— Заткнись.
— И она не выглядела недовольной… Ай, Гард, ты что?!
Он принялся баюкать свою пострадавшую руку, которую я только что «размял» снова. Ему еще повезло. Потому что во мне разлилось такое желание убивать, что его пальцы были в опасности…
— Когда я говорю заткнись — делай это сразу. Меня не интересует ни эта девка, ни кто её имеет… — ответил холодно, отвернулся и недрогнувшей рукой налил горячее пойло, в которое здесь мешали все нужные элементы.
Но я солгал.
Меня очень даже интересовало… и эта девка, которая не должна была учиться с нами. И то, чем она занималась… не со мной.
Я едва сдержал ярость, затопившую меня от возникших в голове картинок.
Но я никому не собирался её показывать.
Она единственная, кто об этом узнает… И расплатится за это.
4
Аррина
Ба-бам-ба-бам-бам.
Бей-бей-бей.
Ба-ам-ба-бам-треньк…
Лязг и взвизги ударов по перевернутым посудинам били по нервам и одновременно завораживали… Вводили в нужное состояние транса, в котором все чувства обострялись до предела. Впрочем, у меня и так все было обострено.
Я была злой. Голодной. Уставшей. Я чувствовала, как сильно зверьки, собравшиеся по периметру круга, хотели насытиться зрелищем падения, а то и чего похуже… Ощущала особую жажду моего соперника… Жажду крови.
Я ненавидела происходящее, но не стала делать ничего, чтобы предотвратить это. Если бы я отказалась отвечать на вызов, меня бы выперли за охранный периметр… А это означало смерть.
Здесь же, пусть и покалеченной, можно было существовать. Мстить. Думать. Дышать.
Жить.
И мечтать о несбыточном.
О том, что однажды мне удастся преодолеть Пустошь за охранным периметром и проникнуть на один из звездолетов Содружества, которые заглядывали сюда всего несколько раз в год. Что им делать чаще на отсталой планетке, где карьеры давно разрушили плодородную почву, и все ценное вывезли еще в прошлых столетиях?
Что бы я делала на звездолете, сама не могла ответить. Почему-то мне казалось, что как только я туда попаду, все наладится… Да, я знала, так думали многие и платили за это Пустоши жизнями, не сумев вовремя добраться до блестящего бока спасительного корабля. Но мой секрет, который не удалось пока узнать никому… должен был помочь проникнуть на борт.
А пока… пока предстояло выживать там, где ресурсов пусть и мало, но они хотя бы имеются. И высокие стены со специальным покрытием защищают от излучения, эпицентр которого находится аккурат за тем холмом…
Ба-ам-ба-бам-бам.
Бей-бей-бей.
Мы кружим друг напротив друга, и никто не хочет делать первый выпад. Первый удар всегда становится точкой невозврата, за которой боль, застланный пеленой взгляд. Первый удар — и ты видишь, как раскрывается противник, начинаешь понимать его слабые места… Но долго находиться в круге тоже невозможно. Звон вибрирует, перенастраивает все внутри тебя, и если вовремя не выскочить…
Я все-таки бью первой. Жестко, быстро, ногой. Целясь в солнечное сплетение, попадаю и тут же ухожу вниз, изгибаясь и переворачиваясь, потому что парень летит на меня всей тушей, желая подмять, поглотить…
Как хотел сделать ночью, думая, что я сплю…
Я никогда не спала. С тех пор как оказалась в приюте, а потом сбежала сюда, ни разу не засыпала глубоко. На нашей планетке это было слишком опасно — сожрут в прямом и переносном смысле. Потому ночью я дала ему отпор — и поплатилась за это сегодня.
Все знали, почему ублюдок вызвал меня на дуэль, но никто не вступился. Мы были каждый сам по себе — периодически возникали лидеры из более сильных, создавали стаю, но, по сути, каждый из нас был одиноким зверем, кормившимся от находящегося рядом космопорта.
А ночью собирались всей кучей. Устраивали обмены и сооружали совместные костры — выживали. А еще иногда создавали круг. Мне удавалось избегать его довольно долго, порядка шести космических лет, и если бы не свинья, положившая на меня глаз…
И снова его коронный прием: рвануть вперед, выставив голову как таран. Чтобы разбить на мелкие кусочки мое самообладание и тело… Уклониться в последний момент. Прогнуться в пояснице, потом скользнуть вбок, но… я вынуждена взмахнуть руками, чтобы удержать равновесие.
Ублюдок пользуется этим. Перехватывает мою кисть и тянет на себя.
Слишком опасно и близко…
И я решаю пожертвовать чем-то менее значимым. Например, костью. Выворачиваюсь так, что она в области запястья хрустит и ломается под толстыми пальцами, но зато получаю доступ к его паху и со всей силы бью туда ногой…
Бей-бей-бей.
Ба-ам-ба-бам-треньк…
Он орет, окружающие поддерживают этот рев, и невыносимая какофония почти сводит меня с ума.
Падаю на колени, будто перед одним из великих правителей прошлого, чьи тупые биографии нас заставляли учить в приюте, а потом, опершись здоровой рукой о пыльную красную землю — в темноте и отблеске костров её цвет похож на запекшуюся кровь, — отталкиваюсь, полностью распрямляя ногу и попадая пяткой аккурат по носу моего обидчика.
Он не успевает закрыться. Достается еще и челюсти… Я же по инерции падаю набок… и тут же получаю удар в живот. Он остервенело пинает меня, пока я сжимаюсь в комок и пытаюсь придумать, что делать… Выдерживаю еще один удар, хватаю его за ботинок, наплевав на жуткую боль внутри и в левой руке, быстрым рывком валю его на спину. Не теряя времени, взвиваюсь вверх и падаю с выставленным локтем на его грудь, надеясь, что мой вес хоть что-то да будет значить для силы удара…
Долгий хрип… и мой противник на какое-то время теряет сознание. И в этот момент что-то тащит меня наверх…
Нет-нет, это невозможно, в круг во время боя никто не может заходить! Но я вижу двоих с осклабившимися рожами. А звук ударов ладонями и палками о металл уже просто рвет жилы…
Ублюдки, что напали на меня, — дружки моего соперника. И они намерены словить удачу там, где ему не удалось… Я бьюсь с ними отчаянно, понимая, что терять мне нечего. Пуская в ход весь доступный арсенал: ногти, зубы, колени. Забыв о крови, боли, усталости и сломанной руке… А в придачу к этому еще и о трещинах в ребрах…
Бей-бей-бей.
Ба-ам-ба-бам-треньк…
Я уже на грани, не справляюсь, падаю, получаю пинок, снова вскакиваю и бросаюсь на них, понимая, что меня хватит буквально на несколько секунд…
— Кандидат Аррина Лан, сдано.
Что?!
Оседаю на пол и бессмысленно таращусь в яркие софиты, что стоят вокруг.
Звездная нора, как я забыла, что с той ночи, которая закончилась моей крайне болезненной победой над одним-единственным ублюдком (никто и правда никогда не выходил в боевой круг, кроме соперников), прошло два десятка космических лет?
