— Вот тебе три пробных, — вставив в обойму три блестящих бочонка, вогнал обойму в рукоятку и, передернув затвор, подбросил пистолет и тут же лихо его поймал за ствол, протянув Виктору. Тот взял оружие, крепко зажав рукоятку в ладони.
— Какая мишень?
— Третья слева.
Он поднял пистолет, прикрыл левый глаз, стал целиться, но его остановил голос Тимура:
— Сними с предохранителя!
Большой палец правой руки нащупал флажок предохранителя на ствольной коробке и с силой стал давить на него.
Предохранитель снимается вверх, а не вниз, это не автомат, — раздраженно произнес резидент, подумав про себя: «Они там вообще с ума посходили — таких олухов берут в разведку!»
Наконец Виктор справился с предохранителем и тут же три раза надавил на спусковой крючок — раздалось три сухих щелчка, но выстрелов не последовало. Этот «Макаров» и не должен был стрелять, из него заранее извлекли боек, для того чтобы проверить, что будет делать пленник, заполучив в свои руки боевое оружие с патронами. Но пленник не попытался кого-то застрелить, взять заложников или хотя бы самому застрелиться. Он выполнил только то, что от него требовалось.
— Нехорошо, — произнес Тимур, забирая испорченный пистолет. И тут же вытащил из кармана штанов другой, «ПМ». — Попробуй этот...
На этот раз под сводами тира загремели выстрелы, гулко ударив по барабанным перепонкам, и без того спертый воздух наполнился кислым запахом сгоревшего пороха.
— Ну-ка, ну-ка, — резидент припал к окуляру подзорной трубы, стараясь отыскать попадания в мишень. Тщетно — указанная мишень оставалась девственно целой, как и ее соседи слева и справа.
— Ничего страшного, надо подтянуть мишень, — наконец произнес он и, взявшись за валик, стал подтягивать мишень ближе.
Пока Тимур устанавливал мишень, к ним подошел Гонза.
— Ну, как наш крестник? — спросил он по-чеченски.
— Исполнительный, но в цель пока не попал, — признался Тимур.
— Как же он мог попасть, если пистолет держит, как пастух палку. Если его кто-то увидит на пленке, в жизни не поверят, что это специально подготовленный убийца.
— Да, — согласился с толстяком резидент, для задуманного им плана требовалось, чтобы камеры слежения зафиксировали киллера, ликвидировавшего Бахрама Джамбекова, именно на этом и строился весь расчет его операции. — Он должен правильно держать оружие, правильно с ним передвигаться. Вообще, выглядеть он должен на все сто процентов.
— Ты думаешь, я слишком силен в этой науке? — Джавдет отрицательно покачал головой. Действительно, чему мог научить бывший шашлычник?
— А кто может нам помочь?
— Обратись к личному охраннику президента. Его готовили на специальных курсах, он эти штучки знает, как я маринад для баранины.
— Хорошо, — согласился Тимур. Вытащив из кармана несколько пачек с патронами, он протянул их Гонзе. — Я пойду искать этого «учителя бальных танцев» для нашего мальчика, а ты его дрессируй, пусть привыкает к оружию. Может, научится попадать в мишени...
— Хорошо, подрессирую, — согласился Джавдет.
Прежде чем покинуть тир, Тамерлан подошел к гвардейцам, стоявшим у входа, и спросил, указывая на татами:
— У вас кто-то занимается боевыми противоборствами?
— Зачем тебе это надо? — спросил один из боевиков, длинноволосый горец с неприятным скуластым лицом. Второй даже не удостоил московского резидента взгляда.
— Решил поспарринговать, чтобы не зарастать жиром, — откровенно сказал Тимур.
На лицах горцев промелькнула ехидная улыбка.
— Хорошо, завтра мы тебе приведем противника.
Больше говорить было не о чем, и Тимур направился к выходу. Его проводник, как тень, последовал за ним. Уже в дверях они услышали глухие выстрелы «ПМ».
Позиция была великолепной — невысокий холм, устланный пышной периной прошлогоднего сена. Поверх сена была постелена прорезиненная плащ-палатка. Сверху лежал толстый войлочный коврик. Лежать на таком сооружении было тепло и мягко. Тем более когда одета в теплый спортивный костюм на байковой подкладке, на ногах теплые сапоги на цигейке. А над головой, пусть еще слабо, но все-таки уже по-весеннему нежно греет солнце.
Лариса лежала, широко раздвинув ноги, оперевшись локтями на войлочный коврик, ее руки обхватили замысловатой формы, поэтому очень удобную, пластиковую ложу карабина «манлихер». Подняв на лоб черные солнцезащитные очки, она зажмурила левый глаз, а правым наблюдала через оптику за мишенью.
Это была особая мишень.,.
Чтобы мишень после первого удачного выстрела не рухнула, ее насадили на стальной штырь с бетонным основанием.
Лариса наконец сделала все поправки на прицеле, затем, поймав силуэт в перекрестье прицела, затаила дыхание и плавно потянула за спусковой крючок. Карабин с выставленными сошками, упертыми в землю, при выстреле дернулся, несильно ткнув стрелка в плечо. От попадания мишень закачалась. Графиня отработанным до автоматизма движением передернула затвор, досылая патрон в патронник, затем снова поймала в прицел мишень. Снова выстрел, и вновь закачался пригвожденный манекен, вновь летит в сторону еще горячая гильза и снова патрон в патроннике.
Отстреляв пять патронов, Лариса быстрым четким движением вынула пустой магазин, тут же достала из ниши полого приклада запасную обойму, и снова зазвучали выстрелу.
Через пять минут манекен под градом пуль развалился на кусочки — осталась только пара ног в солдатских штанах, из которых торчали рваные обрубки пластикового торса. Отстреляв приготовленные боеприпасы, девушка поднялась во весь рост и взмахнула рукой с зажатым в ней красным платком. Сразу же из укрытия выскочили двое солдат-«срочников» и бросились опрометью к разбитой мишени.
Здесь, на почти заброшенном полковом стрельбище, «новые русские» были желанными гостями. За хруст долларов военные могли предоставить желающим не только армейские мишени и боевое оружие. Любители экзотики и обладатели толстых кошельков пользовались предоставленным шансом.
Лариса не любила армейское оружие, оно было для нее слишком тяжелым и громоздким, но знакома она была с ним не понаслышке. Хотя и не обошлось без коммерческой сделки — Лариса приобрела у начальника стрельбища цинк пулеметных патронов с бронебойными пулями. Сами патроны к «манлихеру» не подходили, но ей нужны были лишь пули, подходящие по калибру к карабину. В моменты душевного дискомфорта хозяйка модного бутика любила, запершись на кухне, перезаряжать оружие. Кропотливая работа, требующая внимания, как правило, отвлекала от грустных мыслей.
Вытащив из нагрудного кармана длинную тонкую сигарету коричневого цвета, Лариса закурила, потом села на войлочный коврик и стала разбирать карабин. Как когда-то говорила Лайма: «Оружие любит, чтобы его лелеяли, то есть чистили и смазывали. Тогда оно тебя не подведет». И оно ее не подводило.
