Мать и сын помолчали, оба погрузившись в свои невеселые мысли.
– Значит, Эви связалась с тобой из-за Клемми, – в итоге нарушила молчание Поузи. – Из-за того, что ты ее отец.
– Да.
– Да… ведь у Эви не осталось других родственников… она сама осиротела в юности. А как воспринимает все Клемми?
– Правильно воспринимает, но это заслуга Эви. Она вела себя очень мужественно. Они обе на редкость храбрые.
– Ну, ты с Клемми познакомился?
– Мы уже привязались друг к другу, мам. Я, конечно, ужасно нервничал перед знакомством, но с самого начала все пошло как-то само собой, словно мы давно знали друг друга. Понятно, что я никогда не заменю ей Эви, не стану и пытаться, однако постараюсь всячески оберегать ее.
– А что думает Тэмми? Как она восприняла эту новость?
– Боюсь, тут я сам напутал больше, чем следовало. – Ник пожал плечами. – Я так боялся потерять Тэмми, что не представлял, как рассказать ей о Клемми, поэтому просто сбежал. И только благодаря тому, что Джейн и Пол тайно подстроили нашу встречу, я в итоге рассказал ей всю правду. Но она восприняла все превосходно и, кстати, сейчас как раз присматривает за Клемми. Как странно распоряжается судьба, мам, ведь больше десяти лет я жил сам по себе… гораздо дольше, чем длился мой роман с Эви… и вдруг у меня появилась семья.
– И Клемми, и Тэмми совершенно замечательные, Ник. Надеюсь, ты понимаешь, как тебе повезло.
– О да. Тэмми страшно нервничала, не зная, сумеет ли сегодня поладить с Клемми. Надеюсь, что они понравятся друг другу.
– Я уверена, что понравятся. Это лишь показывает, Ник, как сильно она любит тебя.
– Я понимаю и обещаю, мам, что постараюсь всячески показать, как я безмерно благодарен ей.
– А ты сам-то любишь ее? Ведь после встречи с Эви у тебя, должно быть, всколыхнулись старые чувства.
– Да, всколыхнулись… любовь не умерла… но, мне кажется, я поставил ее на своего рода символический пьедестал. Мои чувства к Тэмми совершенно иные. Они… – Ник помедлил, подыскивая верное определение, – настоящие. И ее любовь тоже настоящая.
– И как сейчас живет Эви? Ник, кто же заботится о ней?
– Сейчас она в больнице в Ипсвиче. Но, когда ее выпишут, с ней круглосуточно будет сиделка.
– Жаль, что я не знала… могла бы помочь… однако она совершенно ясно дала понять, что не хочет видеть меня.
– Она испытывала неловкость, стыдилась того, что сделала, мам, но теперь, когда ты все узнала, она, безусловно, будет счастлива, что ты сможешь официально играть в жизни Клемми роль бабушки.
– И я счастлива, Ник. И пожалуйста, передай ей, что я постараюсь во всем помогать Клемми. Ладно, – Поузи откашлялась и встала, – по-моему, нам пора подкрепиться. Хочешь супчика?
– С удовольствием, мам.
Поузи наполнила две плошки и добавила к ним тарелку с подсушенным на плите хлебом.
– Ладно, а у вас здесь что происходило?
– Многое, и, к сожалению, события отчасти печальные.
– Сэм? – сделал Ник обоснованное предположение.
– Да, – вернувшись за стол, ответила она. – Давай сначала поедим, пока суп не остыл. Новости тебя не порадуют.
Позднее, уже за кофе, Поузи поведала Нику о сорвавшейся продаже Адмирал-хауса.
– К сожалению, могу лишь сказать, что это чертовски типично для него. Так полиция собирается предъявить ему обвинение?
– Если он даст показания против Кена Ноакса, а я уверена, что даст, то, вероятно, отделается предупреждением. Но, боюсь, Ник, положение его значительно плачевнее.
С тяжелым сердцем Поузи рассказала Нику о жестоком обращении его брата с женой.
– К тому же он отказывается ложиться в клинику, чтобы разобраться со своей зависимостью. Сэм считает, что у него все в порядке.
Ник видел, как побледнело лицо матери.
– Мне очень жаль, мама. Ты, должно быть, ужасно расстроилась, услышав об этом, но тебе нужно знать, что случившееся с Эми далеко не единичный случай. Я помню, как он избивал других мальчиков в школе, но как-то всегда умудрялся избежать наказания.
– Ник, даже не знаю, что сказать. Он и тебя бил?
– Все братья дерутся, но ты же знаешь, что я был не склонен к агрессии, поэтому старался избегать драк. Во всяком случае, все это прекратилось к моим тринадцати годам, когда я стал выше и сильнее него. Боюсь, я нанес ему несколько ударов, которых он никогда не забудет. Зато после этого он оставил меня в покое.
– Мне следовало бы заметить… Ник, почему ты ничего не говорил мне?
– Слишком боялся отмщения. Именно поэтому хулиганы выходят сухими из воды. Эми следует выдвинуть обвинение. Сэм, несомненно, заслуживает наказания, это уж точно. Ты очень расстроилась, мам?
– Честно говоря, да. Могло ли быть иначе? Признаться, пока вы росли, меня порой беспокоило, что ранняя потеря отца привела Сэма к неуправляемой вспыльчивости, но я не могла и представить, что он способен на такую злобную жестокость. Если бы я знала, что твое детство прошло в страхе перед братом! Теперь я чувствую себя ужасной матерью. Мне следовало распознать эти зловещие признаки, Ник, и защитить тебя, но, увы, не удалось.
– Мам, серьезно, моя жизнь вовсе не подвергалась опасности, а ты была – и есть – замечательная мама и бабушка.
– Господи! – Поузи вновь достала платочек. – Как же многое изменилось за последние пару недель. Но, во всяком случае, я не буду тут сидеть сложа руки и жалеть себя… Положение Эви требует особого внимания, верно? И мне ужасно жаль, что я не понимала того, как Сэм вел себя с тобой.
– Послушай, мам, почему бы мне не разобраться с Сэмом? – предложил Ник. – По дороге в больницу я заеду к нему. Помогу убедить его в необходимости пройти реабилитацию.
Поузи оценивающе посмотрела на него.
– Звучит угрожающе. Ты ведь не причинишь ему вреда, надеюсь?
– Боже, мам, разумеется, нет! Скорее уж он побьет меня. Но с тебя точно довольно. Позволь мне разобраться с ним.
– Спасибо, Ник. Пожалуйста, объясни ему, что это ради его же пользы.
– Обязательно. Ладно, похоже, мне пора в дорогу. – Ник встал. – Я подумывал, если не возражаешь, ненадолго привезти Клемми в Адмирал-хаус. Чтобы мы были ближе к больнице, если состояние ухудшится.
– Конечно, Ник, буду рада. А как у тебя дела на работе?
– Все отложено до Нового года. На сей раз я правильно выстроил свои приоритеты. – Он улыбнулся.
– Отлично, я с удовольствием позабочусь о Клемми. И об Эви тоже. Пожалуйста, передай ей от меня сердечный привет, ладно?
– Непременно передам, мам. А когда все утрясется, мы обязательно вернемся к разговору об Адмирал-хаусе.
