«Вот если выберусь из этой передряги, все, завязываю бухать, найду работу. Стану человеком, а не бродячей собакой», — давал в очередной раз себе слово Васька. Но, как ни странно, мозги его, настроенные на выход из сложившейся тупиковой ситуации, хоть и со скрипом, но все же стали понемногу работать.
«А собственно, что мне может пришить Тик-Так? — размышлял Василий. — В магазин я с ним не входил, из поджиги не стрелял, да и нет у меня никакой поджиги и не было. Продавцы меня не опознают, они были в магазине, на свету, а я на улице, в темноте. Ничего мне менты пришить не смогут. Побуцкают разве что для острастки, ну да это не впервой».
Думать о том, что для «хорошего» следователя такой экземпляр, как он, вор-рецидивист, полубомж, просто находка и могут повесить на него сколько угодно и каких угодно «висяков», и он ничего сделать не сможет, Васька не хотел. Настроившись на новый поворот в своей жизни, он постепенно перестал дрожать, согрелся и задремал.
— Я смотрю, ты тут устроился как на курорте, — Виктора разбудил громкий голос Тимура. — Спишь сколько хочешь, жрешь от пуза, пьешь что пожелаешь. Да еще бело-снежку трахаешь. Нехорошо, распускаешься, забываешь, что за все в жизни надо платить.
Гафуров стоял посреди номера с сигаретой в зубах, засунув обе руки в карманы своего кожаного плаща. Виктор продолжал лежать в постели. Из-под приподнятых век он наблюдал за Тимуром. Сейчас он был великолепной целью для атаки. Савченко знал, что даже из такого положения, в котором он сейчас находится, успел бы его достать еще до того, как чеченец смог вытащить руки из карманов для противодействия. Но это не решило бы главной проблемы. Поэтому...
Виктор открыл глаза и сладко зевнул, Тимур, глядя на его физиономию, лишь недобро хмыкнул.
— Поднимайся и быстро одевайся. Пора провести генеральную репетицию и заканчивать намеченную операцию.
Савченко поднялся с постели, отметив про себя, что Тимур говорит с ним открыто, даже без малейшей ретуши.
Умывшись и побрившись, он оделся в уже привычные джинсы, свитер и кожаный пиджак.
— Возьми в шкафу длинный плащ, шляпу и надень солнцезащитные очки, — приказал Тимур.
— А что, завтракать я не буду? — играя под обнаглевшего увальня, спросил Виктор.
Гафуров дернул головой, резко повернувшись к пленнику, его глаза бешено раскрылись, а губы, наоборот, плотно сжались. Несколько секунд он боролся с собой, потом спокойно произнес:
— Ты уже совсем обнаглел. В обед наверстаешь.
— В обед так в обед, — покорно согласился Савченко, предусмотрительно решив не доводить чеченца до кипения.
— Значит, так, надеваешь шляпу, плащ и очки. Спустишься на первый этаж и выйдешь через боковой вход в левом крыле. Понял?
— Понял, не дурак, — весело проговорил Виктор, — дурак бы не понял.
— Вот и хорошо, — на этот раз Тимур улыбнулся, — на входе тебя будет ждать черный «БМВ», за рулем женщина-брюнетка. Без разговоров садишься на заднее сиденье.
Больше не говоря ни слова, Гафуров вышел из комнаты. Виктор выполнил все, что ему сказал резидент, надел плащ и очки, нахлобучил шляпу на глаза. Для чего весь этот маскарад нужен, он прекрасно понимал, таким образом чеченцы хотели сократить его контакты с посторонними лицами. Для постояльцев он должен быть террористом-одиночкой, уж по крайней мере, не связанным с приехавшими из Чечни боевиками.
Спустившись на первый этаж, он, как и было условлено, вышел через боковые двери в левом крыле. Недалеко от входа Виктор увидел поблескивающий черным лаком «БМВ». Открыв правую дверь, Савченко сел на заднее сиденье, не забыв при этом поздороваться. Женщина, сидевшая за рулем иномарки, оказалась довольно-таки красивой брюнеткой, густая копна черных волос гармонировала с облегающим черным гольфом, который подчеркивал ее полную грудь.
Брюнетка не ответила на приветствие, но при этом несколько минут смотрела на пассажира оценивающе. Большие карие глаза смотрели внутрь его и оценивали не как мужчину или человека, это был абсолютно другой взгляд. Так оценивают животное или вещь, дорогую, но ненужную игрушку.
Наконец брюнетка отвернулась и включила зажигание. Виктор никак не мог поверить, что его отпускают куда-то ехать вдвоем с женщиной. Но едва машина свернула за угол, скрывшись с глаз постояльцев, как к ней подскочили трое чеченцев. На переднее сиденье возле водителя сел Гонза Холилов, на заднем уместились Имрам с Хохи.
Когда машина, выехала с территории гостиницы на трассу, перед ней сразу возник длинный угловатый красавец «Крайслер».
«Полный комплект», — догадался Виктор, что в этой машине едут остальные боевики. Впрочем, сейчас его это не особо печалило, вчера вечером Тамара принесла ему радостную весть. Она нашла Палыча, и старый медвежатник обещал его навестить в ближайшее время. А уж со старым тюремным волком этих шакалов они порвут на лоскуты.
«БМВ» и «Крайслер» все дальше и дальше удалялись от Москвы. За окном машины мелькал частокол леса, земля уже покрылась изумрудной травой, а деревья все еще тужились набухшими почками, готовые со дня на день разродиться молодой листвой.
Хохи и Имрам без конца о чем-то говорили, громко смеялись. Гонза в общем веселье участия не принимал. Время от времени только поглядывал на брюнетку, которая уверенно вела свою машину вслед за «Крайслером».
Неожиданно впереди идущий темно-синий, с хромированной решеткой радиатора дорожный монстр свернул с трассы на грунтовку и запрыгал по лесным ухабам. «БМВ» как привязанный последовал за ним.
— Вах, такие машины гробите на бездорожье, — неожиданно произнес Гонза. Он все больше и больше проникался к гражданской жизни. Несколько дней из проведенных в Москве показали бывшему шашлычнику, какими неограниченными коммерческими перспективами наделен этот город. Последнее время Гонза только и сушил имеющиеся у него мозги, как уговорить Тимура оставить его в этом «Изумрудном городе».
«Эх, мне бы тут пересидеть заваруху», — размышлял Джавдет, то и дело поглядывая на Ларису. Он хорошо знал, что это женщина Тимура, и думал, как бы через нее решить свои проблемы. Но в голову ничего не приходило.
Машины въехали на просторную поляну, где их поджидала видавшая виды бордовая «Нива». Возле машины стоял Анатолий Сафин, лицо журналиста было тоже бордового цвета, он лениво ворочал челюстями, пережевывая жевательную резинку. На его груди болтался фотоаппарат с длинным черным объективом.
— Привет, — вяло поздоровался Анатолий с Тимуром, на этот раз они обошлись без объятий и поцелуев, обменялись лишь рукопожатием.
— Ну что, подобрал натуру? — сдержанно спросил Тимур.
— Обижаешь.
— Ладно, показывай.
Пока резидент беседовал с журналистам, седовласый боевик открыл багажник «Крайслера» и достал оттуда большой пластиковый кейс. Чемодан доверху был набит оружием. Боевики тут же его разобрали и принялись проверять работу: вытаскивали обоймы, передергивали затворы, жали на спусковые крючки.
