд внимательно изучал поджавшего губы навигатора. И под этим взглядом, я так полагаю, тому было совсем несладко.
Истукан, что уж там. Каменной глыбой готовый обрушиться на любого, кто сделает шаг в сторону от требуемой траектории. Стражи, они такие. Есть, спать, думать по приказу… Интересно, он всегда такой… как капитан, или же на него так действует приближением Бездны? Или я?
